Болезни великих художников, которые мешали им творить

Чем хуже видел художник в последние 35 лет своей жизни (а она была долгой – 83 года), тем ярче и экспрессивнее становились его картины. Теряя зрение, он перешел от масляной живописи к пастели и даже скульптуре. Предательское заболевание глаз не помешало Дега написать знаменитых "Голубых танцовщиц". Сегодня каждый желающий может увидеть их в Пушкинском музее. Глядя на четырех красавиц, похожих на цветы-колокольчики или на воздушные пирожные, сразу и не скажешь, что картина создана тяжело больным человеком!
С маслом мастер тоже не распрощался навсегда, а создал свою оригинальную манеру письма с матовым пастельным эффектом. В последние 10 лет уже практически слепому художнику, который в придачу к козням своего организма растерял всех друзей из-за скверного характера, пришлось переключился на уголь.

Судьба – удивительная штука: иногда она засыпает наш путь валунами, через которые так непросто пробираться. Но вместе они образуют целые горы... Горы, по которым мы восходим на самую вершину жизни. Так было и с художником испанского Ренессанса Эль Греко.
Заболевание глаз (предположительно косоглазие и астигматизм) повлияли на его творческую манеру. Поэтому уже в XVI-XVII веках он пишет, как заправский импрессионист! Да еще и меняет пропорции, удлиняя и причудливо деформируя тела людей – экспрессионистам тоже было чему у него поучиться. И всё благодаря бессилию медицины того времени.
Впрочем, существует и более прозаичная версия. Некоторые исследователи полагают, что Эль Греко просто-напросто баловался марихуаной.

"Я отказываюсь от ходьбы. Она отнимает у меня всю волю, не оставляя ничего для живописи. Если уж выбирать между ходьбой и живописью, я выбираю живопись".
– заявил художник своему врачу. С тех пор он ни разу не поднимался с инвалидного кресла.
Хирурги не смогли вернуть к полноценной жизни Огюста Ренуара после того, как его разбил приступ паралича. К тому моменту художнику уже было за 70, и все свои самые известные работы он, к счастью, успел создать. Французский импрессионист не мог даже без приключений взять кисть в искореженную руку – в этом ему помогала сиделка.
В веках остался его диалог с Анри Матиссом:
– Огюст, почему вы не оставите живопись? Вы же так страдаете!
– Боль проходит, а красота остаётся.
Плачевное состояние Ренуара и вместе с тем его жизнелюбие хорошо показано в фильме "Модильяни".

Позитивные чистые цвета на его полотнах обманчивы. Часть своих картин нидерландский мастер писал в психиатрической лечебнице, куда он загремел с пугающим диагнозом "эпилепсия височных долей". Там самыми частыми его гостями стали жуткие галлюцинации, а во время сильных припадков художник мог даже есть краски...
Злоупотребление абсентом усугубило состояние Ван Гога, который, в придачу ко всему этому, страдал цингой, гонореей и сифилисом. Определенно не самый счастливый художник в истории искусства. За всю жизнь он продал одну-единственную картину и застрелился в 37 лет. Кстати, подробнее о его биографии и творчестве рассказывается в фильме "С любовью, Винсент" – первой в мире широкоформатной мультипликации, полностью созданной масляными красками.

По количеству заболеваний Врубель мог бы тягаться разве что с многострадальным Ван Гогом. Гангрена, спинная сухотка, паралич, психические расстройства, а в конце жизни атрофия зрительного нерва, приведшая к слепоте, и воспаление легких... По его истории болезни можно было обучать начинающих врачей.
Недавно исследователи выдвинули гипотезу, что Врубель, в придачу к прочим напастям, был еще и дальтоником. Об этом говорит палитра художника: он почти не использовал красный и зеленый цвета. Ведь как известно, именно они вызывают затруднения у людей с этим заболеванием. Так что не одной лишь угрюмостью автора объясняется его хмурая цветовая гамма.

В портрете Микеланджело кисти Джакопо дель Конте обращает на себя внимание не столько лицо, сколько рука мастера. Напоминающая клешню, она искорежена остеоартритом. На более ранних портретах рука выглядит здоровой, а значит, болезнь одолела Микеланджело уже в пожилом возрасте.
Прежде, чем ставить диагноз по портрету, ученые собрались было изучить останки Микеланджело. Но церковь Санта Кроче во Флоренции ревностно оберегает его могилу и наотрез отказалась поспособствовать. Поэтому пришлось ограничиться изучением изображений итальянского художника и писем, в которых тот ошибочно жалуется на "подагру".
Несмотря на свои мучения, за 6 дней до смерти великий скульптор продолжает работать над своим последним шедевром – Пьетой Ронданини, которую он так и не успел завершить. Письма пишут за него помощники, Микеланджело остается только поставить свою подпись. Но даже это он делает с огромным трудом.
Причину недуга врачи видят в инструментах скульптора, которыми он без устали орудовал. К счастью, это не помешало ему дожить до глубокой старости: он умер в 88 лет. По меркам тех времен невероятная живучесть!

Последние 15 лет художник не вставал с инвалидного кресла и писал картины лежа. Невероятно, но именно в это время он создает самые жизнеутверждающие и узнаваемые работы! Сдобную купчиху за чаем – за 9 лет до смерти, дородную хохотушку-Венеру – за год. Жизнь, которой уже почти не было в нем самом, сочилась из его картин.
Кустодиев писал:
«Страдаю очень, особенно по утрам. Подлая рука моя болит вовсю и вместо улучшения с каждым днем чувствую себя все хуже и хуже. Боль адская, доводящая до крика».
Увы, художник не дожил и до 50 лет. Врачи его "залечили": никак не могли поставить правильный диагноз и футболили горемыку от одного специалиста к другому, в том числе отправляли в Швейцарию. Ничего не меняется в российской медицине!

На примере Бориса Кустодиева и Фриды Кало видно, как по-разному люди сублимируют свое несчастье. Насколько оптимистичны и полнокровны картины первого, настолько же трагичны и болезненны картины второй. Работы Фриды можно условно разделить на два типа: от одних стынет кровь в жилах, от других волосы встают дыбом.
В юности будущая художница попала в автокатастрофу. Врачи ее буквально "слепили из того, что было" несмотря на тройной перелом позвоночника, ребер, ключицы, тройной перелом таза, одиннадцать (!) переломов правой ноги, вывихи плеча и стопы. Тогда-то Фрида и взялась впервые за краски – возможно, от скуки на больничной койке. Для рисования лежа ей соорудили специальный подрамник, а над кроватью повесили зеркало. Так и началась ее бесконечная серия автопортретов.
После она писала:
«Я осталась жива, и вдобавок мне есть ради чего жить. Ради живописи».
Но самой большой трагедии для художницы стало не инвалидное кресло, а неспособность иметь детей. Три выкидыша оказались окончательным подтверждением слов докторов о том, что счастье материнства было для нее невозможно.