Самотёчные переулки

Очень заметное здание на Селезнёвской улице - бывшая полицейская часть.
В конце XVIII века современное владение № 11 по Сущёвской улице принадлежало действительному статскому советнику Д. И. Киселеву. На его дворе стоял каменный главный дом и ряд деревянных служенных помещений. Вскоре после московского пожара, в 1817 году, Киселев продал свою усадьбу казне под размещение Сущёвской полицейской части с пожарным депо. Позже, в середине XIX столетия, главный дом был перестроен по проекту известного московского архитектора Михаила Доримедонтовича (Дормидонтовича) Быковского. Одновременно на участке были возведены строения полицейских и пожарных служб, арестантский дом.

Тогда же главный дом украсила и пожарная каланча, с отдельными перестройками сохранившаяся до наших дней. В старину на верхней площадке каланчи нес службу часовой, в обязанности которого входило немедленно сообщать о замеченном пожаре. В таких случаях на мачту поднимались шары и флаги (в ночное время – фонари), которые в определенном сочетании оповещали обывателей, в какой части города начался пожар.

Сущёвская полицейская часть помнит многих известных заключенных, в разное время пользовавшихся «гостеприимством» ее арестного дома. В 1870-е годы здесь была заключена игуменья Митрофания (в миру – баронесса П. Г. Розен), устроительница Владычне-Покровской общины в Москве, обвинявшаяся в подлоге. В 1909 году в Сущёвском арестном доме некоторое время провел В. В. Маяковский по подозрению в пособничестве побегу женщин-политзаключенных из Новинской тюрьмы. Отсюда он писал сестре: «Дорогая Люда... Сижу опять в Сущёвке, в камере нас три человека, кормят или, вернее, кормимся очень хорошо» и просил прислать книги и рисовальные принадлежности. В дореволюционных газетах можно было прочитать и такое сообщение: «24 февраля в Сущёвском полицейском доме трое арестантов, крестьяне Алексей Румянцев, Константин Монахов и Василий Светцов, взломав пол в чулане, спустились через проделанное ими отверстие в выгребную яму, откуда выбрались во двор и скрылись».
Помимо прочего в Сущёвской полицейской части сжигали тиражи запрещенных книг. Последнее такое «аутодафе» было устроено в январе 1888 года – была сожжена книга В. А. Гиляровского «Трущобные люди». Позже «дядя Гиляй» вспоминал об этом: «Через несколько минут я был уже в Сущёвской части. На большом дворе, около садика, стояло несколько человек пожарных и мальчишек. Снег был покрыт сажей и клочками сгоревшей бумаги. Я увидал высокую решетчатую печь, в которой догорал огонь». Впоследствии запрещенные цензурой книги сжигать перестали, а перерабатывали в бумажную массу.
В 1898 году здесь была устроена первая в Москве станция «Скорой помощи». В настоящее время весь ансамбль бывшей Сущёвской полицейской части отреставрирован и находится на государственной охране, как объект культурного наследия. В главном доме располагается Центральный музей МВД России. (Алексей Дедушкин)

Рядом с полицейской частью четырёхэтажный доходный дом С.С. Крашенинникова 1903 года постройки. Достаточно большой дом, но в нём всего 27 квартир. Профессору Преображенскому в самый раз были бы такие квартиры.

Ещё дальше по Селезнёвской находятся Селезнёвские бани.

Фасадный корпус построен архитектором Поповым в 1888-м году.

Предположительно, бани на этом участке существовали с XVIII века. Они возникли рядом с прудами на реке Неглинной, которые позднее получили название Антроповы Ямы. Воду для парной брали из этих водоёмов. Историк Александр Васькин полагает, что бани на Селезнёвской улице любила посещать жена поэта Александра Пушкина Наталья Гончарова.
Помещения Селезнёвских бань, расположенные в глубине участка, были возведены в 1870-х годах. В 1888-м вдоль красной линии улицы к ней пристроили фасадную часть. Она состояла из двух корпусов, один из которых был отведён для простых горожан, а второй — для дворян. По другим данным, здание построили в 1851 году. Эта версия основывается на дате, указанной на фасаде сооружения, однако точное её значение неизвестно. Комплекс возвели на мощных дубовых сваях, под которыми протекало три реки: Синичка, Ленивка и Селезнёвка. Некоторые исследователи полагают, что бани получили своё наименование в честь последней из них. Однако существует мнение, что парная была названа в честь Селезнёвской улицы, которая, в свою очередь, получила этот топоним по фамилии почтамтского штаб-лекаря И.Е. Селезнёва.
В конце XIX — начале XX века комплекс принадлежал купцу Сергею Крашенникову. После Октябрьской революции бани национализировали. При советском правительстве парная пользовалась популярностью у общественных и научных деятелей. Так, комплекс посещали работники НИИ автоматики имени Духова, Театра Советской армии, преподаватели Московского института транспорта и другие. К 80-м годам XX века строения обветшали и в 1987-м были реконструированы. В 1996 году за счёт владельцев комплекса проводился капитальный ремонт. В этот период среди акционеров предприятия возникли разногласия, которые привели к отставке отдельных совладельцев и судебным разбирательствам. В 1998-м на территории банного комплекса был убит директор парной Алексей Сухарев. После этого единственным хозяином организации стал бывший партнёр погибшего — Владимир Смирнов, подозревавшийся в организации преступления. Его вину удалось доказать только в 2012 году.
По состоянию на 2014 год баня была оборудована самой большой купелью в столице, в парной располагалась специальная печь, генерировшая пар максимально низкой влажности, а также устройство для перемешивания воздуха. (Википедия)

