Про погромы или "Бей бутылки, спасай Россию"

В тот день Особый комитет по борьбе с погромами издал

ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

1. Город Петроград объявлен на осадном положении.
2. Всякие собрания, митинги, сборища и т. п. на улицах и площадях воспрещаются.
3. Попытки разгромов винных погребов, складов, заводов, лавок, магазинов, частных квартир и пр. и т. п. будут прекращаемы пулеметным огнем без всякого предупреждения.
4. Домовым комитетам, швейцарам, дворникам и милиции вменяется в безусловную обязанность поддерживать самый строжайший порядок в домах, дворах и на улицах, причем ворота и подъезды домов должны запираться в 9 час. вечера и открываться в 7 час. утра. После 9 час. вечера выпускать только жильцов под контролем домовых комитетов.
5. Виновные и раздаче, продаже или приобретении всяких спиртных напитков, а также в нарушении пунктов 2-го и 4-го будут немедленно арестованы и подвергнуты самому тяжкому наказанию.

Комитет по борьбе с погромами при исполнительном
комитете Совета рабочих и солдатских депутатов.
Петроград, 6 декабря, 3 часа ночи

В 1917 году в Петрограде насчитывалось 570 винных складов и погребов, забитых спиртным, а с начала Первой мировой (то есть целых три года) в России действовал сухой закон. Пока существовал проклятый царский режим, народ держался, но когда власть стала народная, то натура потребовала своё. Зинаида Гиппиус записала тогда в дневнике: «4 декабря 1917 г. Винные погромы не прекращаются ни на минуту. Весь Петроград... пьян. Непрерывная стрельба, иногда пулеметная. Сейчас происходит грандиозный погром на Васильевском. 5 декабря. Ничего особенного. Погромы и стрельба во всех частях города (сегодня восьмой день). Пулеметы так и трещат... Раненых и убитых в день не так много: человек по 10 убитых и 50 раненых».

Как это происходило по всему Питеру, можно увидеть на примере винных погребов Зимнего дворца. Описи времён Александра III утверждают, что в Зимнем содержался постоянно пополняемый запас спиртного, приближающийся к 100 тыс. бутылок. Причем запас самый разнообразный: массандровские, французские, итальянские вина различных сортов; коллекционные коньяки, ликёры, виски элитных марок; а также водки, пиво и пр. В подвалах содержалось спиртное всех видов, производимых в мире, чтобы если гость Императорской фамилии чего-то пожелал выпить, ему бы это тут же бы подали.

Для примера: 13 мая 1896 г. к завтраку на 6 персон к столу Николая II подали: бутылку бордоского красного вина «Шато Леовиль» 1887 г., бутылку бордоского белого вина «Шато Рабо» 1887 г., бутылку «Мадеры № 3» 1894 г., бутылку портвейна красного, бутылку коньяка 1858 г., бутылку «Водки столовой №20», две бутылки пива. Сразу после революции некоторые страны выявили желание приобрести эту коллекцию оптом, и суммы предлагали немаленькие. Но продавать было уже нечего.

Софинов П.Г. в «Очерки истории ВЧК» писал: «Во второй половине ноября 1917г. буржуазия спровоцировала погром винных складов Зимнего дворца. ВРК вызвал к Дворцовой площади красногвардейские отряды Городского и Рождественского районов, солдат Павловского и Преображенского полков, отряды моряков Балтфлота. Бывший красногвардеец М.Н.Моисеев рассказывает в своих воспоминаниях: «Ворвавшись в погреба, погромщики выбивали прикладами деревянные пробки бочек или протыкали их штыками. Вино заливало помещение. Погромщики захлебывались и тонули в вине. Утопленников вытаскивали из подвалов и укладывали в ряд на дворцовом дворе. Трупов было много».

Сразу после штурма Зимнего первым перепился его первый караул – солдаты Преображенского полка. Их заменили солдатами Павловского полка, но они тут же упились тоже. Тогда в караул поставили сознательных питерских рабочих – красногвардейцев. Через сутки пьяные рабочие стали откровенно посылать всех, кто начинал призывал их к пролетарской сознательности и трезвости. Чтобы навести порядок послали к Зимнему броневики, – ребятам передали бутылок «хоть залейся», и экипажи наводить порядок передумали.

В. А. Антонов-Овсеенко (в то время командующий войсками Петроградского военного округа) так описывал те события: «...Никогда не виданное бесчинство разлилось в Петрограде. То там, то сям появлялись толпы громил, большей частью солдат, разбивавших винные склады, а иногда громивших и магазины... Никакие увещания не помогали. Особенно остро встал вопрос с погребами Зимнего дворца... Как только наступал вечер, разливалась бешеная вакханалия. «Допьем романовские остатки!» – этот веселый лозунг владел толпой. Пробовали замуровать входы – толпа проникала сквозь окна, высадив решетки, и грабила запасы. Пробовали заливать погреба водой – пожарные во время этой работы напивались сами».

По официальной советской версии проблему решили радикальным путем: отряд матросов Балтфлота с помощью пожарных уничтожил бутылки в дворцовых подвалах. По неофициальной версии (записки анархиста, бывшего политкаторжанина Ф. Другова) бутылки били как Балбес в гайдаевской «Операции „Ы“», для вида. А чтобы избежать «второго штурма Зимнего» договорились выдавать делегациям от полков по две бутылки в день на брата. И всё закончилось само собой, когда «романовские» запасы спиртного были выпиты.

К тому времени все иные винные склады в столице были взяты под контроль. На Васильевском острове, например, солдаты Финляндского полка объявили остров на военном положении и объявили, что городская гражданская шваль отныне отсечена от винных запасов, а кто с этим не согласен – будет расстрелян. Солдатский контроль за спиртным подразумевал внутреннее его употребление, что вызвало пьяные перестрелки между солдатами, но с этим ничего не поделать.

Разграбление винных подвалов Зимнего дворца и других хранилищ спиртного в Петрограде – это лишь один, самый известный, эпизод пьяных погромов, прокатившихся тогда по всей стране. Горький описывал события тех дней в газете «Новая жизнь»: «Вот уже почти две недели, каждую ночь толпы людей грабят винные погреба, напиваются, бьют друг друга бутылками по башкам, режут руки осколками стекла и точно свиньи валяются в грязи, в крови...».