Как казачий урядник стал юным комсомольцем

Кульминация песни наступала со смертью юного героя-комсомольца. Некоторые девчонки не выдерживали и плакали при словах:

И боец молодой

Вдруг поник головой –

Комсомольское сердце пробито.

А при словах:

Ты конек вороной,

Передай дорогой,

Что я честно погиб за рабочих.

гнев и ненависть на злобных белогвардейцев, убивших юного героя, охватывали наши честные и патриотические пионерские сердца. Хотелось за него отомстить, хотелось так же, как он, скакать по украинским степям на лихом воронке и так же сражаться и умирать за рабочих и революцию.

Невдомек нам тогда было, что песня в первоначальном варианте была не про молодого комсомольца, а про молодого, но старорежимного казака-урядника, который никак не воевал за рабочих, а, может быть, даже разгонял бедолаг-пролетариев, лупя по их головушкам ногайкой. И называлась эта песня вначале не «Смерть комсомольца», а «За рекой Ляохэ».

Сложили ее по вполне конкретному поводу. В январе 1905 года во время Русско-японской войны командир отдельной Забайкальской казачьей бригады генерал Мищенко получил приказ: глубоким рейдом перейти реку Ляохэ, захватить крупный железнодорожный узел Инкоу и разрушить там железную дорогу, ведущую к Порт-Артуру. Но рейд 7-тысячной кавалерийской группировки окончился неудачно – японцы были кем-то извещены и встретили казаков плотным артиллерийским и пулеметным огнем. Понеся большие потери, русские войска были вынуждены отступить. Диверсия на Инкоу была сорвана.

В память о тех трагических событиях, о погибших товарищах казаки и сложили печальную песню:

И без страха отряд поскакал на врага

На кровавую страшную битву.

И урядник из рук пику выронил вдруг

Удалецкое сердце пробито.

Он упал под копыта в атаке лихой,

Снег залив своей кровью горячей.

Ты, конёк вороной, передай, дорогой,

пусть не ждёт понапрасну казачка.

За рекой Ляохэ уж погасли огни,

Там Инкоу в ночи догорало

Из набега назад возвращался отряд

Только в нём казаков было мало...

Народная песня была популярна среди казаков и в Первую Мировую, и в Гражданскую войны. Тогда-то её услышал обрусевший эстонец Николай Кооль, заведовавший отделом политпросвета в комсомольской организации города Курска. Сам неплохой поэт, Кооль сочинил на понравившуюся музыку слова, впрочем, недалеко уходящие от оригинала. Казачий урядник стал юным комсомольцем, казачка превратилась в рабочий класс, Маньчжурия – в Украину, злобные японцы – в таких же злобных белогвардейцев. Новая пеня была опубликована в 1924 году в газете «Курская правда». Суровые ветераны посмеивались – судя по всему, автор не нюхал пороха, иначе бы знал, что в буденовской армии были эскадроны, а никак не сотни, в разведку посылают не юных бойцов, а наоборот, самых опытных и обстрелянных. И вообще разведчикам не надо бросаться в атаку – у них совершенно другие задачи.

Николай Кооль

.

Но кто и когда слушает критику? Песня понравилась народу и стала любимой и популярной. Александров, руководитель ансамбля песни и пляски Красной Армии, немного доработав, включил её в репертуар как «народную песню». Комсомольцу Коолю долго пришлось доказывать, что песня не народная, а именно его. А вот казаков, у которых он слямзил и мелодию, и главную идею, и почти все слова, уже не было. Кто-то погиб на мировой бойне, кто-то был убит во время Гражданской войны, а кто-то сгинул в лагерях под винтовками комсомольцев, которые стали героями сочиненной казаками песни.