Вот не знаю, какой из этих корпусов для дворян, а какой для простолюдинов.

Городская усадьба на углу Селезнёвской улицы и переулка Достоевского.

Строилась частями с 1859 по 1889 годы.

Теперь уйдём с Селезнёвской и заглянем в квартал, ограниченный улицей и переулками Достоевского и Чернышевского.

Усадьба торговца резиновыми изделиями Карла Августовича Мейера в переулке Чернышевского (бывш. 2-м Марьинским) построена в конце 1890-х.

Под резиновыми изделиями подразумеваются галоши, а не то, о чём некоторые подумали. Карл (Константин) Мейер – владелец нескольких российско-американских магазинов галош, расположенных в центре Москвы (на Кузнецком мосту, в Камергерском и Газетном переулках).

И главный усадебный дом и флигель построены по проекту другого "русского" немца - Максимилиана Карловича Геппенера. Собственный дом Геппенера располагался по соседству.

Под окнами особняка Мейера расположены вензели владельца «СМ». Латинские буквы, обозначающие имя и фамилию хозяина, долгое время вводили в заблуждение местных жителей, которые приписывали дом Савве Морозову.

В 2014-м году страшный пожар почти уничтожил здание. (фото https://neglinka-msk.livejournal.com/). Восстанавливали по старой технологии, стены сложили из бруса с паклей. А передняя стена кирпичная, она сохранилась. Неплохо восстановили, правда?

Во время строительства особняка Чернышевский (2-й Марьинский) переулок был совсем новым и имел только одну сторону. Дома располагались на высоком берегу большого пруда, который образовывала здесь речка Неглинка. До 1890-х годов земли принадлежали Мариинской больнице. Пруд просуществовал до 1916 года.

Сейчас на месте пруда регбийный стадион

Каменный флигель дома Мейера имеет свою историю.

На том месте, откуда я фотографировал, был сад. Теперь парковка.

Построенный одновременно с главным домом, в начале ХХ века флигель служил местом заседаний Суриковского литературного кружка, объединявшего писателей и музыкантов «из народа». Основные заседания кружка проходили на Садовнической набережной, но квартира его председателя С. Кошкарова-Заревого располагалась на Божедомке, и кружковцы часто собирались в гостеприимном флигеле усадьбы Мейера. Есть версия, что жена Мейера, Адель, была организатором литературного кафе, которое и располагалось во флигеле.

В 1912 году кружок активно посещал поэт Сергей Есенин. В 2008 году флигель усадьбы Мейера стал филиалом музея Есенина в Москве и был украшен барельефом с портретом поэта.

Удалось сохранить расстекловку, спланированную Геппенером.

Информация, выделенная курсивом взята из статьи Зинаиды Одолламской на сайте "Узнай Москву" А вот в Викимапии пишут, что дом принадлежал ювелиру Соломону Мейеру. Вот кому хотите. тому и верьте, домик от этого менее красивым не станет.

Особняк самого Геппенера расположен в этом же квартале.

Максимилиан (Максим) Геппенер родился в Москве в 1848 году. Образование получил в Карлсруэ (Германия). В 1871 году он вернулся в Москву и поступил в ученики к Александру Каминскому — известному архитектору. Спустя пять лет его назначили архитектором Императорского воспитательного дома, а в 1877 году Геппенер начал работать в Московской городской управе и стал членом архитектурно-технического отдела строительного совета. В его составе он выполнял крупные заказы городского правительства: проектировал сооружения московского трамвая, водопровода, канализации, строил учебные заведения.
С 1913 года Максим Геппенер состоял в техническом совете Московской городской управы. После 1917 года работал в консультационном бюро строительного отдела при Московском совете рабочих депутатов, с 1921 года — в архитектурной секции строительно-технического комитета и технического отдела (по совместительству) и заместителем заведующего подотделом отдела культурно-просветительных сооружений. В 1922 году был назначен старшим архитектором управления Московского губернского архитектора. В 1924 году Максим Геппенер скончался. В 1920-е годы особняк и флигель, вероятнее всего, сдавались под конторы и торговые площади, а позднее были приспособлены под коммунальные квартиры. (Сайт "Узнай Москву)
Если верить сайту mos.ru, то особняк построен из дерева.

Кроме главного дома в усадьбе есть ещё и маленький каменный флигель.

Напротив особняка Геппенера стоит здание, по виду напоминающее детский сад. Раньше это действительно был детский сад. а сейчас Российский православный институт Иоанна Богослова.

Во дворе памятник апостолу.

В этом же переулке есть ещё пара особняков. Торгпредство Венгрии.

И соседний с ним.

С красивым порталом.

На углу квартала стоят два бревенчатых дома конца 19-го века.

Дома в стиле модерн с резными карнизами и необычной формы наличниками в 1893-1894 годах для коллежского советника Ю.Д. Москатиньева построил архитектор Н.Д. Морозов. В 1990-х годах дома реконструировали, причём радикально - поставили новый сруб вокруг старого, а старый разобрали. Так что, это не оригинал, но всё равно приятно увидеть красивый деревянный дом в центре Москвы.

Сейчас это жилой дом со студией художника.

А это просто жилая деревянная избушка в тихом московском переулке.

Напротив этой деревянной парочки стоит ещё один особняк 1901-го года постройки.

4-й Самотёчный переулок, д. 9. Судя по архитектуре, дом 1920-х годов постройки. Либо дореволюционное производственное здание. Клейм на кирпичах не найдено.

На торце дома мурал с портретом Варлама Шаламова с цитатой из его книги.

1-й Самотёчный переулок, д. 9.

В доме находится музей истории ГУЛАГа.

Рядом с музеем оштукатуренная и на первый взгляд однотонная стена.

Но нет, это работа Зума в оригинальной технике.

А в сухую погоду портреты еле угадываются.

Пройдёмся ещё по 1-му Самотёчному. Дом 16.

Дом 15.

Дом 17 - единственный воплощённый архитектурный проект Лазаря Марковича Лисицкого, больше известного под псевдонимом Эль Лисицкий – здание типографии журнала «Огонёк».

Эль Лисицкий – один из выдающихся мастеров советского авангарда, архитектор, художник-график, автор целого ряда агитационных плакатов и фото-коллажей. Известен проектом так называемых «горизонтальных небоскрёбов», напоминавших своим видом боевые машины марсиан из «Войны миров» Герберта Уэльса, но только не на трёх, а на двух «ногах». Установить их предполагалось на перекрёстках московских бульваров. Этот проект так и остался на бумаге.
Заказ на выполнение проекта типографии поступил Эль Лисицкому по почте: «Архитектору Лазарю Марковичу Лисицкому. Стромынка, 23, кв. 5. Правление акционерного издательского общества «Огонек» предлагает Вам разработать архитектурный эскизный проект на типографский корпус издательства… согласно приложенному генеральному плану и нашей производственной программе. Перед разработкой окончательного варианта Вам надлежит исполнить генеральный план застройки, планы этажей, разрезы, фасады и надлежит эскизы согласовать с правлением «Огонька». За принятый правлением разработанный Вами проект правление «Огонька» уплачивает Вам 1500 рублей. Срок выполнения проекта - 6 недель от сего числа». Письмо было датировано 2 марта 1930 года.
В 1932 году здание типографии, напоминающее в плане всё тот же «горизонтальный небоскрёб», но положенный на бок, было построено. Характерной чертой этого интереснейшего образца советского конструктивизма является сочетание сплошного вертикального остекления, больших прямоугольных и маленьких круглых окон-иллюминаторов. Наиболее эффектный вид на постройку открывается из Миусского детского парка № 2 (входы в парк из 2-го Щемиловского переулка и с Делегатской улицы).
Вскоре после ареста главного редактора журнала «Огонёк» М. Е. Кольцова в 1938 году здание типографии было передано в ведение НКВД. В 2007 году уникальный памятник получил статус объекта культурного наследия, но после пожара, случившегося 13 октября 2008 года, в декабре 2009 году таинственным и непонятным образом из списка памятников, подлежащих государственной охране, был исключён. В связи с возмущением общественности и целым рядом писем на имя руководства ФСБ РФ типографии Эль Лисицкого был возвращён охранный статус. В настоящее время здание - объект культурного наследия регионального значения. С 2012 года ведутся ремонтно-восстановительные работы с приспособлением памятника к устройству гостиничного комплекса. (Алексей Дедушкин, сайт "Узнай Москву)

Дом 17а. Не смог пройти мимо. Прекрасный образец перехода конструктивизма в сталианс.

