Казвин. Часть 1: Новый город и Кантур

В ХХ веке ставшее автострадой №1, оно было первой в практике русских инженеров автомобильной дорогой, западнее Казвина ответвлявшейся за горы Эльбурса от торного тракта на Тебриз. Курдами и тюрками окрестных степей же комплектовалась Персидская казачья бригада, а потому не стоит удивляться, обнаружив в глубинах Исламской республики, в древнем персидском городе, когда-то успевшем побыть даже столицей Ирана, в самой что ни на есть чужбине - маленькую русскую церковь.

Единственный в моём коротком майском путешествии по Ирану собственно персидский, а не населённый другими народами город, Казвин потрясающе диалектичен. Потому и расскажу я о нём в двух частях.

Границей между которыми будет главная улица - пробивающая город насквозь трасса Энзели-Тегеранского шоссе, на въезде в Казвин почти под прямым углом пересекающая объездную. Западная половина её теперь зовётся улицей Хомейни, восточная - улица Талегани, и в наших краях это было бы что-то вроде улиц Ленина и Калинина:

Старинный дом на перекрёстке - годный ориентир: в глубине квартала за ним скрывается Кантур, моя главная цель в Казвине. Но туда мы дойдём ближе к концу рассказа: изначально, видимо, Кантур стоял в степи за чертой города, и с годами вокруг него образовалась совсем иная городская ипостась.

Если стоять лицом к Тегерану, то справа от главной улицы, то есть на юге, лежит Старый город - ветхий, пыльный, шумный, полный религии и торговли:

Которые представлены сполна в грандиозных мечетях и караван-сараях, по сей день используемых по своему прямому назначению:

Слева от главной улицы же уходит на север гораздо более обширный Новый город, где веет чистотой и космополитизмом:

Здесь в изобилии старые дома, строившиеся богатыми персами по образцу Кантура:

И немало качественной современной архитектуры, уж не знаю, каких точно лет:

Кантур скрывается как раз напротив этого торгового ряда. Последний, впрочем, стоит на южной стороне главной улицы, но граница двух Казвинов проходит и не по её разделительной полосе, а скорее где-то по примыкающим с юга кварталам:

Новый город изобилует стритартом и инсталляциями:

Которые здесь имеют явно больший, чем в среднем по Ирану, милитаристический уклон - кажется, традиции персидских казаков в Казвине не были забыты даже в 1980-е годы, и выходцы отсюда отличились на защите своей страны от Саддама Хусейна:

Улица Хомейни становится улицей Талегани за маленьким бульваром. На нём же главная в Новом городе улица Надери с её мощными эстакадами и лавками персидских ковров превращается в главенствующую в Старом городе улицу Сепах, которую местные путеводители почему-то рекомендуют "первой в Иране". Квартал же на их перекрёстке известен как Сад Сефевидов, и чтобы не разрывать его ансамбль двумя постами, здесь всё же отойдём от главной улицы на юг.

