Настоящий Терский берег. Часть 2: на избе

Но даже так настоящий Терский берег - не в живых и колоритных поморских сёлах вроде показанной в прошлой части Чаваньги: Настоящий Терский берег. Часть 1: Чаваньга, а в пространстве между ними, где основная форма существования человека - одинокая изба "у самого синего моря".

Само словосочетание "терский берег" у меня ассоциируется с казачьими песнями времён Гражданской войны и вылазками горцев 19 века. Известно, что в Новгородской республике на самом севере за Белым морем лежала волость Тре с центром в Варзуге, а Кольский полуостров звался тогда Терским полуостровом. Что можно перевести то ли с норвежского как Лесной, то ли с саамского как Горный, а я вдобавок не могу отделаться от мысли, что "поморское жито" треска - это рыба из Тре. Древнейшие люди Терского добывали китов, но кто и когда последний раз видел кита в Белом море? На смену этим племенам пришли протосаамы, чьи живые потомки остались к западу от Белого моря, а восточнее они теперь известны как сихиртя из давних ненецких легенд. С 12 века их понемногу теснили карелы, но не случайно даже у Довлатова (то есть почти в наше время) урки хотели бежать "через Белое море в Америку". Как и юг, север манил тех, кому в Средней России не нашлось места - новгородские землепроходцы, владимирские беженцы от ордынского ига, снова новгородцы, не принявшие московскую власть... Южное изобилие, конечно, манило больше людей, чем северная уединённость, однако и стратегия выживания южных и северных беглецов была разной: за ресурсы бороться друг с другом или, наоборот, сообща? Так на юге возникли воинственные казаки, а на севере - миролюбивые поморы. Помня о засилии новгородцев, Иван Грозный послал на Терский берег опричников Леонтия Басарги, и Басаргин правёж 1568 года остался самым кровавым событием в истории Тре. Тони (промысловые станы) и сёла тогда опустели, но не заставили себя ждать следующие волны беглецов от Смутного времени и Петровских реформ: многие терские старожилы возводят родословную к сохранившим свои головы стрельцам. После опричных погромов хозяевами Терского берега были северные и московские монастыри, на варницах добывавшие из беломорской воды соль, а на тонях - сёмгу, всяких других не столь пафосных рыб и лесную дичь вплоть до живых кречетов для соколиной охоты. Но малолюдность Терского способствовала тому, что здесь уцелело исконное Поморье. Лишь несколько тоней выросли до сёл, а ни одно село не стало городом. Заочно Терский берег представлялся мне глухой землёй наподобие Вайгача или обских низовий, где связь с миром обеспечивают вертолёт раз в неделю и "Клавдия Еланская" трижды в год. Высадившись с "Клавы", мы думали идти полсотни километров до цивилизации пешком, по вездеходным колеям и отливам моря, но в итоге пеший поход не состоялся. Вдоль Терского берега тянется не отмеченная на картах, не наделённая никаким статусом, но вполне себе накатанная дорога, по которой 2-3 раза в день проходит ЗиЛ, "Урал" или "шишига".

У поморов веками существовала система артелей, возникавших просто потому, что возделывать "своё поле", то есть ходить на промысел в студёные моря, нельзя в одиночку. При Советах артели просто стали называться колхозы, и хотя их укрупнение в 1970-х годах обескровило Терский берег хуже всех опричных набегов, колхозная система тут работает и по сей день. И вот в "лихие 1990-е" эти колхозы нашли новую нишу - туризм. Далёкий от тяжёлой индустрии и мегаполисов Терский берег богат экологически чистыми рыбой и дичью, а всё экологически чистое можно очень дорого продать! В постсоветские времена новой приметой Терского сделались укромные турбазы. Говорят, у их сотрудников на время работы изымают телефоны - потому что отдыхают тут порой такие лица, которые после обильных возлияний миру лучше не видеть. Те базы, впрочем, держит колхоз "Всходы Коммунизма" из Варзуги, устраивает их там, где вообще нет дорог и возит гостей вертолётом. У "Беломорского рыбака" из Чаваньги и у далёкой "Чапомы" всё попроще и заброска по земле, поэтому они и накатали дорогу вдоль берега. Большинство машин, с рёвом продирающихся через буераки - по сути дела туристические автобусы с пассажирскими креслами в кунгах:

Ну а сама дорога... да в общем-то дорога как дорога, если хоть раз был в Монголии:

Самые тяжёлые тут несколько каменистых участков на грядах - по словам водителя, однажды на таких камнях он сломал палец отдачей руля. Скорости тут редко бывают больше 10-15км/ч, и от Чаваньги до Устья Варзуги ехать около 4 часов, а из Чапомы чапать - и вовсе целый день с необходимостью отдохнуть перед обратным.

