Казни египетские

Времена фараонов давным-давно канули в Лету, но люди во всем мире до сих пор страдают от нашествий всевозможных насекомых.

Самой жестокой из всех казней египетских, было нашествие саранчи в 1300 году до нашей эры было. Насекомые покрыли ковром землю, траву, деревья. И очень скоро не осталось ни одного зеленого листочка.

Саранча и позже становилась причиной гибели многих стран и народов. Например, в 125 году до нашей эры она уничтожила весь урожай в Нумидии и Киренаике. После чего от голода умерло 800 тысяч человек. А в 944 году в Багдаде налетевших насекомых было так много, что они заслонили солнце и съели всю зелень. И снова все закончилось страшным голодом и смертями.

Но самое мощное нашествие саранчи произошло в 1874 году в Канзасе. За несколько дней во всем штате была уничтожена вся зелень. После того, как ее не осталось, прожорливые насекомые принялись поедать овечью шерсть, причем прямо на животных, изделия из кожи и даже краску на заборах. Саранчи было так много, что своим количеством она тушила костры, в которых люди собирались ее жечь.

Изобретенный фермерами специальный «пылесос», засасывающий насекомых в коробку, где они погибали, тоже оказался малоэффективен. Пришлось обратить вред в пользу. Люди научились готовить саранчу, обжаривать ее в масле. По вкусу она напоминала орехи. Как бы там ни было, в тот страшный год саранча нанесла ущерб штату в 200 миллионов долларов. К счастью, триллионы личинок погибли в результате поздних морозов.

Рой саранчи настолько огромен, что из-за него в некоторых африканских странах часто отменяют поезда, так как столкновение с насекомыми грозит катастрофой. Африканцы называют саранчу «зубами ветра» из-за ее способности лететь со скоростью до 40 км/час. Бывало, стая утром покидала Марокко, а к ночи уже была в Португалии. Саранча не просто перемещается по воздуху, она делает это настолько шумно, что по свидетельствам летчиков, не слышно, как работает мотор.

Французский астроном Леопольд Трувело увлекался на досуге энтомологией. В 1869 году он решил вывести новый вид шелкопряда, устойчивого к болезням. Для этой цели он хотел скрестить два вида бабочек: собственно, тутового шелкопряда и специально привезенного из Франции непарного шелкопряда.

Самец и самка непарного шелкопряда очень резко различаются, как формой, так и окраской — отсюда и название. Надо сказать, что непарник является злейшим врагом лесов. Гусеницы этой бабочки едят все — от листвы до хвои.

Но Леопольд Трувело не задумывался о последствиях, раз был настолько небрежен, что упустил несколько экземпляров бабочек непарного шелкопряда из своей лаборатории. Это случилось в городе Медфорд штата Массачусетс. Трувело думал, что в чужом климате непарники просто не выживут. Но он просчитался.

Прошло 20 лет, и в 1889 году жители Медфорда испытали, по всей видимости, то, что когда-то выпало на долю египтян. Вначале гусеницы уничтожили все леса в окрестностях города, а затем взялись за парки и скверы. Деревья стояли голыми, как поздней осенью.

Гусеницы были в городе повсюду. Они облепили стены домов и заборы, заползали в дома. Их обнаруживали в кладовках с продуктами, на обеденных столах и в кроватях. Они кишели на тротуарах, люди и транспорт давили их сотнями тысяч.

Над городом стоял отвратительный запах от разлагающихся трупов насекомых. По ночам горожане слышали, как «чавкают» шелкопряды, уничтожая последнюю городскую зелень. Гусеницы пачкали белье, сушившееся на улице, одежду прохожих. И даже остановили городские часы, забившись в них.

Жизнь в городе замерла. Люди только и делали, что сгребали гусениц в кучи, обливали керосином и сжигали. Эта безрезультатная борьба с шелкопрядами, занявшими площадь около 400 квадратных километров, продолжалась почти 10 лет. А потом вдруг в 1901 году все мероприятия свернули.

Весной 1902 года на острове Мартиника начал просыпаться вулкан Мон-Пеле. И все насекомые, обитающие на вулкане, в том числе и муравьи, хлынули в город Сен-Пьер. Лишившись привычной среды обитания, в поисках пищи муравьи набросились на плантации сахарного тростника, почти полностью их уничтожив.

Многие фермеры покинули свои жилища, напуганные нашествием муравьев. И, как казалось, это их спасло. Спустя неделю, вулкан начал извергаться. При этом погибли не только полчища насекомых, но и 28 000 горожан.

В 2008 году на Техас напали стаи «бешеных муравьев Рэсберри». Бешеными их назвали из-за хаотичной и быстрой манеры передвигаться, а Рэсберри — в честь Тома Рэсберри из службы контроля за насекомыми, который впервые обнаружил связанные с ними проблемы.

Характерной особенностью муравьев Рэсберии является их болезненная страсть к электроприборам, а точнее излучаемое ими электромагнитное поле. Муравьи прогрызают провода и погибают. Запах погибших товарищей привлекает новых муравьев. Их настигает та же печальная участь. В конце концов, скопления муравьиных тел вызывает короткое замыкание и поломку техники.

Таким образом в Техасе насекомые вывели из строя оборудование насосных городских станций и газовые счетчики. Но самое главное, они появились на объектах NASA и в ближайшем аэропорту.

Бешеные муравьи, обладая красно-коричневой окраской, покрыли ковром все улицы, сады и огороды. Создавалось ощущение, будто кто-то рассыпал тонны гранулированного кофе. Их пытались обрабатывать инсектицидами, но, оказалось, они нечувствительны к большинству из них. Больше того, каким-то образом они чуяли отраву и обходили ее стороной, строя переправы через отравленные участки из тел погибших сородичей.

В середине прошлого века бразильский ученый энтомолог Уорик Керр вывел новый вид суперпчел, названный африканизированным. Эти пчелы производили меда больше, чем их собратья, быстрее размножались и были в два раза ядовитее. Но при этом и вели себя гораздо агрессивнее, защищая свои ульи. А в ярость их могло привести что угодно — яркая одежда, запах, дождь и прочее.

Один из помощников ученого случайно выпустил несколько особей из лабораторного улья. Поскольку этот вид устойчив к болезням, а естественных врагов у него в Бразилии нет, то «африканки», скрещиваясь с «аборигенками», стали стремительно размножаться. Меда на выходе стало меньше, а агрессии — намного больше.