...Среди местных популярно мнение, будто бы название Казвин значит "Каспийск", а стало быть море с той стороны Эльбурса 2000 лет назад доходило досюда. На самом деле причалить к казвинскому берегу мог разве что Ноев Ковчег - город стоит выше 1300 метров над уровнем моря. И всё же Казвин - это правда Каспийск, вот только и город, и море-озеро получили свои названия от Каспианы - земли каспиев, древнего кочевого народа, о котором писал ещё Геродот. Когда-то грозные враги иранцев, при Ахеменидах каспии уже были их данниками, а 2000 лет назад Каспий таки откатился за Эльбурс. Но память о земле Каспианы осталась, и где-то в 3 веке нашей эры основатель династии Сасанидов шах Шапур основал и город Казвин в тылу очередной войны с Римом. Позже здесь крепко окопались арабы, державшие под прицелом Дейлем - так тогда называли Гилян, горцы которого не покорились Халифату. С 12 века дейлемитов сменили в роли опасных соседей ассасины - до "скалы зла" Аламута, где в суровом подобии европейских утопий правил "старец горы" ибн Саббах, отсюда всего сотня-то километров, хотя туристы чаще ездят через Тегеран. Но в Казвин из Аламута хаживали разве что проповедники и торговцы, а в основном гнёзда ассасинов, как например гилянский Руд-хан, стояли выше по склонам Эльбурса. В 11 веке хозяевами Казвина сделались тюрки, в 1210 году город взяли грузины царицы Тамары, а в 1225 году - монголы, под властью которых столицей Ирана сделался Тебриз. Казвин, однако, процветал несмотря на все эти войны, и дал Персии тех лет целую плеяду всевозможных Казвини - как например богослов Абуль-Касим, географ Закария, астроном Наджимаддин или историк Хамадалла. Шарафаддин из Казвина и вовсе сделался визирем в Золотой Орде. Но к 15 веку роль суннитского богословского центра как-то сошла на нет, здесь постепенно распространился шиизм, и в 16 веке Казвин достался азербайджанцам Сефевидам, вновь объединившим Иран. Злейшими врагами азербайджанцев в те времена были, как бы странно это ни звучало время, турки - ближайшая родня по языку и крови, но - чуть иной веры. От османских вторжений подальше Сефевиды перенесли столицу из Тебриза в Исфахан, да только не сразу: в 1548-98 годах Казвин успел побыть столицей всего Ирана, а в 17 веке оставался вторым по значению после Исфахана городом страны. С тех времён и сохранился в самом центре компактный Сад Сефевидов, возникший как дворец Тахмасиба I, второго шаха династии Сефевидов после её основателя Исмаила Хатаи. На главную улицу глядит небольшой дворец Чехель-Сутун ("Сорок колонн") знакомой уже нам по Решту конструкции "кола-ференги" ("европейская шляпа").

В путеводителях его всё время путают с другим Чехель-Сутуном в Исфахане, но казвинский дворец, как я понимаю, на сотню лет старше - построен здесь при Тахмасибе I, а значит где-то между 1548 (перенос столицы) и 1576 (смерть шаха) годами. Нынешний его вид, конечно. гораздо моложе - в 18 веке Персию накрыла очередная смута, шахам было не до дальних резиденций, и восстановили "европейскую шляпу" Казвина лишь пришедшие к власти в конце 18 века Каджары. Зато внутри теперь музей каллиграфии, коей Казвин славился на весь Иран. Вернее, ей славился ещё Тебриз, но переехав на юг, азербайджанские шахи взяли с собой и лучших художников, в полвека столичного Казвина не растерявших ещё старой школы. Почему я не зашёл в этот музей - сам теперь не знаю:

В сквер Чехель-Сутуна глядят задворки мечети Пророков (Пайгамбарие):

Напоминая о том, что её пышный двор - не совсем новостройка. Пророк в данном случае не Мухаммед, а его давние предшественники - мечеть была построена в 16 веке на древней могиле 4 евреев, оповестивших Восток о скором пришествии Иисуса Христа на их родине.

С другой стороны от мечети - заброшенный Гранд-отель (1922), на момент постройки не просто лучший в Персии, а первый сделанный в ней по европейскому образцу, возможно с подачи англичан, в 1917-20-м годах сделавших Кантур своей базой. И может быть поэтому именно здесь Реза Пехлеви, персидский казак и усмиритель Гилянской республики, готовил заговор, по итогам которой сам занял шахский престол. Ну а для Исламской революции Пехлевиды - что Николай II для большевиков, так что печальному состоянию отеля удивляться не приходится.

