Мурманск. Часть 2: дверь в Арктику

Откровенно говоря, Мурманск - не Крайний Север. Почему, казалось бы? Ведь стоит он на 69-й параллели, гораздо севернее Воркуты и немногим южнее Норильска. Но чтобы попасть в Мурманск, вы можете просто зайти на сайт РЖД или авиакомпании, оплатить банковской картой билет и спокойно прибыть сюда в назначенное время. Да что там! Вы можете просто сесть за руль машины-"пузотёрки" (или поймать её с обочины) и доехать сюда по трассе. Крупнейший город мирового Заполярья, где есть полярная ночь и северные сияния, но нету огородов и садов, всё же по образу жизни не так-то сильно отличается от других областных центров России. Здесь человек ещё не в Арктике, но перед самой её дверью, откуда тянет холодом и жутью. И в этой предграничности, этом чувстве "одного шага до" - вся та суровая романтика, которой Мурманск запоминается гостям.

Мурманчанам не повезло: тут есть порт, но нет моря. Кольский залив - это фьорд с морскими глубинами и шириной большой реки - около километра близ центра. Вместе с тем на реках строить города русскому человеку как-то привычнее, а потому в Мурманске есть "тот берег": Абрам-мыс, основанный в 1920 году как Варяжский Ручей, в 1937 получивший нынешнее название, а в 1950-м включённый в состав города. До 2013 года туда бегал катерок от морского вокзала (синее здание с вводного кадра), а теперь ходит автобус - пару раз в час и минут 40 в пути через мост.

Вблизи Абрам-мыс ничем особым не отличается от других окраин Мурманска, и разве что нависает над ним самолёт, на кадре выше "взлетающий" из-за правого дома. Мыс Абрам в береговой линии едва заметен, а вот через Варяжский ручей ведёт ряжевый мост, гнилой предшественник которого валяется по соседству. Здесь понимаешь, что Кольский - это тоже часть Русского Севера, как Вологодчина, Кенозерье или Мезень.

О том же напоминают и деревянные тротуары, и гнилой, полупокинутый барачник:

А о близости тундры говорит внедорожный автопарк, который чинится ломом:

У въезда в Абрам-мыс стоит небольшой ДК непонятного возраста:

А в самой глубине посёлка, примерно в километре от автобусной остановки, возвышается мемориал 1-го корпуса ПВО (1986), прекрасно видимый из города - как например в самом конце прошлой части. На аллее у вершины сопки в ряд стоят С-200, С-75 и С-125 да истребитель Су-15ТМ в придачу. Такой сбил южнокорейский "Боинг"... но только не в 1983, а в 1978, и не над Сахалином (см. Сокол, Невельск), а над Карелией. Тот злополучный борт летел в Сеул через Анкоридж из Нью-Йорка, а этот - из Парижа. В районе Шпицбергена самолёт из-за ошибки компаса отклонился от курса практически в противоположную сторону - то есть, на юго-восток, прямиком в воздушное пространство Советского Союза. На перехват незваного гостя поднялись истребители с аэродрома Африканда в глубине Кольского полуострова, и пилот Александр Босов, видя перед собой пассажирский лайнер, всё же решил оставить ему шанс. Он поразил ракетой не фюзеляж, а один из двигателей, просто оторвав его с куском крыла. "Боинг", однако, вёл военный лётчик, ветеран Корейской войны, а зимняя Карелия богата на природные аэродромы - длинные озёра, покрытые крепким льдом. Кореец сумел посадить машину с одним двигателем на озеро Корпиярви, и хотя салон был залит кровью - пролилась эта кровь из носов и ушей пассажиров от перепада давления. Жертвами инцидента могли стать 109 человек, а стали только двое, убитые осколками при поражении двигателя. Кто ж знал тогда, что история повторится через 5 лет, но со стократ более страшным финалом?