Угловой производственный корпус типографии акционерного общества «Огонек», по проекту Лисицкого выходивший на 1-ый Самотечный и 2-ой Щемиловский переулки, осуществлен не был. На его месте для работников Журнально-газетного объединения (ЖУРГАЗа) – журналистов, редакторов и работников типографии был построен жилой дом. Его спроектировали архитекторы М.О. Барщ и Г. А. Зундблат. Напомним, что первый из них был автором московского Планетария - шедевра архитектуры авангарда 1920-х годов, а второй - создателем целого ряда замечательных жилых зданий.
Этот пятиэтажный жилой дом примечателен не только потому, что в нем жили Михаил Кольцов и деятели Коминтерна. Его архитектура отражает типичную тенденцию начала 1930-х годов, когда простой по геометрии объем (в духе архитектуры авангарда 1920-х), с прекрасно спланированными светлыми квартирами украшался элегантным упрощенным декором, еще не перешедшим в пышные формы неоклассики 1930-х годов. Лоджии здесь украшены коринфскими колоннами (небольшого масштаба, ещё не спорящего с плоскостью стен), простенки между ними сделаны вогнутыми. Фасад отделан горизонтальными тягами, а деревянный карниз снизу расписан.
Дом ЖУРГАЗа представляет собой уникальный по сохранности пример, где обобщенная форма и декор не соперничают друг с другом. Поразительна сохранность интерьеров в подъездах, в этом явная заслуга жильцов. Здесь сохранились кафельные и наливные полы с декоративными вставками на лестничных площадках, лестницы с оригинальными и ограждениями, кессонированные потолки лестничных холлов.
Дом состоит из удобных квартир, занимающих всю ширину корпуса (двухсторонних, со сквозным проветриванием), оборудованных лоджиями и балконами. Едва ли не каждая из них - своего рода музей (здесь живут многие потомки советских издателей и другие представители московской культурной элиты). Раньше в нижних этажах размещалось общежитие для коминтерновцев, в основном немцев, бежавших из Германии после прихода к власти нацистов. Семья Кольцова усыновила немецкого сироту Губерта, героя прогремевшей по всему СССР книги «Губерт в стране чудес», написанной гражданской женой Кольцова немкой Марией Остен.
В 1938 году Кольцов был арестован, а вместе с ним и многие члены Коминтерна. Губерт, немецкий мальчик, усыновленный семьей, попал в интернат. Однако часть семей жильцов дома живет в нем до сих пор. (Николай Васильев, сайт "Узнай Москву")

А это дом на углу 1-го Самотёчного и 1-го Щемиловского переулков. Здесь уже сталианс во всей своей красе.

3-й Самотёчный переулок, школьное здание на взгляд 1950-х годов постройки.

Рядом с ним тяговая подстанция Т-19 "Новослободская" кольцевой линии метрополитена. Здание типовое, таких ещё 5 в Москве.

А раньше на месте школы находилась летняя эстрада "Антей" в саду "Эрмитаж". Построена Шехтелем. Скорее всего он за столом и сидит.

А на месте подстанции был театр "Антей" в саду "Эрмитаж" на Божедомке (арх. Ф. Шехтель, 1886 г.; "помпейский" стиль).

Практически полностью забытый театр "Антей" - детище знаменитого "мага и чародея" М.В. Лентовского - в увеселительном саду "Эрмитаж" на Божедомке (не путать с нынешним, в Каретном Ряду) в своё время побил сразу два театральных рекорда: в феерии «Путешествие на Луну» принимали участие 467 человек (кстати, стоимость постановки тоже поражала - 54 тыс. руб. За эти деньги можно было каменный двухэтажный домик в центре Москвы прикупить), а в спектакле К. А. Тарновского «Нена-Саиб» на сцене театра «Антей» появился корабль в натуральную величину, управляемый настоящими матросами. (Pastvu)

3-й Самотёчный, д. 3. Не знаю, что за здание, а вот Викимапия врёт, что это усадьба Стрешневых-Остерманов. Причём явно врёт!