За ним глядят в сад ещё пара дворцов пары династий. Поближе, с лепниной и колоннами - каджарский, а подальше, строгий до унылости - пехлевидский:

С южной же стороны, уже в откровенном Старом городе, сад Сефевидов завершает огромный пиштак, как у мечетей:

Как я понимаю - это подлинные ворота, через которые ещё Тахмасиб I въезжал в свои шахские сады:

То есть - ворота стоичного дворца в лучшие времена Сефевидской Персии:

Ныне сад занимает полицейское управление, но люди в форме без всяких вопросов пропустили меня и сопроводили по территории. Двухэтажное здание строилось в начале ХХ векак как школа, первая в Казвине европейского типа:

Под пиштаком же, за запертой с улицы дверью, оказался обширный зал с орнаментом-"вихрем", весьма изощрённым вариантом свастики, на незаметном с улицы куполе. В Казвине такой купол не один, и я не знаю точно, общеперсидская это деталь или сугубо местная. Как бы то ни было, этот вихрь над головой заставляется задуматься о бренности земной жизни и неизбежности встретить Вечность:

...Но дальше на юг пока не пойдём. Если улица Талегани служит твёрдой границей Старого Казвина с Новым, то за улицу Хомейни старый город всё же порой перехлёстывает. Среди в целом довольно современных домов и улиц тут попадаются старинные мечети, особняки или бани. Как например мечеть Фатимы напротив двухсотлетнего хамама:

Под куполами его теперь располагается казвинский краеведческий музей, основанный, может быть, в 1996 году, когда Казвин выделился в отдельную провинцию из более крупного Зенджана. По площади (15 тыс. квадратных километров) и населению (1165 тыс. человек) остан Казвин - примерно как Чувашия или Калиниградская область, а в населении этом 52% составляют азербайджанцы, 40% - персы и ещё 8% - другие народы Ирана.

Которым и посвящён первый зал под куполом. Каждому народу отведено всего-то по одной нише-витрине, но с этой особой иранской тягой делать муляжи людей в натуральную величину всё это смотрится впечатляюще. Первые от входа - таты, о происхождении которых и о том, что их не стоит путать с татами Кавказа, я рассказывал уже в прошлой части. Таты, в отличие от горцев-талышей - это земледельцы предгорий и мещане городов, говорившие на древнем иранском языке азери и так не перешедшие под влиянием тюрок на азербайджанский. С азербайджанцами они соотносятся примерно как таджики с узбеками - близкие по культуре, но сохранившие более древний язык. Таты собирают виноград - Казвин на весь Иран знаменит изюмом, да и в сосуде не запретное ли самодельное вино?

Азербайджанцы здесь отрекомендованы как просто "тюрки", и посвящено им целых 3 витрины - про крестьянское хозяйство...

Ремёсла, в первую очередь ковроделие:

И кухню. Кулинарный бренд Казвина в остальном Иране - пахлава:

Ещё два народа сюда заходят краешком - это курды:

И луры - горцы Загроса, ближайшая родня персов по языку, и как часто в таких случаях бывает - особенно им непокорная. Утвердить сколько-нибудь прочную власть в Луристане шах смог лишь в конце 16 века, да и позже был долгий процесс приручения луров - как пряником (всякие особые условия для их родоплеменной знати), так и кнутом: отдельные племена луров регулярно депортировали в самые разные уголки Персии вплоть до Хорасана. На новом месте у луров первым делом отнимали шатры: самой непокорной их разновидностью были кочевники бахтиары, от которых в Конституционную революцию и бежал в Одессу тогдашний шах. Словом, как украинцы в бывшем СССР, луры в Иране встречаются заметными общинами повсюду, и на карте его народов одно из крупнейших "лурских" пятен отмечает именно Казвин.

За главным залом тянется целый лабиринт куполов и коридоров, в которых смонтированы уже не сюжеты народов, а сцены старинного быта.