Так что при любой возможности водители стараются соскакивать "на отлив" - по мокрому песку тяжёлая машина едет немногим хуже, чем по асфальту.

Есть в этой дороге что-то от зари автомобильных перевозок. Чуйский, Колымский, Памирский тракты, Энзели-Тегеранское шоссе, автопробег из Ашхбада до Хивы сквозь Каракумы... Здешние шофёры охотно берут пассажиров, даже к туристам их подсаживают иногда, а денег если и попросят - то символические по здешним меркам 500 или 1000 рублей. А скорее не попросят вовсе - на долгом пути водителям хочется поговорить, причём желательно - не с опостылевшими мажорами. Самые впечатляющие терские байки - даже не о трудностях дороги, а о нравах постояльцев турбаз.
-Еду сейчас забирать группу чехов. Попробуй догадаться, сколько они мне заказали бухла? 5 человек, 10 дней.... Короче, заказали у меня 100 бутылок водки и 500 банок пива!
-То есть - по 2 бутылки водки и 10 банок пива в день на рыло? (а это, простите меня, именно рыло)
-Или вот швейцарцы у меня недавно отдыхали! Нормальные люди вообще-то, но кто ж так пьёт?! На рыбалку бутылку вина, в бане бутылку водки! Как у них сердце-то выдерживает в бане такими сидеть!
-А наши бывают?
-Бывают. Вот как-то москвичей возил. Прижимистые такие ещё... Здесь скидочку просят, там платить не хотят. А бухла в машину загрузили - мама не горюй! И не водки какой-нибудь, а всяких коньяков, бренди-шменди. И вот приезжаем мы, они уже хорошенькие, и давай опять скидку выпрашивать. А я посмотрел, какие у них там пустые бутылки в кунге валяются, и понимаю - выбухали-то они только пока ехали тысяч на 20! В общем не, говорю, уговор есть уговор, никаких скидок!

Словом, пройти Терский берег пешком можно разве что специально задавшись такой целью. А ведь на нём есть ещё и промысловые избы...

От Чаваньги до первой избы Гремяха (не путать с Гремихой!) что-то около 7 километров, а вид её совсем не ассоциируется с архаичным поморьем. Водитель, ехавший из Чапомы, бросил "там уже который год всё лето москвичи стоят!", а вот в Чаваньге знают, что эти "москвичи" - мастер самбо Евгений Глариозов и его ученики: на глухом берегу летом действует детско-юношеский спортивный лагерь. Как мне показалось, местные соседям-чужакам не очень рады, но молча - ведь разве можно детям мешать?!

Следующая изба Валдай запоминается одиноким ржавым экскаватором - кто, когда и главное зачем его сюда притащил?!

Названия этой избы я не знаю, но как видите - в ней есть человек. Мало того, что Терский берег реально проехать на машине, по нему и пешком вполне можно устроить треккинг налегке, как где-нибудь в Непале или Испании. Построенные поморами для промысла и всегда имеющие конкретных хозяев, избы не запираются, а переночевать в них, соблюдая чистоту и уважение, может любой, и совсем не обязательно местный. Но на практике избы часто бывают заняты, особенно ближе к осени, когда в реки идёт сёмга:

В устье мелкой речки - остатки "кладбища лодок":

У поморов, как и у, например, ливов в Прибалтике, было табу на уничтожение лодки, даже вкрай прохудившейся и отжившей своё. А потому карбасы просто оставляли на берегу, на специальных кладбищах. И даже если этот обычай умер в 1970-х годах с укрупнением колхозов, сломавшим поморские уклады, ещё не все лодочные кладбища успели бесследно истлеть:

Чуть больше 20 километров от Чаваньги мы преодолевали два часа. Плотная цепочка изб, начинающаяся от Гремяхи, заканчиваются на Шумской - дальше от избы до избы по 5-7 километров и к тому же будут глубокие броды. Шумская уже по своему расположению казалась нам лучшим приютом, и более того - она оказалась пуста!

Не знаю точно, когда эти избы срублены, но видимо уже в ХХ веке. Неподалёку отсюда есть руины ещё одной избы, похожие на простую кучу брёвен - сами по себе эти избушки недолговечны, да и просто совершенно утилитарны, так что шедевров поморского зодчества на Терском берегу искать не стоит. К избе прилагается обычно небольшая инфраструктура - всякие сараи для лодок, сушила для сетей, возможно коптильни для рыбы, ну и отхожее место поодаль.

Прямо у дороги сложены не колотые поленья, а запирается избушка вот так:

В сенях - дрова, инструменты и плита, которую можно оживить, привезя с собой баллон с газом:

В комнате - печка, из которой мы выгребли несколько сантиметров золы: по местной традиции, хозяева прибираются в избах не перед выездом, а по возвращении. Затопленная печь поначалу наполнила помещение дымом, но мы знали по нашим прошлым северам, что так и должно быть - в трубе стоит "пробка" холодного воздуха, и тяги не будет, пока он не прогреется. Знал я по прошлым северам и то, что нет тепла добрее, чем от русской печки - ведь греет не огонь, а медленно остывающие после огня камни.

На стенах рядышком иконы, срамные картинки из глянцевых журналов и глобус. А ещё - советские рубли над входной дверью, чтобы вахта удалась:

Портрет хозяев. Они здесь такие, какими и представляешь поморов:

Спасательный круг с теплохода "Авача", покрытая солью перчатка - фрагменты быта людей, чьим полем остаётся море:

Якоря у таблички - не знаю, используемые ещё или поставленные для красоты:

А над тонёй - крест. Без одинокого креста на Белом море никуда, тем более что испокон веков кресты использовались как навигационные знаки. Обратите внимание на людей - все виденные нами машины у Шумской останавливались, их водители и пассажиры критически осматривали избу снаружи, заглядывали в окна, но ни разу не заходили внутрь. Иногда через несколько километров они притормаживали уже рядом с нами, догадавшись, что это мы внепланово заняли тоню:

Чаще всего это были грузовики с пассажирскими кунгами, и лишь один раз рядом с нами притормозил "Урал", гружёный пустыми ящиками из под рыбы. Факторию (рыбзавод) в Чаваньге я показывал в прошлой части, и видимо на целую машину груза набирается за несколько дней:

Помимо грузовиков этой дорогой носятся квадроциклы с туристами - те на избе притормаживать не склонны, а вот с нами парой слов перекинуться обычно не забывают. Один раз попались, натурально, гексоциклы - на самом деле оснащённые грузовым кузовом мощные квадрики "Полярис". А вот джипы мимо нас не проезжали ни разу, и сдерживает их паром - перевезти машину через Устье Варзуги стоит каких-то немереных денег, мне запомнилось (могу путать) что-то вроде 15 000 рублей в одну сторону.

А у моря - различная музыка на песке:

Кольский полуостров как ни одно в России место богат на минералы, и Терский берег не исключение. В его "ненастоящей" части мне показывали "беломорские рогульки", а тут вот попался нам одинокий каменный шар. Скорее всего, таких много валяется в какой-нибудь неприметной бухте, но по всему берегу в небольших количествах их растаскивает льдом:

Что-то самоцветообразное часто блестит в здешней гальке. На пляже у Шумской, теоретически, можно найти аметисты:

На избе мы боялись медведя, но наследил рядом с ней, да и то до нашего приезда, только олень или лось:

А в основном, как всегда, из фауны Терского берега попадались нам только птицы:

Ну да впрочем Птица у меня с собой:

Постелив на нарах спальники, приготовив обед и чай и отоспавшись в тишине уже тёмной ночью, мы решили немного погулять по Терскому берегу. Берега хороши тем, что обычно на них есть только два направления, и мы пошли назад, в сторону Чаваньги, где много красот приметили из окна машины.

