Сообщение 14 июня 1941 года

«Известия», 14 июня 1941 г.

В соответствии с этим сообщением и тем что об этом пишут и говорят на современном этапе о нём, страна должна успокоится и жить по старому, как и до этого, а не говорить и даже думать о будущей войне.

Но мы попытаемся разобраться в этих «проблемах» Сообщения ТАСС.

Некоторые скажут, что это мелочь, но Сообщение было опубликовано в субботу на второй странице центральных газет. Это говорит о том что данное Сообщении не имело такого значения какое ему приписывают и стало таким значимым только после войны, в связи с развенчанием «культа личности».

На первый взгляд, это сообщение свидетельствует о «близорукости» политики советского руководства. Историки, так и трактуют данное Сообщение ТАСС, утверждая, что оно дезориентировало высшее военное руководство страны и советский народ, результатом чего стали страшные потери первого периода войны. Исходя из этого можно сделать вывод, что до сообщения 14 июня, в стране и печати постоянно говорили и писали об агрессивных замыслах Германии, а после этого сообщения стали говорить о мире. Но это не соответствует действительности.

Интересно, что словами этого сообщения можно сказать о политике нашего государства по отношению к Украине, на современном этапе. Ведь мы заявляем практически тоже самое, а именно:

1. Украина не предъявляла России никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места;

2. По данным России, Украина также пытается соблюдает условия международного права, как и Россия, ввиду чего, по мнению российских кругов, слухи о намерении Украины предпринять нападение на Россию лишены всякой почвы, а происходящие в последнее время события в восточных и юго-восточных районах Украины связаны, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к российско-украинским отношениям;

3. Россия, как это вытекает из её мирной политики, соблюдала и намерена соблюдать условия российско-украинских соглашений, ввиду чего слухи о том, что Россия готовится к войне с Украиной, являются лживыми и провокационными;

4. Проводимые сейчас летние сборы запасных Российской Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Российской Армии как враждебные Украине по меньшей мере нелепо.

Получается, что сейчас получив такое сообщение, мы должны спокойно жить, войска должны бросить заниматься боевой подготовкой, ведь правительство сказало: все спокойно.

Но мы всё же рассмотрим само сообщение и в этом плане интересен 4 пункт. Но перед этим выписка из наставления по мобилизации от 1940 года.

«…

5. Мобилизации Красной Армии по своему объему разделяется на два вида:

а) на общую мобилизацию, когда она касается всей Красной Армии и затрагивает всю территорию СССР;
б) на частичную мобилизацию, когда она касается одного или нескольких военных округов, или отдельных войсковых соединений и затрагивает только часть территории СССР.

6. Мобилизация Красной Армии по порядку ее проведения разделяется:

а) на скрытую мобилизацию, когда в интересах обороны страны требуется провести мобилизацию без доведения об этом до всеобщего сведения и без разглашения действительной цели проводимых мероприятий;
б) на открытую мобилизацию, когда решение о мобилизации доводится до всеобщего сведения граждан Советского Союза и отмобилизование войск производится открыто. …»

А теперь 4 пункт сообщения ТАСС: «СССР проводит летние сборы запасных Красной Армии и маневры, которые имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата». Сборы 1939 года – поход в Польшу, сборы 1940 года – поход в Прибалтику и Бессарабию. Этим пунктом руководство СССР как бы предупреждает: «мы готовы к различным ситуациям». Это также и сообщение Германии и всему миру о проводимой частичной мобилизации. Военные если и были «дезориентированы» то только тем, что о таком мероприятии говорится на весь мир и в скором времени к ним придет пополнение и воинские части и соединения будут полностью укомплектованы, впрочем, они об этом знали и без сообщения ТАСС. Исходя из сообщения, Гитлер мог предположить, что его планы раскрыты, и ему надо торопиться. Но еще 10 июня принимается решение о сигнале «Дортмунд», при этом оговаривается и подача сигнала «Альконе», и перенос военных действий на неделю до полного сосредоточения войск, а именно авиации и некоторых танковых частей, которые прибыли к месту с 19 по 22 июня. В этот же день в войска уходит приказ «О комиссарах». Исходя из этого, 14 июня у Гитлера уже не было времени и желания на отказ от принятого решения без «потери лица», как говорят японцы. В Вермахте были готовы начать вторжение без поддержки авиации. Германские войска к 15 июня еще полностью не сосредоточились, им надо было еще дней 7 – 10. Но по каким-то причинам Гитлер начал спешить, не дождавшись полного сосредоточения войск. Скорей всего скрывать свои намерения стало достаточно трудно.

Многие военачальники высказали свое мнение и по поводу Сообщения ТАСС, и своей, так называемой, дезориентации. Например Маршал Советского Союза А.М. Василевский в своих мемуарах «Дело всей жизни» писал: «В этой связи, думаю, уместно остановиться на известном Сообщении ТАСС от 14 июня. Это сообщение и сейчас нередко толкуется вкривь и вкось. Говорится, к примеру, что оно сыграло чуть ли не роковую роль в неудачном начале войны, так как дезориентировало страну. Слов нет, оно вызвало в первый момент у нас, работников Оперативного управления, некоторое удивление (Василевский не уточняет в чем выразилось удивление, в том что проводятся сборы и войска двигаются на запад или что СССР выполняет условия договора с Германией, или руководство СССР раскрыло военную тайну). Но за ним не последовало новых принципиальных указаний относительно Вооруженных сил и пересмотра прежних решений о боевой готовности (Василевский хочет сказать, что войска уже проводили подготовку к военным действиям направленным против Германии), и мы пришли к выводу, что это дипломатическая акция нашего Правительства и в делах Министерства обороны ничто не должно измениться. К тому же Н.Ф. Ватутин уже к концу дня разъяснил, что целью Сообщения ТАСС являлась проверка истинных намерений гитлеровцев. Поэтому считаю неправильным представлять Сообщение ТАСС как документ, который якобы успокоил и чуть ли не демобилизовал нас». (В целом этот отрывок из воспоминаний Василевского говорит о том, что для советских военных сообщение в газете гораздо важнее, чем приказы и директивы высшего военного и государственного руководства. Интересно то что Василевский не знает в какой организации проходил службу, в Министерстве обороны или в Наркомате обороны.)

Но есть и другие точки зрения, особенно у писателей которые отвечают за идеологию.

Писатель К. Симонов в своей книге «Глазами человека моего поколения» писал о восприятии этого сообщения ТАСС:

«Во многих воспоминаниях о первом периоде войны я читал о заявлении ТАСС от 14 июня 1941 года и о том дезориентирующем влиянии, которое оно имело.

Так оно и вышло на деле. Хотя сейчас, перечитывая это заявление ТАСС, я думаю, что его можно рассматривать как документ, который, при других сопутствующих обстоятельствах (например: 1939 г проведение БУС – поход в Польшу), мог бы не только успокоить, но и насторожить.

Думается, что Сталин хотел этим документом, во-первых, еще раз подчеркнуть, что мы не хотим войны с Германией и не собираемся вступать в нее по своей инициативе, во-вторых, что мы хорошо осведомлены о концентрации германских войск у наших границ и, очевидно, принимаем в связи с этим свои меры, а, в-третьих, мне лично кажется несомненным, что это официальное заявление государственного телеграфного агентства имело целью попробовать вынудить Гитлера в той или иной форме подтвердить свои предыдущие заявления о миролюбивых намерениях по отношению к нам и этим в какой-то мере дополнительно связать себя.

Мне кажется, что разоружающее значение этого заявления ТАСС состояло не в самом факте его публикации, а в другом: если с дипломатической точки зрения появление такого документа считалось необходимым, то внутри страны ему должны были сопутствовать меры совершенно обратные тем, которые последовали. Если бы одновременно с появлением этого документа войска пограничных округов были приведены в боевую готовность, то он, даже без особых дополнительных разъяснений, был бы воспринят в армии как документ дипломатический, а не руководящий, как адресованный вовне, а не вовнутрь. Но этих мер не последовало». (К. Симонов. «Глазами человека моего поколения». М., 1990, с. 401).

К. Симонов вновь говорит, что наша армия не подчиняется приказам командования, а выполняет всё, что написано в газетах. К. Симонову, как писателю это простительно, а вот военачальникам это не прощается. Сам К. Симонов в войну был на фронте и должен был знать о «дезориентирующем влиянии» Сообщения ТАСС не по воспоминаниям, а из первых уст, но ни где у него не написано об этом. А уже в своей «Брестской крепости» он мог-бы об этом сказать, но не сказал. Это говорит об одном, Сообщение ТАСС никак не повлияло на страну и сам Симонов в то время не знал о «дезориентирующем влиянии» Сообщения ТАСС и узнал об этом из доклада Хрущёва на ХХ съезде КПСС.

Василевский далее в своей книге пишет:

«В связи с возраставшей угрозой агрессии со стороны фашистской Германии Наркомат обороны и Генеральный штаб не только вносили коррективы в разработанные оперативный и мобилизационный планы для отражения неизбежного нападения на нашу страну, но по указаниям ЦК партии и правительства (Сталин генсек ЦК и глава правительства с 5 мая 1941 года) проводили в жизнь целый ряд очень важных мероприятий из этих планов, направленных на усиление обороноспособности наших западных границ. Так, с середины мая 1941 года по директивам Генерального штаба началось выдвижение ряда армий - всего до 28 дивизий - из внутренних округов в приграничные, положившее тем самым начало выполнению плана сосредоточения и развертывания советских войск на западных границах. В мае - начале июня 1941 года на учебные сборы было призвано из запаса около 800 тыс. человек, и все они были направлены на пополнение войск приграничных западных военных округов и их укрепленных районов. Центральный Комитет партии и Советское правительство проводили ряд и других серьезнейших мероприятий в целях дальнейшего повышения боевой готовности и боеспособности Вооруженных Сил, по развитию военно-промышленной базы, по укреплению обороноспособности страны в целом. К середине 1941 года общая численность армии и флота достигла более 5 млн. человек и была в 2,7 раза больше, чем в 1939 году.