В том числе - собственно, банных процедур. Но думается, у многих жителей Ирана эта инсталляция вызовет совсем другие ассоциации: как узбекский Наманган или афганский грозный Кандагар, в местном фольклоре Казвин служит местом действия для анекдотов про геев. Надо заметить, гомосексуально-трансгендерные традиции на строгом Востоке давние: по крайней мере для аристократии ни под "прелюбодейство", ни под "мужеложество" не подпадал контакт с подростками, у которых не вырос ещё важнейший половой признак - борода. Так возникло несколько специфических профессий вроде среднеазиатских бачей (танцоров) или турецких теллаков (банщиков), "по умолчанию" граничивших с гей-проституцией. О Персии в этом контексте написано удивительно мало, но думается, то, что было у её противолежащих соседей - не могло миновать и её саму. Наверное, о Казвине у персов свои легенды: может, Тахмасиб I слывёт любителем мальчиков, или кто-нибудь из мудрых Казвини; а может где-то рядом - знаменитая на всю страну проктологическая лечебница... Но мне не надо даже знать конкретных легенд, чтобы понимать - это только легенды. Просто локализация гомосексуалов в каком-то конкретном городе - это тоже часть восточной гей-культуры, и в том, что так "повезло" Казвину, Намангану и Кандагару, а не, к примеру, Захедану, Нукусу или Газни, думаю, сыграла роль какая-то давно забытая случайность. А ещё подозреваю, что есть такие незадачливые города и в Турции, Азербайджане, Ираке...
Ну а в музейной бане мужики хоть и без бород, а всё же не видать никого отдалённо похожего на смазливых подростков:

В одном из залов посредине казвинская арфа - с 15 века ещё одна сущность, которой этот город славился на всю Персию:

Какая-то расшитая одежда и видимое сквозь прозрачную витрину помещение для музейных работников:

Что же изображено здесь - я точно не знаю, возможно - переезд Тахмаспа I и его шахского двора. Казвин в Иране - важный перекрёсток меж столичными в разные времена Тебризом, Исфаханом и Тегераном...

....поэтому совсем немудрено, что готовясь колонизировать Персию, Россия именно Казвин выбрала как базу для строительства дорог и вербовке казачества. Во дворах Нового города, в первом квартале севернее улицы Талегани скрывается Кантур, и далеко не сразу я признал в этом загадочном слове куда более знакомое "контора":

Первоначально - контора "Персидского страхового и транспортного общества" братьев Якова и Лазаря Поляковых из Ростова-на-Дону, в 1893 году получивших у персидского шаха концессию на строительство колёсной дороги в портовые Энзели. К тому времени на колёсах можно было доехать из Казвина хоть в Тегеран, хоть в Тебриз, но эта целиком сухопутная дорога из России выходила слишком уж долгой - проще было добираться в Персию морем и затем одолевать Эльбурс во вьючном караване. Колёсная дорога Тегеран-Энзели открывала новые возможности для русской экспансии, поэтому в 1894 году концессия Поляковых перешла государству. А особого размаха работы достигли в 1903-06 годах, когда царское правительство и персидский визирь сошлись в идее запустить по Энзели-Тегеранскому шоссе новое немецкое чудо техники - автомобиль. Более того, грузовики и автобусы, в отличие от повозок, требовали квалифицированного обслуживания, а значит простая контора становилась целой колонией инженеров, управленцев, связистов, медиков и офицеров охранявших их персидских казаков. Вот он, сам "кантур" в середине сквера - штаб строительства, медпункт и квартиры:

По границе сквера проходит невысокая, больше символическая, стена, в углу которой стоит маленькая водонапорная башня - значит, русские инженеры были обеспечены водопроводом:

А в глубине квартала на позапрошлом кадре хорошо видна колоколенка - там, на задворках школы для девочек, ещё стоит Никольская церковь (1905), хоть и без крестов на куполах:

Но рядом с ней - пара могил, в одной из которых покоится умерший в 1906 году инженер путей сообщения и по совместительству архитектор этого храма Николай Митрофанов. Какую должность он занимал, из какой губернии приехал? От пули разбойника он умер, от тифа ли, от сердца, не выдержавшего зноя, или от живота, не выдержавшего чуждой еды? Теперь уже не важно, и надпись "Не забывай нас", которую смогут прочесть дай бог несколько человек во всём Казвине - она уже давно не "от жены и детей", а от всего Русского мира.

На месте ещё одной могилы стоит теперь женская школа... но не подумайте, не на костях! Могилу с обелиском над ней перенесли в 1997 году в Тегеран, к дачам Русского посольства. Там могила по-прежнему чтима и столь же уместна - в ней покоится 74 красноармейца, погибших в 1941 году, во время англо-советской интервенции в Иран, где Реза-шах нехорошо заигрывал с германскими "арийцами". Не очень понимаю, почему хоронили погибших именно в Казвине - но может быть именно потому, что здесь уже было русское кладбище. И сколь бы ни балы атеистической власть Советов, одинокая церковь посреди мечетей стала "своим на чужбине". Храмы - не только места для молитв, они ещё и маркеры идентичности:

У церкви играла из динамиков музыка, лёгкая и торжественная, почему-то заставившая меня вспомнить рериховский Алтай. Прежде я читал, что Кантурская церковь служит частным домом, но подойдя к воротам, я обнаружил внутри сувенирно-антикварный магазин:

Стоит ли осуждать за это местные власти? Во всём Казвине у этой церкви вряд ли найдётся хоть один возможный прихожанин. Турки сделали бы из неё мечеть, а в странах "золотого миллиарда" приспособили бы скорее для музея первой в стране автодороги, поставив у ограды найденный на другом конце мира и отреставрированный "Дюрх". Христос, конечно, из храма выгонял торговцев, но здесь можно хотя бы полюбоваться декором:

В окнах церкви - азербайджанские витражи-шебеке. На витринах магазина - керамика в стиле Марлика (см. прошлую часть), мимо которого под руководством здешних прихожан и строилось шоссе.

А задний двор бывшего храма с одиноким велосипедом смотрителя оказался удивительно укромным. И я просто сидел здесь добрых полчаса, слушал музыку и никуда не хотел уходить. Кому-то на чужбине хорошо, потому что там отпускают все те дурные ассоциации, пронизывающие знакомый с детства пейзаж. Мне - напротив, хотелось думать, что снаружи я увижу квартал хрущоб, старую "ладу", надпись кириллицей, порожнюю бутылку "жигулей" на парапете. Но заметьте - у этой церкви купола голубые, словно у мечетей Самарканда...

А родину напомнили скорее вертлявые пацаны, сидевшие посреди сквера в беседке и оттуда подкатившие ко мне толпой - с вопросом, нет ли закурить. Вопреки расхожему мнению, шпана в Иране водится, и в Казвине чувствовать беспокойство рядом с компаниями парней мне приходилось не единожды.
Ещё одно здание Кантура скрывается севернее сквера, за забором и воротами с шлагбаумом. Как я понял из викимапии, это территория городской администрации, но охранникам я смог каким-то чудом, на трёх словах из фарси и двух из английского, объяснить, что я турист из России и хочу посмотреть вон то здание, потому что его строили русские. И вот один из охранников повёл меня через сад:

Персидская википедия утверждает, что это театр (1907), и может так его называли между собой обитатели Конторы. Своеобразный ДК Дорожников из тех времён, когда сам термин "дом культуры" ещё не вошёл в оборот.

Мэрия здесь с 1927 года, но боюсь даже загадывать, каких лет на фасаде декор:

...От Кантура я пошёл куда глаза глядят, и в какой-то момент упёрся в эстакады бульвара Надери - как уже говорилось, это главная улица Нового города, перпендикулярная старинному шоссе. Парой километров далее обнаружилось невзрачное, но явно значимое здание - если бы не Сад Сефевидов, я бы решил, что провинциальный шахский дворец:

А впереди - старинные городские ворота Дарбе-Кушк, последние уцелевшие из 7 ворот, некогда окружавших город:

И явно не для обороны строившиеся, судя по богатому декору:

За воротами - типичное для иранских городов автокольцо. Это площадь Мир-Имада - известнейшего персидского каллиграфа, родившегося в Казвине в 1554 году, а умершего в начале 17 века уже в Исфахане, куда переехал вместе с шахским двором. Справа, посредине кольца - памятник ему, а рядом, как в иных российских облцентра, строится неуклюжая стеклянная высотка- для Ирана за пределами столицы не самая характерная вещь: