Казвин. Часть 2: Старый город

Но в той же прошлой части я рассказывал историю Казвина - старинного восточного города, в 1548-98 годах даже успевшего побыть столицей всей Персии. Проводя параллели с Россией, по своим достопримечательностям это, конечно, не Владимир и не Новгород (в иранском контексте - Исфахан, Йезд), но вполне себе Вологда или Рязань: исторический центр не мировой славы, но исправно дающий представление о колорите и красотах Персии.

План Казвина слагает крест улиц, сходящихся у места давно исчезнувшего шахского дворца - показанного в прошлой части Сада Сефевидов. На запад и восток, по мотивам старой трассы Энзели-Тегеранского шоссе, тянутся улицы Хомейни (к Тебризу и Решту) и Талегани (к Тегерану), разделяющие не то что две части Казвина, а просто два разных Казвина, непохожих друг на друга до диалектичности. Росший от Кантура на север Новый Казвин я показывал в прошлой части - современный, чистый, разноцветный, в меру космополитичный город, абсолютно непохожий на всё, о чём в этом посте пойдёт речь. Главная в нём улица Надери, мощный проспект с эстакадами и лавками персидских ковров, за Садом Сефевидов продолжается на юг улицей Сепах. Её путеводители почему-то рекомендуют "первой в Иране" - может, первой прямой, или первой мощёной, или первой получившей европейскую систему адресов? Прямая и широкая, она уходит на юг от портала Сефевидского сада:

И вокруг неё, особенно в переулках - уже совсем другой Казвин:

Столпы Старого Казвина - это Религия и Торговля. Гигантские мечети и гигантские караван-сараи я ещё покажу в этом посте обильно. Но порой звуки, похожие на азан, имеют самое что ни на есть торговое происхождение - символом Старого Казвина для меня стали автолавки, то есть гружёные товаром драндуленты, медленно катающиеся по улицам, оглашая их протяжным криком зазывал. Вернее, не думаю, что это чисто казвинская "фишка" - пару раз мне попадались такие и в Тегеране, и наверное встречаются в персидских городах южнее. Вот этот кадр как раз с улицы Сепах, упирающейся в ворота Сада Сефевидов:

Тут зазывала сидит на капоте, что наверное эффективнее:

А в самом мрачном драндулете из виденных водитель вообще не нашёл зазывалы и потому поставил матюгальник. Судя по внешнему виду машин, приезжают на них гости из кишлаков, продавать дары своих полей, садов и огородов:

Архитектурного колорита в Старом Казвине, увы, меньше, чем бытового - махалли хоть и пронизаны тем же хаосом узких улочек, а всё же глинобитные дома в них давно уже сменились бетонными:

А среди улочек, конечно же, стоят квартальные мечети:

И вот в этой среде, колоритной, но весьма однообразной, разбросан десяток отдельных достопримечательностей, из которых я сумел найти далеко не все. Где-то в полукилометре от Сада Сефевидов справа от улицы Сепах в кварталы вклинивается бескрайняя Соборная мечеть:

Как часто бывает, она сама себе квартал размером примерно 200 на 200 метров, где есть свои площади и переулки, дворики и сады. За невысокими восточными воротами тянется двор, где в 19 веке сидели нищие да прокажённые, а первоначально это была, скорее всего, школа, со временем лишившаяся внутренних стен и крыши. У ворот зато прекрасно сохранился красивый потолок:

Известно, что Джума-мечеть основали в 718 году арабы на месте зороастрийского храма. С тех пор, конечно, её много раз достраивали, перестраивали, разрушали, восстанавливали, и что здесь с каких времён - сложно предполагать. Как я понимаю, в основном ансамбль был построен сельджукидами в 1113-18 годах, разрушен в 13 века грузинами (1210) и монголами (1256) и восстановлен в 16-17 веках Сефевидами. Ещё тут, как пишут в путеводителях, сохранилась Арка Гаруна (805) - имеется в виду самый что ни на есть Гарун аль-Рашид из "1001 ночи", действительно ходивший через Персию усмирять антиарабские восстания Дейлема, Хорасана и Согдианы. Но опознать древний портал я так и не смог - может быть он внутри главного здания мечети, оказавшегося закрытым на ремонт?

С другой стороны центральной площади - ещё один симметричный портал с парой мощных минаретов:

Персидская википедия пишет, что всё это приняло свой облик в 17 веке, при шахе Аббасе II - столицей Сефевидского Ирана к тому времени уже был Исфахан, но Казвин и после отъезда шахского двора оставался городом №2 в государстве.

В орнаментах мечети зашифровано огромное количество надписей - всё же не зря Казвин слыл столицей персидской каллиграфии! Особенно богат ей, наверное, главный зал мечети, где я так неудачно наткнулся на ремонт.

Арки центрального двора, ни одна из которых не повторяет другую:

А вот один из боковых двориков выводит к особняку Рауфи периода поздних Каджаров (конца 19 - начала 20 века, если по-нашему) - судя по всему, очень уважаемого человека, раз позволил себе жить почти на территории главной мечети:

Ещё в мечети есть сардоба (подземная цистерна с водой) 13 века, и я кажется даже видел её крышу, выглядящую как просто бугры в мостовой. Главный двор я покинул через ворота с противоположной улице Сепах стороны, и пошёл по переулкам, надеясь таки найти ещё какой-нибудь вход, а за ним, конечно же, 1200-летнюю арку Гаруна! Но в итоге лишь полюбовался главным зданием мечети через захламлённый задний двор, откуда меня выгнал охранник:

От Соборной мечети с полкилометра на юг до мавзолея Имамзаде над могилой Хусейна, сына имама Али. Это даже не совсем легенда, только имеется в виду здесь не Первый праведный имам Али ибн Абу Талиб, а Восьмой - Али ибн Муса аль-Реза, чья грандиозная гробница в Мешхеде служит главной шиитской святыней Ирана. У Али ибн Мусы, как и у Али ибн Абу, был сын Хусейн, только в первом случае Хусейн ибн Али сам прожил бурную жизнь, стал Третьим праведным имамом и принял мученическую смерть от людей Халифа, а во второму случае Хусейн ибн Али прожил всего-то два годика и умер в Казвине в ходе отцовского путешествия. Здесь Али ибн Муса его и похоронил, и конечно же могила сделалась чтимой святыней.

За полупрозрачным памятником-"призраком" тянется пыльный бульвар. Нынешний комплекс Имамзаде Хусейна построила в конце 16 века Зейнаб-бегим, дочь шаха Тахмасиба I, который и перенёс в Казвин столицу. Вход в мечеть - через портал о 6 минаретах, подозрительно похожий на городские ворота из прошлой части и видимо бывший их прототипом. На потолках - уже знакомые по Саду Сефевидов вихри:

Двор мечети. Если я верно понимаю машинные переводы персидских описаний, она же служила и шахским некрополем в бытность Казвина столицей. Впрочем, кажется, для столицы тут место было проклято - истории шахов Казвина одна другой мрачнее. Тахмасиб I бросил в тюрьму родного сына, крупного военачальника, слишком уж поднявшего свой авторитет в войнах с турками. В тюрьме, коей стала крепость Кахкаха под Ардебилем, Исмаил провёл почти 20 лет, обозлился на весь мир да подсел на наркотики, пока кызылбаши (шиитское племя, из которого и вышли Сефевиды) помнили его как спасителя родины. И конечно возвели его как Исмаила I на трон со смертью Тахмасиба. В Казвине шах-наркоман тут же казнил всех, кто ему не нравился, пустился во всех тяжкие, и просидев на престоле менее года был отравлен наложницей по приказу собственной сестры. Следующий шах Мухаммед Худабенде был не столь колоритен, но во время очередного вторжения османов потерял контроль над государством в лице бывших его главной силой тюкрских племён. В итоге тюрки просто низложили шаха, а его сын Аббас I, наведя порядок, от греха подальше переехал в Исфахан.