У следующей избы Столбиха пологий берег идёт мощным валом из камня и плавника. Набросало ли его сюда штормами, или люди устроили авандюну, чтобы Терский не повторил судьбу Кузомени и Шойны - не знаю.

На избе - колоритный старый фонарь, а чуть поодаль - та лодка-навес с заглавного кадра:

Дальше берег делается более скалистым:

А небольшой мыс примечателен выходами красивых минералов:

И общей живописностью скал:

Обратите внимание на рельеф - по умолчанию дикая природа здесь зовётся "тундрой", но фактически на открытом ветру месте встречает настоящая тундра, а где потише - мелкий и кривой, но всё же лес:

Мыс, увенчанный крестом, на карте не подписан, но судя по всему местные знают его как Крутая Горка. По крайней мере именно так называется лежащая за ним тоня:

Под горой - заброшенная фактория:

Подобный деревянный чан мы уже видели в Чаваньге - только в работе:

На мысу выходит к морю белая кальцитовая жила. По тоне разбросаны предметы промысловиков:

Хотя фактория заброшена, во время путины жизнь тут явно кипит:

А заглянув в дом, мы прозвали его "евроизба":

Тем более что некоторые скандинавские тренды сюда доходят:

Общий вид Крутой Горы:

В итоге мы дошли до ошмётков выброшенного на камни судна:

А где-то по дороге обнаружился участок длиной дай бог 50 метров, где отлично ловил МТС. Откуда сигнал мог долетать, тем более такой узкой полоской, для меня так и осталось загадкой. До того берега Белого моря - добрая сотня километров, да и стоит напротив этих мест отнюдь не Архангельск. Видимо, где-то в кустах притаился то ли военный объект, то ли и куда вероятнее - элитная турбаза с собственным маленьким ретранслятором.

Удивительное свойство Терского - он столь же лишён точечных достопримечательностей, сколь и прекрасен в целом.

И лишь одно меня не отпускало чувство, название которому мне трудно сходу подбрать. На борту "Клавдии Еланской" я бы восторгался её сходством с "Петропавловском", которым в детстве мы с родителями ездили с Камчатки на Командоры... да только после Курил, Сахалина и устья Оби пассажирские суда стали восприниматься немногим экзотичнее, чем поезда. Мрачный Островной и живая Чаваньга, как когда-то Воркутинское кольцо и Кимжа, могли стать сильнейшим впечатлением на годы. Да только Амдерма или степной Аркалык ещё мертвее, а Усть-Кара или Антипаюта ещё живее в своей труднодоступности. Не говоря уж про Варнек... Я изо всех сил старался глядеть на Терский берег так, как глядел бы на него 8 лет назад, если бы тогда мне повезло пересечь Варзугу... а перед глазами вновь и вновь вставал Вайгач за краем света. "От обилия съеденных деликатесов словно стёрлись вкусовые рецепторы" (цитирую по памяти) - писала, кажется, Ольга Славникова про разочарованного в жизни богача. Это верно и для путешествий..

Отдохнув на избе вторую ночь, утром мы собрались в сторону Кузомени с самым логичным на Терском берегу настроем "идти пока идётся, ехать пока едется". Однако довольно быстро мы упёрлись в речку с хорошей, примерно по пояс, глубиной, и пока думали, как её пересечь, со стороны Кузомени к устью прикатил крытый и от того несуразно "Арго" с помором, а со стороны Чаваньги - грузовик с туристами. И вот мы снова оказались в кабине.

Но в целом стало ясно, что направление для пешей прогулки мы днём ранее выбрали верно - за Шумской берег разгладился, стало меньше скал и больше песков, да и следы человека вроде избы Кривой Ручей не столь живописны.

Самым сложным местом пути считается брод через Индеру - довольно широкую река, однако в отлив у самого устья проходимую пешком или проезжую. За Индерой - очередная изба, роль которой выполняет "бочка диогена":

За Индерой тянутся пески, едва поросшие мхом и стланником. А значит - скоро Кузомень: