Что делают с мусором в Скандинавии

Город Линдчепинг — небольшой городок на 150 тыс. человек, расположенный в 200 километрах от Стокгольма. Как говорят местные, для шведов он что-то вроде Бологого: многие проезжали мимо на поезде, но не посещали никогда. В жилом районе в воздухе нет смога и посторонних запахов, привычных жителю среднего промышленного города в России. Сложно догадаться, что в городе, в пяти километрах от домов, стоит крупный завод по сортировке и сжиганию мусора, круглый год загруженный на 100% мощности. Владеет заводом муниципальная компания Tekniska verken. Коммунальный холдинг перерабатывает отходы, содержит станции сортировки мусора, а также производит электричество и тепло, зарабатывая для бюджета городка 20 млн евро в год.

Таких заводов по всей Швеции четыре десятка, и их работа многократно сокращает вывоз мусора на свалки.

Еще в начале 90-х шведы вывозили на свалки около 1,4 млн тонн мусора ежегодно. С 1995 года эту цифру начали принудительно снижать: сначала обязали производителей упаковки заранее заботиться об ее переработке, затем ввели налог на складирование мусора на свалках. Серьезный перелом в борьбе с мусором наступил после 2002 года, когда правительство запретило вывозить на свалку мусор, который можно сжечь. В результате сегодня лишь 0,7% бытовых отходов в Швеции отправляются на свалки, а с учетом промышленного мусора за год захоранивается меньше 200 тыс. тонн отходов.

ТЭЦ в центре Линдчепинга. Никлас Вирсен / tekniskaverken.se

.

Как рассказывает представитель компании Tekniska verken Юхан Бук, построить эффективную энергетическую систему на сжигании мусора может далеко не каждая страна, но у Швеции есть техническое преимущество — центральная система отопления.

«Если бы мы производили только электричество, мы бы извлекали лишь 40% потенциала из нашего топлива и эта работа никогда бы не окупилась. Но у нас комбинированная система: из 100% мусора мы получаем 25% энергии и 65% тепла для муниципалитета, достигая эффективности в 90%»,

— объясняет Бук.

В год предприятие Линдчепинга перерабатывает в энергию около миллиона тонн мусора, и сейчас три четверти всего тепла в городе создается из мусора. Эти отходы приходят сюда не только из близлежащих городов, но и из-за границы: Британия и Италия платят Швеции по 60 евро за тонну мусора, чтобы сжечь его здесь. Для них это выгодно: в той же Британии за хранение тонны мусора на свалке пришлось бы заплатить около 100 евро.

По экономическим причинам и сами шведы не устраивают свалок без необходимости.

«Налог от того, что ты несешь что-то на свалку, составляет 1 тыс. крон. Производители энергии могут забрать это и сжечь за 500 крон. В результате компания получает доход, а производитель мусора экономит деньги, которые бы он отдал в качестве налога за захоронение мусора»,— объясняет Юхан Бук.

Несмотря на объемы сжигания, Линдчепинг ставит перед собой цель — к 2025 году стать городом, нейтральным с точки зрения выбросов диоксида углерода в атмосферу за счет современных систем фильтрации и восполнения экологического ущерба.

За сортировку мусора отвечают не только предприниматели, но и сами жители, собирающие органические отходы отдельно. Дмитрий Комаров / Znak.com

.

Сжигание — не единственный путь получения энергии из мусора. Шведы используют систему «дуального сбора»: органические отходы собирают отдельно, чтобы потом загрузить в установки для производства биогаза. Отходы смешивают, нагревают до 70 градусов, чтобы уничтожить патогенные бактерии, и закачивают в камеры гниения. Спустя время камера производит «сырой газ» с содержанием метана 55%. Из него «выстирывают» углекислый газ, чтобы довести содержание метана до 97%.

В таком виде газ отправляется на заправки и в котельные, где его используют в качестве экологичного топлива. Оставшаяся от производства газа органика идет на удобрения, которые позже в своей работе используют местные фермеры. По словам Юхана Бука, из 100 тыс. тонн отходов, используемых для производства биогаза в течение года, муниципалитет получает столько же удобрений.

Пока на производство биогаза уходит только 15,5% всего мусора Швеции. Около 50% мусора сжигается на заводах, а оставшиеся 34% отправляются на переработку и создание новых продуктов. Однако это достаточно перспективное направление: в этом году в Линдчепинге полностью отказались от сжигания угля, переведя угольные котельные на биогаз. Уже сегодня каждый четвертый автобус и каждый сотый автомобиль в Стокгольме работают на биогазе, созданном из мусора и отработанного шлама, и эту долю планируют увеличивать.

Мусорная лестница

Мусора становится меньше не только из-за сжигания, но и из-за стремления сократить его поток на начальном этапе. Ключ к пониманию шведской системы обращения с отходами — принцип «мусорной лестницы». Согласно ему, лучшее, что можно сделать в этой сфере, — вообще не производить мусор, изначально отказываясь от упаковки или избыточного производства. Если отходы уже созданы, то их можно использовать повторно: не выбрасывать мебель, которой еще можно пользоваться, а перепродать ее. Для сбора таких ненужных вещей на сортировочных станциях отводится отдельное место.

Тот мусор, который нельзя перераспределить, отправляется на переработку: из пластиковых бутылок производятся новые бутылки (одна бутылка может пройти до семи циклов «переиздания»), из макулатуры — новая бумага или стройматериалы, садовый мусор становится удобрениями. И только то, что не подходит ни для одной из целей, отдается для производства энергии. Низкокачественный и загрязненный пластик и другие несортируемые отходы сжигаются, а с помощью органических отходов делают биогаз. На полигонах остается только кафель, посуда, керамика и стройматериалы, которые нельзя ни сжечь, ни переработать.

Если в России мусорная реформа выстраивается от потребителей товаров — то есть от граждан, которым подняли тарифы на вывоз мусора, чтобы создавать новые полигоны для захоронения отходов и мусоросжигательные заводы, то в Швеции работа ведется «сверху» и начинается от производителей упаковки.

«В Швеции ты просто не можешь продавать продукт и не знать, как будет утилизирована его упаковка. Ответственность за то, чтобы весь мусор был собран, поделен и переработан, лежит на производителе»,— объясняет Юхан Бук.

—Занимается этой работой одно предприятие, и если ты что-то продаешь в Швеции, ты обязан в нем участвовать. Взамен производители получают небольшую долю в компании. Это подталкивает производителей ответственнее подходить к тому, что именно они продают».

Ответственность за переработку мусора лежит и на гражданах, и без их участия в сортировке едва ли система будет столь же эффективна. Для начала в шведских городах введен дуальный сбор мусора: разделение на органические и неорганические отходы. В разных городах органические отходы могут складывать либо в отдельный бак, либо в мусорные пакеты зеленого цвета. В последнем случае мусор повезут на сортировочный завод, где роботы с помощью оптического сканера отделят зеленые пакеты от остальных и отправят их на станцию производства биогаза.

Мусор, подходящий для переработки, шведы везут на муниципальные сортировочные станции: отдельно выбрасывают стекло, пластик, дерево, садовый мусор, электронику, старую бытовую технику, мебель и другие крупногабаритные вещи. Среднестатистический швед посещает такую станцию три-четыре раза в год без какого-либо принуждения со стороны государства.

Как объясняет эксперт инвестплатформы Smart City Sweden Маркус Линд, экологическое мышление в гражданах воспитывают с детского сада.

«Дети учатся, как сортировать мусор, как его классифицировать, а потом они сами учат родителей, как делать правильно. Нет ничего эффективнее, чем давление на совесть со стороны твоих детей,- рассказывает Линд.

— К нам приезжали несколько делегаций из Китая, и они были потрясены тем, как шведские люди сортируют мусор на станции: без принуждения приезжают специально и выстраиваются в очереди, чтобы сдать мусор».

90% пластиковых бутылок шведы сдают самостоятельно, получая назад утилизационный сбор — одну или две кроны. Margareta Bloom Sandebäck / imagebank.sweden.se

.

Помимо давления на совесть, у людей в Швеции есть понятный экономический стимул: если ты сортируешь мусор, ты экономишь деньги. Так, в крупных супермаркетах Швеции можно сдать пластиковую бутылку на переработку, вернув себе вложенный в стоимость товара утилизационный сбор — одну или две кроны, в зависимости от объема бутылки. 90% бутылок в Швеции собирают именно таким образом, и как результат в прошлом году стране удалось переработать 2 млрд банок и бутылок, по 200 штук на одного жителя Швеции.

Приезжать на станции сортировки самостоятельно также экономически выгодно. В некоторых городах плата за услугу вывоза мусора фиксированная, но в том же Линдчепинге ставка плавает, и люди платят за вес фактически сданных отходов. Их отходы взвешиваются прямо в мусоровозе, поэтому город точно знает, сколько мусора производит каждый дом — и у владельцев домов есть стимул снижать общий вес мусора, сдавая сортируемые отходы на переработку.

В среднем в Швеции на человека приходится 466 килограммов мусора в год. Средняя семья из четырех человек платит за вывоз мусора в течение года 150–200 евро. Люди знают, что за эти деньги их мусор переработают или превратят в электричество или тепло.

Для сравнения, семья из четырех человек, живущая в частном доме в Нижнем Тагиле, заплатит за вывоз мусора в 2019 году около 100 евро. За эти деньги она получит очередную свалку недалеко от города, которая через несколько лет может стать экологической проблемой.

«Сжигание мусора — технологический и социально-экономический тупик»

У сжигания мусора есть и оборотная сторона, опасная для экологии: выбросы диоксида углерода и других загрязняющих веществ в атмосферу. Сейчас Швеция сжигает половину всех отходов, и значительная часть объема — это пластиковый мусор. По словам вице-мэра по экологии Стокгольма Катарины Лур, в столице Швеции сейчас сжигается 86% всей пластиковой упаковки. Сортировкой пластика в стране занимаются только в одном месте, и этого ресурса явно недостаточно.

Утилизированный таким образом пластик вносит свою лепту не только в рост выбросов углекислого газа, но и в образование новых токсичных свалок.

«Мусоросжигание — тупиковая ветвь обращения с отходами: вместо того чтобы стараться максимально сохранить ресурсы, их уничтожают в печке. В процессе мусоросжигания образуются шлак и зола (30% от объема сжигаемых отходов), это отходы более высокого класса опасности, которые нужно захоранивать на специально оборудованных полигонах. Поэтому мусоросжигание на самом деле не решает проблему свалок»,— объясняет медиакоординатор проекта «Ноль отходов» «Гринпис Россия» Ирина Скипор.

Пока Швеция не в состоянии утилизировать токсичную золу самостоятельно: она платит 1000 евро за тонну золы Норвегии, чтобы та похоронила отходы в своих известняковых шахтах, где они не должны наносить вреда окружающей среде. Чтобы оптимизировать расходы, в Швеции разрабатывают собственное решение для обезвреживания и складирования золы, но принципиально это проблему не меняет: этот вид отходов все равно нужно будет куда-то складывать.

«С точки зрения экологии, нужно не беспрестанно бороться со следствием мусорной проблемы, а искоренять ее причину. А причина — в перепотреблении избыточной упаковки, производстве одноразовых товаров и использовании большого количества неперерабатываемой упаковки. В идеале нужно стремиться к цикличной экономике. Она предполагает, что все ресурсы, которые добывает или производит человек, используются вновь и вновь. В такой экономике нет отходов, а есть вторичные материальные ресурсы»,— считает Ирина Скипор.

По тем же причинам активисты полагают, что использовать шведский опыт в России бессмысленно: сейчас в стране и так электро- и теплоэнергия производится с избытком.

В России хоть как-то перерабатывается и утилизируется примерно 7% бытовых отходов. В Европе этот показатель достигает 80%.