В мае - июне 1941 года по железной дороге на рубеж рек Западная Двина и Днепр были переброшены 19, 21 и 22-я армии из Северо-Кавказского, Приволжского и Уральского военных округов, 25-й стрелковый корпус из Харьковского военного округа, а также 16-я армия из Забайкальского военного округа на Украину, в состав Киевского Особого военного округа.

27 мая Генштаб дал западным приграничным округам указания о строительстве в срочном порядке полевых фронтовых командных пунктов, а 19 июня (Василевский подтверждает 4 пункт, проводится скрытая мобилизация, страна готовится к войне) - вывести на них фронтовые управления Прибалтийского, Западного и Киевского Особых военных округов. Управление Одесского военного округа по ходатайству окружного командования добилось такого разрешения ранее (в Румынии проводится мобилизация с начала июня, как и в Финляндии).

12-15 июня этим округам было приказано вывести дивизии, расположенные в глубине округа, ближе к государственной границе. 19 июня эти округа получили приказ маскировать аэродромы, воинские части, парки, склады и базы и рассредоточить самолеты на аэродромах». (Там же, стр. 92).

В тоже время генерал армии К.Н. Галицкий, бывший перед началом Великой Отечественной войны командиром 24-й железной Самарско-Ульяновской дважды Краснознаменной дивизии в составе 3-й армии Западного Особого военного округа (Молодечно, БССР), в своей книге «Годы суровых испытаний» пишет об их реакции на Сообщение ТАСС от 14.06.1941 года:

«...Впрочем, практического влияния на наши войска это сообщение не оказало, так как мы действовали в соответствии с указаниями командования и продолжали напряженную подготовку к отражению возможной агрессии». (Галицкий К.Н. "Годы суровых испытаний 1941-1944, записки командарма", М. 1973, стр. 30).

В другом месте, вспоминая 20 июня 1941 г., он пишет: «20 июня... На прощание командующий армией (3-й армией. - М.А.) сказал мне: "Положение тревожное. Мною отдан приказ вывести часть войск ближе к границе, к северо-западу от Гродно. Поезжайте к себе, подготовьте все к приведению частей в готовность в соответствии с планом поднятия по боевой тревоге». И далее в примечании генерал армии Галицкий записал: «Выдвижение части сил 3-й армии... было тогда же отмечено противником. В опубликованном после войны служебном дневнике начальника германского генштаба сухопутных войск генерал-полковника Гальдера имеется такая запись: «21 июня 1941 г... перед фронтом 8-го армейского корпуса наблюдалось занятие позиций войсками противника». (General-oberst Halder. Kriegstagebuch. Stuttgart, 1963). (Там же, стр. 29).

Почему торопился Сталин?

Историк Арсен Мартиросян обратил внимание на то, что многие исследователи обходят вниманием порядок публикации рассматриваемого документа. Сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года первоначально было передано по радио 13 июня в 18-00, в первую очередь — на заграницу. Вечером того же дня его текст министр иностранных дел СССР Молотов вручил германскому послу графу Шуленбургу, а посол СССР в Великобритании Майский — премьер-министру Черчиллю. Сталин явно торопился.

Мартиросян объясняет это так: «Ровно за месяц до этого, в своем ответном послании Сталину, Гитлер указал, что примерно через месяц — 15-20 июня 1941 г. — он начнет отвод своих войск с территорий, прилегающих к границам СССР. По сути дела, тогда Гитлер лично выболтал Сталину реальное время нападения (не путать с понятием «точная дата» нападения). Фюрер полагал, что ему удалось обмануть и усыпить бдительность Сталина. Однако он и не заметил, как сам же попал в капкан. Ровно через месяц, в 18.00 13 июня 1941 г., на виду и на слуху (учитывая фактор передачи в радиоэфире) у всего мира Сталин захлопнул этот капкан, а 14 июня, и так же на виду всего мира, наглухо заколотил его. В капкане сидел агрессор — Гитлер! Самим фактом такого Сообщения ТАСС, содержавшего аргументацию самого же фюрера, Сталин во всеуслышание напомнил ему, что месяц-то прошел, так что или действительно отводи войска, или же делай заявление на весь мир об отсутствии у руководства Германии каких-либо агрессивных намерений, а если есть какие-то проблемы, то вырази готовность к диалогу. Ведь к 13 июня 1941 г. Сталин располагал данными разведки о том, что гитлеровцы назначили начало выдвижения своих войск на исходные для нападения позиции именно на 13 июня 1941 г. Благодаря этому Сообщению Сталин смог провести глобальную разведывательно-геополитическую операцию, в результате которой были выявлены истинные намерения гитлеровцев, проверены данные разведки о дате нападения, решён вопрос о союзниках и нейтралах и оправдан факт выдвижения наших войск к западным границам».

Но тут совсем другое. 13 июня пятница, суббота и воскресенье в зарубежных странах нерабочие дни. Сталин дает время на обдумывание ответа или принятия каких-либо действий всем сторонам, которым разослано сообщение.

Сообщение ТАСС является, с одной стороны, военно-политическим зондажом, который со всей очевидностью показал, что Германия держит курс на войну против СССР и угроза войны приближается. Это вытекало из гробового молчании фашистских главарей на вопрос, обращенный к ним Советским правительством.

Очевидно, что Сообщение ТАСС было адресовано вовсе не советскому народу и даже не только Гитлеру для выявления сущности его политики и намерений. Пожалуй, в еще большей степени оно предназначалось для США и Англии с целью получения от них ответной реакции, приемлемой для СССР. И она была достигнута. 15 июня Рузвельт сообщает Черчиллю, что при войне СССР и Германии, США окажут помощь СССР. Послу США в Великобритании было приказано довести до сведения Черчилля, что президент США поддержит любое заявление, которое может сделать премьер-министр Великобритании, приветствуя Россию как союзника! Черчилль через дипломата Криппса предупредил посла СССР Майского о возможной дате готовящегося нападения Германии на СССР. Это были красноречивые знаки. Словом, вскоре после публикации Сообщения Сталин уже абсолютно точно знал, что в случае вероломного нападения Германии, США и Великобритания станут на сторону СССР.

В тоже время с 15 мая 1941 года проходили закулисные переговоры представителей значительной части политической элиты Англии с представителями Германии, через Рудольфа Гесса, о взаимодействии в будущей войне против СССР. США накануне 22 июня тоже не были большим «другом СССР». Нашему руководству была известна прагматическая позиция Рузвельта: выжидать, а позже помогать тому, кто станет побеждать в войне между Германией и СССР, в прочем у Сталина была такая же позиция по отношению к Германии с Францией и Англией. Выступая 24 мая 1941 года на расширенном заседании политбюро, Сталин заявил: «Обстановка обостряется с каждым днем. Очень похоже, что мы можем подвергнуться внезапному нападению со стороны фашистской Германии... От таких авантюристов, как гитлеровская клика, всего можно ожидать, тем более что нам известно, что нападение фашистской Германии на Советский Союз готовится при прямой поддержке монополистов США и Англии... Они надеются, что после взаимного истребления Германии и Советского Союза друг другом, сохранив свои вооруженные силы, станут безраздельно и спокойно господствовать в мире».

В сообщении ТАСС от 14 июня 1941 года извещалось, что публикуемые за рубежом сообщения о приближающейся войне между СССР и Германией не имеют оснований, однако в нем нельзя видеть только одну отрицательную сторону. Это была не только попытка остановить скатывание Германии на путь войны с СССР, оттянуть начало войны, навязывая Германии переговоры. Оно преследовало и цель показать мировому общественному мнению, кто является агрессором, если война начнется.

Реакция Гитлера на Сообщение ТАСС вписывается в приведенную ниже схему. Документ предлагал фюреру лишь два варианта действий: либо официально, во всеуслышание разделить изложенную в Сообщении ТАСС позицию, то есть от имени германского государства подтвердить высказанную в нем беспочвенность слухов о готовящемся нападении (для Гитлера это означало бы или отказ от агрессии, или же, как минимум, перенос даты нападения на более поздний срок), либо никак не реагировать на Сообщение ТАСС, что, в свою очередь, означало бы: все решения о войне приняты и бесповоротны.

Гитлер избрал второй вариант. Никакой официальной реакции Берлина не последовало.

Такое именно значение сообщения ТАСС от 14 июня 1941 года с явным неудовольствием поняли и в Третьем рейхе. Так, в дневнике Геббельса 15 июня 1941 года появляется запись: «Опровержение ТАСС оказалось более сильным, чем можно было предположить по первым сообщениям. Очевидно, Сталин хочет с помощью подчеркнуто дружественного тона и утверждений, что ничего не происходит, снять с себя все возможные поводы для обвинений в развязывании войны». («Военно-исторический журнал», 1997, №4, стр. 36).

Такова действительная цель сообщения ТАСС от 14 июня 1941 г., а не пропагандистская версия его толкования.