У мавзолея - зеркальное убранство, столь же специфическое для Ирана, сколь и распространённое в нём:

Но это действительно красиво:

Да и само компактное высокое здание впечатляет, особенно среди убогих махаллей:

В Исламской республике же мавзолей Имамзаде Хусейна значится ещё и храмом-памятником современным шахидам, а потому задние ворота мечетного двора выводят прямо в местный Парк Победы. Всё при нём - небольшой музей, бюсты героев Советского Союза шахидов, барельефы с их подвигами и даже самолёт на постаменте. С той разницей лишь, что здесь самолёт американский - F-5 "Тайгер" 1960-70-х годов:

Отсюда мне можно было пойти и дальше. Главная ось "север-юг" на краю города упёрлась бы в станцию построенной в 1939 году железной дороги Тегеран-Тебриз, но судя по чужим фотографиям, здание вокзала явно не располагало идти 2 километра по жаре. Скорее, следовало побродить по кладбищам, на викимапии обильно отмеченным вдоль южной объездной, эстакады которой нависают над Парком Победы - там, скорее всего, скрывается очень тюркский мавзолей Хамдаллы Казвини 13 века в виде тонкой башни с коническим куполом. А есть в городе ещё и целых две армянских церкви Сурб-Рипсимэ (1936) и Сурб-Аствацацин (1676), одна из которых упрятана в квадрат медресе. Не открылся мне и дворец Хусейна Амини (1858) с зеркальными интерьерами - в путеводителях он преподносится как музей, но ворота высокой ограды были наглухо заперты:

Так, улочкам-переулочками, я вышел на широкую улицу Шахида Ансари, отделённую базаром от оси Энзели-Тегеранского шоссе:

Где стоит медресе Сердаров, по нашему медресе Полководцев, которое построили в 1815 году шахские офицеры братья Хасан и Хусейн в благодарность Аллаху за то, что выжили на войне с Россией. У Ирана по итогам той войны отхватили большую часть нынешнего Азербайджана и Нагорный Карабах, а следующей войной 1828 года - ещё Нахичевань и Армению. Тут надо заметить, что Иран, объединённый Сефевидами в 16 веке, обладает удивительным для Азии постоянством границ: фактически за 400 лет он потерял всего два региона - Закавказье на северо-западе и Герат на востоке, и конечно же, просто в силу своей непривычности, эти потери для гордых персов особенно тяжелы. С потерей Баку и Дербента иранская интеллигенция не смирилась до сих пор, и это медресе - сродни нашим скорбным памятникам обороне Севастополя.

Медресе Сардаров создаёт странную симметрию с Кантуром - два русских следа в одном городе, причём ведь не такие уж и разные по сути: и война при Александре I, и строительство дорог при Николае II были лишь звеньями одной цепи, по которой России вплотную подошла к колонизации Персии.

И хотя в деталях персидские орнаменты заметно другие...

Всё же после бесчисленных медресе Средней Азии тут всё выглядит понятным и знакомым:

А отсюда уже рукой подать до базара, который, в свою очередь, раскинулся на километры примерно на одной линии с Садом Сефевидов - мы прошли по Старому городу круг. Базар встречает замшелыми куполами торговых площадей и караван-сараев и голубым куполом грандиозной мечети аль-Наби на фоне гор Эльбурса и строек Нового города:

Вот я свернул в первый же торговый ряд, оказавшийся новоделом. Но каким! Длинные галереи, купола с "вихрями" (не вполне очевидно, кстати, что это местный вариант свастики) и дублирующая всё это система подземных галерей-складов, за работой в которых можно понаблюдать через огороженные ямы:

Понемногу новодельные галереи сменились историческими - с шероховатыми полами, выщербленным кирпичом и куда меньшим количеством света. Торговыми куполами и в Средней Азии никого не удивишь, но персидская "фишка" - гигантские крытые рынки, целые лабиринты защищённых от Белого Солнца Пустыни галерей:

Те же гостиные дворы, но только наизнанку - лавками внутрь, под купола:

Продают в этих лавках, конечно, и китайское барахло, и старые автозапчасти, и лимонады с печеньками. Но всё это, в отличие от антиквариата и изделий ручного труда, не очень-то просится в кадр.

Вот не лавка, а какая-то подсобка - но с зеркальцем, в которое мог глядеть и Николай Митрофанов из прошлой части, и сердары Хасан и Хусейн.

Персидский базар представлял собой город в городе, со своими мечетями, сардобами и караван-сараями, внезапно "выплывающими" из толчеи:

Под их обветшалыми куполами теперь склады:

А дворики, ставшие парковками для торговцев, впечатляют запустением:

Я проходил два таких купола и был в двух таких дворах. Второй купол - на заглавном кадре, а вот дворы обоих караван-сараев - вперемешку:

Ближе к улице Хусейна в базарные закоулки вклиниваются незыблемые стены аль-Наби:

С собственными украшенными порталами:

За оградой пустая мостовая, словно от каких-то серых схем в дорожном ведомстве пошедшая волнами в первую же зиму. На самом деле здесь скрывается сардоба Саадал-Салтан, крупнейшая из трёх на этом базаре и одна из крупнейших во всей стране. Пара башен - это бадгиры, "персидские кондиционеры" или "ловцы ветра", через их верхушки задувавшего под землю:

Теперь в бывших цистернах библиотека, а на втором ярусе мечеть, в которой студенты, выходя из читального зала, молятся перед экзаменом:

Отсюда к улице Хомейни тянется третья ипостась базара - его благоустроенная, туристическая часть:

С закрытыми на Рамадан кафешками во двориках и снующими стайками иранских туристов - где-то группами, где-то семьями:

Здесь может и нет того колорита, но красиво и хорошо:

И, повторюсь, в Иране это целый жанр - я знаю о подобных базарах как минимум в Исфахане, Тебризе, и конечно же в стольном Тегеране, где рынок не слишком туристичен, пугающе огромен и почти по-киберпанковски суров.

Последние галереи ведут к улице Хусейна, по которой я въезжал в Казвин:

С неё в какой-то момент направо (если ехать к Тегерану) раскрывается вот такой вид - это и есть мечеть аль-Наби, она же мечеть аль-Султани, на полутора гектарах раскинувшаяся посреди торжищ. На карте в общем видно, что она не крупнее Джума-мечети... но только других пропорций: более узкая и линейная, аль-Наби вытянута на 350 метров:

Как я понимаю, её построили в 1781-87 годах Каджары, новая династия шахов, видимо решившая заткнуть за пояс сефевидские шедевры. За аркой с прошлого кадра - огромная площадь:

А сама арка в путеводителях фигурирует как тот самый Портал Гаруна из мечети Джами - но не знаю, путаница это или же она правда стоит здесь 1200 лет:

Под аркой - целая парковочка для прихожан, приезжающих в мечеть на мотоциклах и велосипедах. Из динамиков доносился тяжёлый, словно сорванный голос, порой прерывавший речь скупыми мужскими рыданиями. Заглянув в дверь, я увидел небольшой зал, где бородатые мужики сидели на коврах и молча плакали, не отрывая широко раскрытых глаз от проповедника. Про имама Али он им рассказывали, про каких-нибудь героев ирано-иракской войны, про общего для собравшихся друга. сложившего голову в Сирии? Кто знает... Казвин остался единственным посещённым мной в ту поездку городом собственно Персии, а потому и прошлое, и настоящее Ирана здесь ощущается острей.