Вся роскошь грузинской кухни, или «Полный мцвади тебе, генацвале!»

Однажды Георгий уже двое суток пребывал в Тбилиси.
Он не знал, что ему делать. Килограммы набирались, как пи**ец. Слоны из зоопарка поблизости смотрели на объемы Георгия, и молча крестились хоботом. Грузинская кухня подкрадывалась отовсюду, зловеще шепча — мцвади, хинкали, хачапури, оджахури, харчо, чкмерули. Это было как вуду. Георгий панически отступал, на глазах становясь все толще.
Утром он поехал по делам: спасся порцией лобио, запив его боржоми, и скрывался в городе до вечера. Когда Георгий вернулся, у отеля его уже ждал друг Сосо, то есть Иосиф. Как Сталин, да. Георгий понял, что сейчас будет.

— А поехали на ужин…- ласково и зловеще сказал Сосо.
— Знаю я, ваши ужины…- нервно сказал Георгий. — Там сациви из быка целиком, и харчо с дельфинами в натуральную величину. Нет, я слегка перекусить хотел.
— Мы слегка и перекусим, — обещал Сосо.
Тут Георгию бы на это не вестись, но есть все же ему хотелось. Он согласился. Они поехали в ресторан, где было просто ужас сколько народу. Пятница она, конечно, пятница, но чтобы вот столько? Георгий испытал подозрение.

— Сегодня праздник какой-то, да? — спросил он.
— Гиоргоба, — ответил Сосо, и загородил ему выход. — День святого Георгия. Теперь ты понимаешь, мы должны выпить. Ты Георгий вообще, или кто, кацо? Вот в том-то и дело.

Георгию моментально расхотелось быть Георгием, но выбор отсутствовал. Им принесли и поставили столик — других мест не было. Тут бы Георгию и бежать (он же не первый раз в Грузии), но он увидел на других столах хинкали размером с кулак, и у него отказали ноги. У вас бы тоже отказали, и не надо вот мне тут. Хинкали аппетитно дымились, и вообще вели себя как последние гады.

— Что будем заказывать? — безжалостно спросил Сосо.
— Три хинкали…- проблеял Георгий. — На каждого.
— Десять, — отрезал Сосо тоном Сталина.
— Три… — обрел твердость Георгий.
— Пять…
— Торг здесь неуместен!

Пляска смерти, сцепление взглядов и игра желваков на лицах продолжались несколько минут, после чего сошлись на четырех хинкали. Упитанное лицо Георгия порозовело от счастья, и напрасно. Сосо подозвал официантку, и стал ей что-то быстро говорить по-грузински. Та записывала, и кивала. Георгий понял, что добром это не закончится.

— Ты чего там заказываешь? — спросил он.
— Хинкали…- с доброй улыбкой ответил Сосо.
— Впервые слышу, что четыре хинкали заказывается пятью предложениями.
— О, грузинский язык такой многосложный…
Зал был забит до отказа. Со сцены играла грузинская музыка. Принесли хинкали — их и правда было четыре. Затем хачапури. Шашлык. Пхали. Картошку в мундире. Салат. Кебаб из баранины в лаваше. Шампиньоны с сыром. Графинчик чачи, три вида лимонада, и кружку пива.
— Убийца…- побледнел Георгий.
— Кушай, дорогой. Не хватит — еще закажем.

Георгий подумал, что если сейчас отпроситься в туалет, и там перекрасится в собаку, с белыми и черными пятнами, он сможет покинуть заведение неузнанным. Мысль пришлось отринуть ввиду отсутствия краски. Иных шансов сбежать не было. Георгий вздохнул, и взял за хвостик хинкали. Далее, они произносили тосты. За великий грузинский народ. За великий русский народ. За культуру. И ели. Ели бесконечно.

С хинкали и кебабом Георгий расправился легко. Шашлык так просто не сдался. Часть пхали пришлось оставить в покое. Шампиньоны не оказали сопротивления, и были растерзаны. Хачапури лез с трудом. К салату Георгий вообще не притронулся. Люди вокруг произносили тосты и танцевали. Узнав, что Георгий русский, они хотели с ним выпить. Мысль перекраситься в собаку и сбежать уже не казалась Георгию абсурдной. Со сцены играли русскую попсу, и Георгию вообще поплохело. Ибо «Жужуна цвима мовида» он готов слушать, а «Эй, красотка, хорошая погодка» как-то не со всем.

Далее, Георгий с Сосо сидели и пили лимонад. Подняться Георгий не мог. Сосо тоже. Они вышли затем на воздух, и долго дышали. Потом кое-как вызвали такси, и уехали.

Теперь Георгий знает, что пережил Гиоргобу, и доживет до старости. Но как же ему тут еще 5 дней продержаться?!

Помогите.