«Прожекторная атака» Берлина в 1945 году: в чём ошибся Жуков

Иногда можно встретить утверждения, что прожекторная атака Жукова была первой такой в истории войн. Это, несомненно, не так.
Идея подсвечивать ночное поле боя (причём, конечно, так, чтобы было удобно своим войскам, и слепить противника) возникла под влиянием франко-прусской войны 1870-71 гг. Сначала инженеры придумывали использовать для этого дела газовые фонари, а вскоре подоспело и изобретение электрической лампочки. Правда, войны в Европе ещё долго не было, и первое «боевое» использование прожекторов относится к колониальным кампаниям: в 1906 году англичане применили их в Южной Африке при усмирении восставших зулусов.
В Первую мировую войну уже каждая приличная воюющая страна обзавелась прожекторами, которые использовались не только для освещения поля боя ночью, но и для обнаружения вражеских аэропланов и дирижаблей – ведь впервые война перенеслась с поверхности земли в воздух. Ну, а первая попытка использовать свет прожекторов для психологического воздействия на врага была предпринята Русской армией.
Вечером 9 (22) января 1916 года командир Гренадерского корпуса генерал от инфантерии Алексей Куропаткин – тот самый незадачливый главнокомандующий в злосчастной войне с Японией – отдал приказ произвести атаку на врага с помощью прожекторов. Это было на Северном фронте в Лифляндии. Затея оказалась крайне неудачной. Свет приборов не ослепил немцев, зато позволил им обнаружить группы подползающих к колючей проволоке русских пехотинцев, одетых в зимние белые маскхалаты. Огнём артиллерии немцы быстро погасили прожектора и покромсали солдат Киевского и Таврического пехотных полков.
Быть может, и атака в Берлинской операции не привела к подобному печальному результату лишь потому, что была обеспечена подавляющим превосходством советских войск в силах и средствах, а вовсе не ошеломляющим воздействием света прожекторов?

Кому именно в Красной Армии принадлежала идея массированного применения прожекторов в ночной атаке, установить сейчас невозможно. Неизвестно также, вспомнили ли при этом про неудачный опыт генерала Куропаткина в Первой мировой. Во Вторую мировую тоже было немало случаев, когда наступающая сторона применяла прожекторы для ночного наземного боя.
Так, 30 августа 1941 года этот приём успешно применили войска германского 52-го армейского корпуса генерала фон Бризена при захвате плацдарма на Днепре. В феврале 1944 года прожектора привлекал для наступления командующий советским Ленинградским фронтом генерал армии (на тот момент) Леонид Говоров, а в декабре 1944 года с «прожекторной атаки» начал прорыв в Арденнах командующий 5-й танковой армией вермахта генерал фон Мантёйфель.
Использовались прожектора и в обороне. Так, прожекторные роты ПВО помогали при отражении немецких танковых атак во время битв за Москву и Сталинград. Несомненно, однако, что Жуков первым применил это средство в масштабе целого фронта.

Подготовка к прожекторной атаке началась в Первом Белорусском фронте в феврале 1945 года. Тогда было проведено первое тактическое учение с использованием прожекторов, после которого маршал Жуков отдал приказ готовить такую атаку. В марте состоялось ещё два таких учения.
Накануне 16 апреля 143 зенитных прожектора 43-го зенитного прожекторного полка и двух зенитных прожекторных батальонов ПВО были размещены на позициях 3-й и 5-й Ударных, 8-й гвардейской и 69-й армий, которым предстояло прорывать первую полосу обороны противника напротив Кюстринского плацдарма. Прожектора устанавливались в удалении 400-800 метров от переднего края обороны и на расстояниях 100-250 метров один от другого.
Свидетельства применения прожекторов, записанные по горячим следам в журналы боевых действий, указывают, чаще всего, на его неэффективность. Поднятая взрывами снарядов и бомб пыль, дым многочисленных пожаров свели все усилия осветительных рот практически на нет. Кроме того, ответный огонь противника вывел из строя немало прожекторов, а в ряде мест прожектора были расставлены неудачно.
Несмотря на это, Жуков, давая в июне 1945 года пресс-конференцию в завоёванном Берлине, выделил именно прожекторную атаку как нечто выдающееся.

Почти год спустя, 9-12 апреля 1946 года в Бабельсберге прошла научно-практическая (секретная, разумеется) конференция военачальников Группы советских войск в Германии, посвящённая разбору Берлинской операции. Жуков к тому времени был уже отозван в Москву, и командующие имели возможность высказываться сравнительно свободно, не опасаясь за последствия для себя. Некоторые весьма критически оценивали результат применения прожекторов.
Особенно скептичен был командующий 8-й гвардейской армией генерал-полковник (будущий маршал) Василий Чуйков. По его словам, после артиллерийской подготовки поле боя застилала стена дыма и пыли, и невозможно было даже понять, светят прожектора или нет. Если бы прожектора поставили напротив не атакованных участков, они принесли бы больше пользы в плане обмана противника.
О том же говорил и маршал бронетанковых войск Павел Ротмистров. Он добавил, что свет прожекторов, отражаясь от поднятых столбов дыма, создавал впереди танков сплошную световую завесу и мешал ориентации танковых колонн при их движении!
Некоторые другие командующие, однако, положительно оценили эффект применения прожекторов. Наверное, наиболее взвешенную оценку дал начальник штаба 1-й гвардейской танковой армии генерал-лейтенант Дмитрий Бахметьев, сказав, что такое использование нельзя делать правилом – всё зависит от конкретной обстановки.
Надо учесть, что перед началом Берлинской операции советские войска имели значительный численный перевес над противником. Даже по официальным советским данным он выражается в таких общих цифрах: в 2,5 раза в людях, в 4,1 раза по количеству танков и САУ (штурмовых орудий), в 4 раза по орудиям и миномётам, в 2,3 раза в авиации. На направлениях главных ударов это превосходство было ещё больше.
Очевидно, что при столь впечатляющем превосходстве Красной Армии успех Берлинской операции был обеспечен без прожекторной иллюминации, эффект которой оказался сомнителен для очень многих участников битвы.