История происхождения «зимних» слов

Вспомним выражения «ледяное сердце», «холодно ответить», «чувства остыли»... Эти языковые метафоры четко показывают, что холод в нашем сознании ассоциируется с чем-то не очень приятным. Переносное значение приведенных выше выражений мы вполне осознаем. Но есть слова, которые тоже изначально были такими метафорами, только сейчас мы об этом не задумываемся.

Сейчас слово «мороз» вполне нейтральное. Но когда-то именно оно послужило фундаментом для образования прилагательного, которое приобрело яркое негативное значение. Речь идет о слове «мерзкий». Да, там тот же корень, что и в слове «мороз», а «мерзкий» человек дословно — «морозный», «холодный» человек. А еще от той же основы произошли ругательства (придется привести их ради науки) «отморозок» и «мразь».

Такие вариации корня — мороз / мерз / мраз — неудивительны, типичны для русского языка. Что-то похожее, например, видим в корнях молок / млек (молоко / млекопитающее, Млечный Путь), голос / глас, берег / брег. И варианты, которые мы воспринимаем как усеченные, — наследие старославянского языка, в котором «мороз» звучал довольно неблагозвучно для современного уха: «мраз».

Точно такие же чередования мы увидим в рассказе о следующем корне.

Зима — время, когда рано темнеет, поэтому «мрак» и «сумерки» — тоже своего рода «зимние» слова. И у них весьма неожиданные родственники! «Мрак», «меркнуть», «сумерки», «морочить», «мерцать» — цепочка исторически однокоренных слов.

Чередование ер/ра/оро не должно смущать: то же самое мы только что наблюдали в словах «мЕРзкий» / «мЁрзнуть» / «мРАзь» / «мОРОз». Получается, что с точки зрения языка «морочить» — не что иное, как «темнить». А «мерцать» — не столько «постоянно зажигаться», сколько «все время гаснуть», «меркнуть».

И снова перед нами «зимнее» слово, у которого появился неожиданный неприятный потомок.

«Стужа» — конечно, того же корня, что и «стынуть». Но когда-то это слово звучало несколько иначе: «стыДнуть». Со временем «д» в этом глаголе по понятным причинам утратилось (попробуйте произнести «стыДнуть» — «д» сливается с «н»), зато звук сохранился в других однокоренных словах — например, в «остуДить» и в том самом языковом бастарде.

Вы, вероятно, уже догадались: речь идет о слове «стыд». Получается, стыд изначально осмыслялся как остужающее чувство, леденящее. В древнерусском языке он и вовсе звучал как «студ», а чередование у/ы — частая история, как в «сУхой / засЫхать».

А этимология этого слова показывает, как далеко могут разойтись значения одного корня — вплоть до противоположных!

Как ни странно, корень в слове «озноб» тот же, что и в слове «зной». Но логика языка не так уж и парадоксальна: ведь озноб часто возникает при лихорадке, когда бросает не только в холод, но и в жар. А в некоторых диалектах еще сохранилось слово «знойко», которое может означать и «холодно», и «жарко». Возможно, и «озноб» когда-то имел такое же двойное значение.

А у этого «зимнего» слова есть совершенно удивительный родственник. Тот же самый корень... в слове «зуб»! Нет, не потому, что, когда кто-то зябнет, у него зубы стучат. История гораздо запутаннее.

Любопытно, что современное значение слова «зябнуть» появилось только в XVIII веке, а раньше оно значило «расти». И исходное значение слова «зуб» — то, что выросло. Смысловую связь мы установили, но откуда же появилось значение «мерзнуть» у слова «зябнуть»?

Наиболее распространенная версия такова: раньше зубами называли еще и почки растений, а ведь появляться они начинают в довольно прохладное в наших широтах время — в начале весны. Этот период называли «зяблым» сначала из-за появления почек, а позже значение трансформировалось и перешло на обозначение погоды, температуры: зяблое — холодное. И перелетную птичку назвали зябликом, потому что она прилетает в то самое зяблое время.


Ну а чередование я ['а] /у («зЯбнуть» / «зУб») не уникально: то же самое видим в словах «звЯкать» / «звУк», «вЯзать» / «узы», «грЯзь» / «погрУзиться», «тЯга» / «тУго» и т. д.

И напоследок, собственно, о «зиме». Это очень древнее слово, которое восходит к основе праиндоевропейского языка, предка большинства языков Европы, славянских и балтийских, а также индоиранских языков (санскрита, к примеру). И эта праиндоевропейская основа звучала как *gheim (звездочка показывает, что перед нами реконструкция, выполненная учеными) и имела то же значение: «зима», «время снега».

Потомков у нее много, но на первый взгляд на родственников они совсем не похожи: сочетание gh не сохранилось почти нигде. Согласные могли сливаться; так получились и слово «зима», и, например, «Гималаи»: на санскрите Himalayah буквально — «обитель снега».

То же сочетание him мы видим в еще одном удивительном на первый взгляд родственнике — слове «химера». Вообще, в Древней Греции так сначала называли всего лишь годовалую козу — возможно, потому что считали годы зимами, а зима по-древнегречески — heima (в упрощенной орфографии). Но позже название перенеслось на мифическое чудище с телом козы, головой льва и хвостом дракона.

Любопытно, что английское winter образовалось совсем от другого праиндоевропейского корня *wed. Его значение без изменений сохранилось в русском потомке — слове «вода». Действительно, английские зимы скорее не снежные, а мокрые.

Но их тоже не очень-то любят. Хотя даже дети в Англии обладают суперспособностью ходить в шортах при минусовой температуре, а словом cool («прохладный») там обозначают что-то классное, все же британцы точно так же говорят freeze (someone's) blood («пугать», дословно «леденить кровь»).

Так что с точки зрения языковой памяти зима — не самое приятное время года. Кто знает: может, глобальному потеплению под силу это исправить?