Рядом, в кустах - Як-3, лёгкий истребитель времён Великой Отечественной:

А перед обрывом скал музейная аллея упирается в собственно памятник Защитникам Заполярья. Как уже говорилось в прошлой части, война в Лапландии была не похожа на другие театры Второй Мировой - в скалах у реки Западная Лица, на старой советско-финской границе в 70 километрах от Мурманска, жесточайшие позиционные бои продолжались три года. Прорвать фронт немцам не помогли ни финские союзники, ни австрийские горные стрелки-"эдельвейсы", а на других участках Советскую Арктику надёжно хранило отсутствие каких-либо дорог. Мурманск же, наряду с Владивостоком и Закавказьем, оставался важнейшими воротами ленд-лиза, в отличие от более спокойного Архангельска принимая конвои круглый год. Но даже за самый позиционный фронт могла проникать авиация, и плотнее, чем по деревянному Мурманску "Люфтваффе" на Восточном фронте работали разве что по Сталинграду. За примерно тысячу дней обороны немцы совершили на Мурманск 792 налёта, сбросив на город 185 тысяч бомб. И Абрам-мыс был щитом Мурманска против этих налётов, главным узлом его ПВО:

Которая комплектовалась по преимуществу девушками - ведь мужчины были нужнее на фронте и флоте:

В советских книгах о войне иногда упоминается формула 2Л2М, обозначающая Лондон, Ленинград, Мурманск и Мальту - якобы, самые мощные воздушные крепости Второй Мировой. Другие пишут, что это не может быть так: у англичан в ПВО служили профессионалы, годами копившие опыт и при поддержке радиолокации работавшие по врагу прицельным огнём, советские зенитчицы же устраивали над городом огненное светопреставление, которое немецким лётчикам было не так уж трудно просто обойти стороной. Логически это кажется верным - героизм и стойкость вряд ли сильно сказывались на точности стрельбы. И вместе с тем все 3 года почти ежедневных авианалётов город жил, а порт работал, а значит так ли неэффективен был его огонь?

За мемориалом ПВО - лишь чахлые рощицы и замшелые скалы, обрывающиеся в Кольский залив. Если подняться повыше - можно обнаружить натурально автобусную остановку - это смотровая площадка:

Хотя в общем виды города я снимал с разных точек. Абрам-мыс возвышается точно напротив мурманского центра, и для начала посмотрим по заливу вверх:

Вот он - канонический Мурманск с рядами серых многоэтажек на высоком склоне. Издали видно, что ряды не всегда пересекаются даже на уровне крыш. Внизу - знакомые по прошлой части бывший Морской вокзал и музейный "Ленин":

За мощным пирсом - соседняя гавань судоремонтного завода, а над ней - зелёный купол вокзала (1954) и бетонный трилистник гостиницы "Арктика" (1978-84) на центральной площади Пять Углов. Уступая сопкам, всё же от основания до крыши это высочайшее здание всего мирового Заполярья - 72 метра, или 18 этажей, а уж в Мурманске "Арктика" просто служит центром композиции, как замки и соборы в средневековых городах. На 15-м этаже я жил два дня НеФорума блоггеров, а некоторые виды оттуда уже показывал и ещё покажу не раз. По обе стороны от гостиницы видны сталинки на проспекте Ленина - слева жёлтая облгорадминистрация (1949) и зелёный кинотеатр "Родина" (1939), справа - треугольный портик областного суда:

Ещё правее - Семёновская бухта между Халдеевым и Варничным мысами. Все эти названия из обихода давно вышли, но именно отсюда начинался город, ещё до того, как стать Романовом-на-Мурмане, бывший посёлком Семёновским. Справа над зданием цвета российского флага виден и Старейший дом Мурманска - по официальной версии склад (1916), хотя есть и альтернативная - что его построили в 1918 году для каких-то своих нужд английские интервенты, но в обоих случаях этот памятник уникален. У левого края кадра виден длинный фасад рыбного колледжа (1939), да и в бухте с советских времён рыбной порт. Среди его траулеров и сейнеров, однако, надменно стоит белая "Клавдия Еланская" - последний на Мурмане пассажирский теплоход, ради которого я сюда и приехал. Справа же застройка упирается в Горелую гору, со стороны залива образующую в панораме мощный разрыв. Да и берег Абрам-мыса повёрнут так, что заглянуть ещё правее не выходит:

Поэтому посмотрим налево, по Кольскому заливу вниз. Непосредственно под Абрам-мысом - собственно мыс Абрам, теперь занятый промзоной "Газфлота" - здесь собирают буровые платформы, в основном по заказу Норвегии. В туманной дали виден крутой поворот: на 57 километрах своей протяжённости Кольский залив дважды заворачивает почти что под прямым углом, разделяясь на три "колена". На Южном колене, вытянутом строго с юга на север, стоит Мурманск, на Среднем колене, тянущемся с запада на восток - Североморск, а к Северному колену примыкает Полярный. Но зато нет такого направления ветра, которое даже в самый жестокий шторм смогло бы вызвать в мурманской гавани большую волну:

Левее центра раскинулся угольный терминал - нынешнее ядро торгового порта. За 10 лет он разросся вчетверо, с грузооборотом в 60 миллионов тонн войдя в пятёрку главных российских портов, и основой этого роста стал "угольный бум", охвативший Европу и Японию после Фукусимы. Перед угольным портом - пара дизельных ледоколов, а на заднем плане хорошо видно, что высокий "фасад" города - на самом деле лишь цепочка сопок, в ложбине за которой скрывается промзона. И если трубы у залива принадлежат котельным, то из-за сопок обильно дымит полноценная ТЭЦ.

С севера центр ограничивает Зелёный мыс, районы за которым даже летом заметно холоднее и суровее. А на мысу стоит Алёша - бетонный колосс монумента Защитникам Заполярья (1974). Ростом он пониже волгоградской Родины-матери (35 метров), но виден без преувеличения со всего города. Незыблемый, как скала, глядит он на запад, и кажется, надёжно хранит Мурманск от врагов одним лишь каменным взглядом. Для мурманчан же он в доску свой, и если местные предлагают сходить "к Алёше" - значит, вас культурно приглашают осмотреть главную достопримечательность города, а вовсе не к друзьям неистово бухать.

В Мурманской области есть города Никель и Апатиты (пусть и на разных концах), а потому под Алёшей виден рудный терминал, а чуть дальше - терминал удобрений. Над ним тоже есть памятник - "Ждущая", но совсем маленький, а потому отсюда можно разглядеть разве что площадку, на которой она стоит. Меня "Ждущая" так и не дождалась, но логика подсказывает, что стоит она на лучшем в городе месте для ship-споттинга:

А перед самым Коленом даже издалека видна целая техногенная симфония. Вот тут в кадре крупный военный корабль, атомный ледокол, буровая платформа, едва просматривающийся за ней авианосец и сине-бело-красные полосы на плавучей АЭС "Ломоносов", за которой ещё и силуэт танкера на рейде Белокаменки, выполняющего тут роль нефтегазового терминала. Открытого же Баренцева моря из города не видать, а чтобы к его берегу выйти, не имея хитрых пропусков в стоящие за сопками ЗАТО, придётся ехать пару сотен километров до Териберки.

Полюбовавшись панорамами, спустимся в город. Главный "бренд" Мурманска - конечно, в том, что он столица мирового Заполярья. С 300-тысячным населением он на голову крупнее любого другого города сопоставимых широт, а крупнейший не российский заполярный Тромсё уступает Мурманску впятеро. Жителям Крайнего Севера свойственно особое чувство, которому в русском языке почему-то нет названия, хотя кажется, мало для какого ещё народа оно столь же актуально: когда ты ненавидишь нечто, и вместе с тем так гордишься своей жизнью рядом с ним, что не откажешься с этим расстаться. В Мурманске объект этого чувства записан цифрами на каменной плите у морвокзала:

Зимой в Мурманске 40 дней длится полярная ночь - со 2 декабря по 11 января. В ясные дни она здесь не совсем тёмная - часа на три около полудня над городом встаёт тусклая предрассветная заря. И всё же страшно понимать, что завтра не взойдёт Солнце:

Но если зимний полдень тут подобен раннему рассвету, то летняя полночь похожа на ранний закат, причём светит полуночное солнце строго с севера. Полярный день куда длиннее полярной ночи, ведь где-то месяц до его начала и месяц после его конца Солнце по ночам исправно светит из-за горизонта:

Но есть в спецэффектах здешнего неба ещё одна градация - полярный день в пасмурную погоду. Под свинцовыми тучами Севера даже в конце июня ночи сумрачные и по лесу лучше ходить с фонарём. Но главное - хмарь может быть долгой, и вот представьте себе, каково это - днями и ночами, сутками и неделями видеть ровный серый свет. От такого начинает слегка ехать крыша, сбиваются внутренние счётчики, вся система ценностей и приоритетов расплывается, а в голове становится гулко и просторно. Серый полярный день странным образом расширяет сознание и прочищает рассудок...

На 69-й параллели деревья не растут выше домов:

На сопках прямой путь не всегда самый быстрый, а улицы то и дело сменяются лестницами. Условия жизни на разных ярусах города заметно отличаются: благодаря Гольфстриму климат тут скорее атлантический, чем полярный, и мучительно холодное лето сочетается с вполне среднерусской по температурам зимой. Но - именно по температурам, поскольку главным погодным фактором здесь становятся ветра. Лучшие районы - те, куда не задувает ветер, и даже то, что для жителей многоэтажек на сопках полярная чуть короче, не добавляет верхним районам престижа.

Строчка Митяева "красят в разный цвет дома в Мурманске" явно устарела, или вернее относится лишь к самому центру в низинке. Если большинство живых посёлков Крайнего Севера разноцветны до рези в глазах, то Мурманск - подчёркнуто серый. Многоэтажки стального цвета, между которых даже зелени не видать - вот собственно мурманский пейзаж:

Не лишённый, впрочем, некой стильности, тем более и сами здания тут улучшенных серий.

Само же наличие огромных жилмассивов по 9-12 этажей вновь напоминает о том, что здесь не совсем Крайний Север - ведь это значит, что под их фундаментами нет вечной мерзлоты.

Последнее, впрочем, не значит, что её нет в городе - по мудрёности рельефа Мурманск вполне достоин если не Владивостока, то хотя бы Севастополя. Весь он стоит в амфитеатре гор, отроги которых делят застройку на хорошо заметные сегменты. Вот тут в кадре натурально весь Мурманск: мы стоим на безымянной сопки у северного края города, и за спиной у нас Североморск, а впереди - Роста и другие районы северных окраин. Над ними увенчанный Алёшей Зелёный мыс, за которым - две глубокие ложбины, разделённые незаметной отсюда грядой - в ближней к заливу центр города, а в дальней - дымящая промзона. За её трубами виден следующий отрог, разные части которого известны как Горелая гора, Каменное плато, Долина Уюта - вблизи всё это совершенно разные сущности, а вот издалека они сливаются в единый массив, на вершину которого народ ходит 11 января встречать Солнце. За этими сопками лежат южные окраины вдоль Кольского проспекта, за незаметной отсюда (но вполне солидной на местности!) Жёлтой горой переходящие в старинную Колу - её многоэтажки на фоне отвесного яра горы Соловарака, обрушенной землетрясением в 1772 году, видны на заднем плане.

Вид с Каменного плато в обратном направлении не столь эффектный. Зато на Зелёном мысу заметна ещё пара доминант - храм Николы-на-Водах и символический маяк, построенные в начале 2000-х годов как мемориал погибшим на море в мирное время. В панорамах города они не столь заметны, как Алёша, и всё же со стороны центра, юга и Абрам-мыса то и дело мелькают за домами. Левее них - Семёновское озеро, самое известное, но далеко не самое крупное из многих озёр, буквально развешанных вокруг города. На склонах и вершинах - дикая лапландская природа, в которой не хватает разве что крупных зверей. Но обратите внимание - одни сопки покрывает лес, другие - чахлое криволесье, а третьи - и вовсе настоящая болотистая тундра, как где-нибудь на острове Вайгач! Несколько десятков метров высоты или направление склона здесь могут полностью менять пейзаж и условия жизни.

