Рязанское чудо

22 мая 1957 года первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв в своей речи выступил с лозунгом «Догнать и перегнать Америку!» по всем экономическим показателям, а также построить коммунизм к 1980 году. В этой речи, в частности, было предложено за три года утроить производство мяса в стране. Однако мясо не хотело утраиваться, несмотря на такие вот речи Хрущева:

«Среди экономистов есть скептики, которые не верят в возможности нашего сельского хозяйства утроить производство мяса. Но как они подошли к этому делу? Как водится, взяли карандашик и подсчитали, какой может быть прирост скота и за сколько лет. Товарищи, надо же понимать, какие сейчас силы накопились у советского народа. Это же политическое явление, результат долголетней работы нашей партии…»

И действительно — силы накопились. Первый секретарь Рязанского обкома КПСС Алексей Ларионов выступил с амбициозным заявлением, пообещав утроить государственные заготовки мяса в области не за три года, а за один год! Обещания, несмотря на их нереальность, были утверждены областной партийной конференцией, а 9 января 1959 года по настоятельной рекомендации Хрущёва и вопреки мнению Сельскохозяйственного отдела ЦК КПСС опубликованы в «Правде». На «вызов» ответили несколько других областей. И всё заверте…

Рязанская область не успела ещё приступить к реализации своей грандиозной программы, как на неё уже посыпались награды: в феврале 1959 года она получила орден Ленина, а Ларионов в декабре того же года стал Героем Социалистического Труда.

Чтобы сдержать обещание, обком партии распорядился забить весь приплод скота за 1959 год, а также большую часть молочного стада и производителей, присовокупив забранный под расписку весь скот, выращенный колхозниками в своих хозяйствах. Однако даже этих мер было недостаточно, в связи с чем были организованы закупки скота в соседних областях за счёт средств из общественных фондов, предназначенных для приобретения машин, строительства школ и других нужд.

Интересно, что при этом мясо вообще исчезло из продажи. То есть на бумаге сдавались колоссальные объемы — а в магазины мясо перестало поступать. Что кагбэ намекает на многое.

16 декабря 1959 года местные власти торжественно рапортовали о стопроцентном выполнении плана: область формально продала государству 150 тысяч тонн мяса, в три раза превысив поставку предыдущего года. Таким образом, по статистическим показателям производство мяса увеличено за год в 3,8 раза, а заготовки в 3 раза. Обязательства же на 1960 год брались ещё более высокие — заготовить 180 тысяч тонн мяса.

Между прочим, тогда в Рязань был направлен художник Илья Глазунов для создания серии портретов передовиков сельхозпроизводства — и он вовсю рисовал этих передовиков.

Хрущёв был в восторге.

Однако в 1960 году заготовки мяса не превысили 30 тысяч тонн: после массового забоя предыдущего года поголовье уменьшилось по сравнению с 1958 годом на 65 %. Колхозники, у которых под расписку «временно» изъяли скот, отказывались обрабатывать колхозные земли, что привело к падению производства зерна на 50 %.

К концу 1960 года скрывать катастрофу стало невозможно, и афера была разоблачена, 22 сентября 1960 года Ларионов застрелился, вскоре он был посмертно лишён звания Героя Социалистического Труда.

Но дело Ларионова не пропало, из искры возгорелось пламя — правда, заметили это пламя только в середине 70-х годов, когда обнаружились колоссальные приписки объемов якобы собранного хлопка в Узбекской ССР.

Каждый год Узбекистан отчитывался перед государством тремя миллионами тонн хлопка. А на деле — не поставлял и половины. В 83-м Андропов звонит Рашидову: «Шараф, 3 миллиона тонн будет?» — «Будет, Юрий Владимирович». И вот уже октябрь, а сдали только 20 % от намеченного. Тогда Рашидов собирает глав районов на актив: «Почему не сдаёте?» Молчат. Знают же, что хлопка нет. За три последующих дня на машине он объехал пол-Узбекистана — нет хлопка в республике. А вернулся в Ташкент, опять звонок Андропова: «Шараф, ну что, будет хлопок? Смотри, принимай меры. Если нет, учти, будешь иметь дело со мной». В тот же день Рашидов поехал домой и застрелился.

Расследования по «Узбекскому делу» продолжались до 1989 года. Было произведено несколько «громких» арестов, в том числе, были арестованы, а затем осуждены: к высшей мере наказания — бывший министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана В. Усманов, начальник ОБХСС Бухарской области А. Музафаров; к разным срокам лишения свободы: зять Л. И. Брежнева Ю. М. Чурбанов, первый секретарь ЦК КП Узбекистана И. Б. Усманходжаев, бывшие секретари ЦК компартии республики А. Салимов, Е. Айтмуратов и Р. Абдуллаев, первые секретари обкомов: Ташкентского — Мусаханов, Ферганского — Умаров, Наманганского — Н. Раджабов, Каракалпакского — К. Камалов, Бухарского — Абдувахид Каримов и сменивший его И. Джаббаров, Сурхандарьинского — Абдухалик Каримов, бывший председатель Совета Министров республики Н. Д. Худайбердыев, глава Папского агропромышленного объединения имени В. И. Ленина Наманганской области А. Адылов, генералы МВД республики Яхъяев, Норов, Норбутаев, Джамалов, Сатаров, Сабиров, полковник Бегельман и так далее. Некоторые фигуранты расследования покончили с собой (К. Эргашев, Г. Давыдов, Р. Гаипов; ходили слухи о самоубийстве и самого Рашидова).

Привлечённый в качестве обвиняемого по делу И. Б. Усманходжаев стал давать показания о причастности к коррупции отдельных членов Политбюро ЦК КПСС — Е. К. Лигачёва, В. В. Гришина, Г. В. Романова, М. С. Соломенцева, члена ЦК КПСС И. В. Капитонова.