«Вред, который нанесла эта женщина, неописуем»

«Вред, который нанесла эта женщина, неописуем. Она, вероятно, величайшая шпионка нашего времени», — так сказал государственный обвинитель Андре Морне на процессе Маты Хари. Шпионаж и кража государственных секретов зачастую были оружием пострашнее танковых дивизий. И когда 15 октября 1917 года «шпионку века» расстреляли, все были с этим согласны. Есть только одно «но»: не очень понятно, за кем и на кого она шпионила, и шпионила ли вообще.

Главное, что известно о шпионской карьере Маты Хари, — что она была двойным агентом. Продавала Германии секреты Франции, получала деньги от всех. А еще была танцовщицей, содержанкой и проституткой. Большое количество слухов и сплетен удивлять не должно: Хари с удовольствием распространяла их самостоятельно и за свою жизнь, пожалуй, сочинила несколько разноплановых биографий себя любимой.

Родилась Маргарета Гертруда Зелле (так ее звали на самом деле) в Нидерландах в семье когда-то богатого, но разорившегося буржуа. При первой возможности он передал дочурку на воспитание родственникам. Никакого образования девушка не получила, но и прозябать в бедности не желала: вскоре она вышла за капитана колониальных войск и отправилась с мужем в Нидерландскую Индию (нынешнюю Индонезию). У многих европейцев получалось в колониях выбиться в люди и составить состояние. Но муж Маргареты больше любил алкоголь и любовниц, и потому брак не задался сразу. Зато именно в Индонезии девушка оценила колорит восточных танцев и выбрала себе имя, под которым и осталась в истории — Мата Хари («око зари»).

Жизнь с надоевшим мужем вскоре окончательно разладилась — Маргарета ушла к другому, вернулась, потом у пары умер двухлетний сын (причем причины смерти называют одну страшнее другой — то ли его отравила служанка, то ли родители передали наследственный сифилис). В итоге семья вернулась в Нидерланды, где и развелась. Маргарета отправилась покорять Париж.

Некоторые биографы пишут, что к этому моменту она в совершенстве научилась танцевать, но это вряд ли так. Более или менее серьезно танцами женщина увлеклась уже в Индонезии в более чем сознательном возрасте, а никакого особого таланта у нее не было. Зато было отличное умение показать себя — во всех смыслах. Восточная мистика была в моде, и танцовщица, выросшая в отдаленных монастырях и искушенная в тайных практиках, оказалась востребована. Особенно из-за того, что умела исполнять загадочные брахманские танцы восточных культов.

Вряд ли эти танцы были особо загадочными и имели хоть какое-то отношение к восточным культам — зато обнажаться Мата Хари умела и любила. Тогда этого вполне хватало. О модной танцовщице заговорили. Вскоре начались выступления в лучших парижских салонах — и новые поклонники, включая политиков высшего звена. На короткое время Хари стала едва ли не одной из самых высокооплачиваемых танцовщиц мира.

Вскоре ее слава, однако, прошла. Мода на восточную экзотику проходила, а классическая сцена танцовщицу так и не приняла: здесь уже мало было эпатажа — нужен был талант. Богемный образ жизни порождал бешеные расходы. Роль содержанки и танцы давали все меньше доходов — пришлось перейти, по свидетельствам современников, к проституции. Благо желающих в разных странах хватало. Европа казалась очень космополитичной, границ как будто не было — так казалось.

1914 год и Первая мировая война изменили все. Наглухо закрылись границы между европейскими странами, поднял голову национализм, чужаков стали винить во всем. На начало войны Мата Хари жила в Берлине, готовилась играть во второсортной оперетте и брала деньги у очередного любовника. Но премьеру отменили — война. И выяснилось, что выехать из воюющей Германии она уже не может.

В этот момент женщину впервые обвинили в шпионаже, пока что без последствий. Кое-как оправдавшись и добравшись до родных Нидерландов, танцовщица быстро поняла, что провинция не для нее, и в итоге в 1916 году объявилась в Париже. Но шпиономания набирала силу и здесь: французы повсюду искали врагов и предателей. Особо опасными считали женщин-шпионок.

Исключением не стала и Мата Хари: ее грех был в том, что незадолго до поездки во Францию она встречалась с немецким консулом в Нидерландах и получила от него 20 тысяч марок (на тот момент довольно много). То, что женщина ее образа жизни берет деньги от мужчины с высоким положением, не особо удивительно. К сожалению, было известно, что консул сотрудничает с немецкой разведкой — и это уже было подозрительно. А тот факт, что неудачливая танцовщица после встречи отправилась во Францию, эти подозрения усилил — к Хари начали присматриваться французские контрразведчики.

За ней началась слежка, но выяснить удалось только то, что среди прочих мужчин богемная дама предпочитает офицеров. И этого, в общем, хватило, чтобы создать образ практически идеальной шпионки, которая любыми способами добывает военные секреты.

Не имея никаких серьезных доказательств, координатор французской разведки Жорж Ладу не нашел ничего лучше, чем для начала попробовать перевербовать «шпионку». Хари предложили за крупную сумму поработать заодно и на французскую разведку. И получили согласие. Вряд ли женщина понимала, чего от нее хотят, но деньги есть деньги.

Так началась ее «настоящая» разведывательная деятельность. Впрочем, она заключалась фактически только в том, чтобы отправить Мату в оккупированную немцами Бельгию и оставить до поры до времени там. Не получая никаких заданий, Хари занялась своим обычным «ремеслом» — и среди ее клиентов вновь появились высокопоставленные немецкие деятели. От одного из них «разведчица» даже получила какие-то полезные для Франции сведения — это был первый раз, когда «величайшей шпионке XX века» удалось добыть хоть что-то кроме денег для себя.

Правда, французская разведка, получив информацию, доверием к Хари не прониклась. «Шпионящую куртизанку» до сих пор считали двойным агентом и безусловным предателем. То же самое было и в других странах: побывав в конце 1916 года в Великобритании, Мата вынуждена была две недели доказывать, что она ни в чем перед англичанами не провинилась. Ее давнишнее умение придумывать себе разные биографии сработало против «разведчицы»: Хари постоянно путалась в показаниях. Впрочем, в этот раз ей удалось выкрутиться.

А вот очередное возвращение в Париж оказалось последним. Французы до сих пор не имели никаких доказательств, что Мата Хари действительно шпионит в пользу немцев. Зато они имели кучу неудач на фронтах и миллион убитых соотечественников — и было очень удобно свалить провальные операции на шпионов.

Уже зимой 1917 года Хари арестовали — в последний раз. Дальше начался по сути фарс: за закрытыми дверями танцовщице активно «шили» дело, и все апелляции адвокатов и свидетельства в ее пользу аккуратно игнорировались. Следователь Пьер Бушардон сознательно запутывал Хари в противоречиях, «доказывая» ее виновность. Косвенно против женщины свидетельствовали деньги, которые она в большом количестве брала у всех, кто давал — это было нетрудно подвести под шпионские гонорары, особенно если в суде никто не против.

А тем временем на фронте выдалось особо катастрофическое наступление — «бойня Нивеля», после которой армия Франции оказалась почти обескровленной. В результате к обвинениям против шпионки добавилась «передача сведений, из-за которых погибли целые дивизии солдат». Обвиняли ее и в том, что немецкие подлодки якобы по наводке Маты топили французские суда в Средиземном море. Против такого возразить было уже нечего. По сути, единственные доводы обвиняемой касались того, что все ее контакты были чисто интимного свойства, во что никто не верил. Суду и общественности нужна была жизнь опасной шпионки. К октябрю 1917 года все было кончено.

Утром 15 октября жизнь Маргареты Гертруды Зелле оборвалась на стрельбище Венсенской крепости в Париже. Родственников, пожелавших забрать ее тело, не нашлось — труп в итоге оказался в анатомическом театре. И миф про «величайшую шпионку XX века» начал раскручиваться. Имя «Маты Хари» стало нарицательным, оно символизирует в том числе героическую разведчицу, пожертвовавшую жизнью за свое дело и убеждения. Или беспринципного «двойного агента», предавшего всех на свете. Хотя ни дела, ни убеждений, ни предательства тут, скорее всего, не было.

Современные исследования показывают, что вероятность, что Хари хотя бы теоретически могла добыть те сведения, в краже которых ее обвиняли, минимальна. Видимо, Маргарета Гертруда Зелле просто оказалась не в нужном месте не в нужное время.