На панорамах не видна ещё одна деталь этого пейзажа - чайки, огромные, обильные, наглые и крикливые:

Хотя моря отсюда не видать, близость его ощущается непрерывно. Вот например мусоровоз страхует бак рыбачьей сетью:

А ближе к порту кое-где и рыбу продают:

Для Европейской части России Баренцево море - рыбная житница, где водятся треска, сёмга и палтус. В советское время к ним подселили камчатского краба, теперь расплодившегося так, что это угрожает местным экосистемам. Последние научные рейсы, в котрые ходил из Мурманска мой отец, занимались именно определением границ расселения краба. В соседней Норвегии поначалу за голову хватались, что крабы съедят всю сёмгу, а потом и сами начали ловить. Именно в Мурманске базируется крупнейшая российская промысловая компания "Норебо", однако в Скандинавию уловы сбывать ещё выгоднее, чем в Японию или Корею, поэтому среди мурманчан преобладает точка зрения, что нормальной рыбы в городе нет. По моим впечатлениям, такого изобилия морских гадов, как на Дальнем Востоке или тем более в традиционно морских странах, в Мурманске действительно ждать не стоит, и всё же треску, сёмгу или форель я ел здесь почти ежедневно и не сказать, чтобы дорого.

Главный же рыбный "бренд" Мурманска, как красная икра на Камчатке или трепанги в Приморье - это печень трески. В магазинах её продают консервированным паштетом или кусочками, а вот браконьеры на заборе предлагают, видимо, свежую.

Ещё одна примета портового города - колоритный автопарк. С уклоном не в Японию, как на Дальнем Востоке, не в Германию, как Калининград, и даже не в США (в 1990-х через Мурманск на авторынок поступали "американцы"), но всё же с обилием подержанных иномарок из другой эпохи:

Эти драндулетики вроде советские, но очень уж живописны:

Впрочем, не уверен, что машины с кадров выше в Мурманск попадают через порт, а не приезжают своим ходом из Киркенеса и Ивало. Норвегия и Финляндия нависают над Кольским может быть не так, как Корея и Япония над Приморьем, но всё же их соседство ощущается. В том числе - вот так:

В Романове-на-Мурмане до революции так и не успели построить церковь, и советский Мурманск был едва ли не крупнейшим в Союзе городом без храмов. Здесь же в 1986 году был освящён первый новый собор на волне Перестройки - у подножья Горелой горы. Но в целом мурманчане не религиозны, РПЦ здесь относительно тактична, а протестантские и католические храмы здесь если не многочисленнее православных, то по крайней мере заметнее:

На кадрах выше - Михайловский костёл (2007) и строящаяся лютеранская церковь в районе Нагорное у моста через Кольский залив. На кадре ниже - Новоапостольская церковь почти в центре, у огромного "Мурманск-Молла".

И в общем для путешественника Мурманск - колоритный стильный город, полный суровой полярной романтики. Ну, а каково здесь жить? Полярная ночь, пронизывающие зимние ветры, лето наподобие московского октября, угольная пыль и солярочная гарь из порта. Вполне обычные для российского облцентра зарплаты и столь же типичные инфраструктурные проблемы вкупе с невозможностью развести огород. При этом для большинства мурманчан не актуальны преимущества Крайнего Севера: люди здесь привыкли жить в отапливаемых квартирах, покупать продукты в супермаркете, ходить на новые фильмы в кино, а машину чинить в автосервисе и отнюдь не ломом. Так и что близость обильной природы, к тому же исполосванной периметрами ЗАТО, для многих здесь достоинство совсем теоретическое. Всё это в соседстве с лучшими странами мира, благополучию которых могут позавидовать 900 миллионов из "золотого миллиарда", а уж хмурый россиянин, разок съездив в Киркенес, просто рискует разочаровать в жизни.

И сказать себе - пора валить! С советских времён Мурманск потерял больше трети населения, ужавшись с 450 до 290 тысяч жителей, и продолжает сдуваться со скоростью порядка 1% в год. Депопуляция здесь видна просто невооружённым глазом, и даже новостройки на весь город легко по пальцам сосчитать:

Обратите внимания на направления, среди которых не упоминается Москва: ещё одно свойство Мурманска - заметная "питероцентричность". Ещё, судя по объявлениям, тут предпочитают юга (что закономерно) и почему-то Беларусь. Последнее, может быть, связано с тем, что в промышленной северной области, население которой при Советах выросло в 500 раз, традиционно сильны позиции коммунистов. А вот такая инсталляция мне попалась в "Мурманск-Молле": речь, конечно, не об эмиграции, а о туризме, но всё-таки посыл красноречив: лучшее, что можно сделать в Мурманске - это из него уехать!

Но кто-то остаётся, и всеми силами пытается украсить угрюмый заполярный быт:

И вот на серых домах расцветают муралы:

Власть навязчиво агитирует любить свой регион, тем более что на носу выборы губернатора со звучной фамилией Чибис:

На торце гостиницы "Меридиан", что на Пяти Углах напротив "Арктики", из года в год висят плакаты на основе детских рисунков. Две половины кадра сняты с разницей в 10 лет:

Хипстерские тренды пытаются укорениться в каменистой кольской почве:

Хотя знаки тут попадаются эпичные и сами по себе:

Как и наивно-развязные вывески магазинов:

Улицы северных городов часто выглядят запущенными просто потому, что 9 месяцев в году они - не общественное пространство, а лишь препятствие, которое надо преодолеть. Классические северяне, впрочем, и к благоустройству своего угла не очень-то стремятся, мотивируя это то ли общей суровостью жизни, то ли скорым (десять-двадцать лет как скорым) отъездом. Но мурманчане в этом смысле тоже отличаются от них:

Мне кажется, в домах на этих неуютных улицах - как мало где в России много ухоженных, тёплых, душевных квартир:

А люди за этими окнами порой сами не чужды романтики моря и Севера:

Тем более что путешествовать по своему региону мурманчане умеют и любят:

А в регионе, в особенности в полных чайниками горного туризма Хибинах, крайне бдительное МЧС. Примета всей Мурманской области - вот такие плакаты, на которые мы набредали, порой, по несколько раз на дню:

Приметой же последнего времени в Мурманске стали китайцы, которые просто валом сюда валят зимой. Говорят, в Китае кто-то запустил легенду, будто человек, зачатый под северным сиянием, проживёт долгую счастливую жизнь. Может, так Партия готовит свой грандиозный народ к проникновению в Арктику, но во всяком случае по зиме теперь пол-Китая едет в Мурманск, а пол-Китая - в Тромсё. Летом, впрочем, следы китайцев заметны разве что в хостелах.

...Собираясь на Север, я забыл дома шапку, и обойдя пяток магазинов одежды, мы с Олей обнаружили, что зимних шапок летом здесь не продают - хотя пол-города в них ходит. Возвращаясь из молла с продуктами в предстоящий поход на Ловозеро, Оля спросила, где тут шапками торгуют, у женщины в троллейбусе. Вместо совета женщина просто пригласила Олю в свой дом да подарила ей шапку и шарф, которые "всё равно носить уже не будет". Во многом мурманчане похожи на жителей Крайнего Севера - местами грубоватые, стабильно хмурые, но потрясающе отзывчивые и терпеливые. Однако по сравнению с Крайним Севером тут меньше самоутверждения, понятий, суровых мужских ценностей и подчёркнутой борьбы за выживание. За все 6 своих приездов я так и не разочаровался в ощущении, что в Мурманске живут хорошие люди.