Арарат. В поисках Ноева ковчега

У тюрок Агрыдаг, у армян Масис, этот одинокий гигантский вулкан уступает высотой (5165м) Эльбрусу или Эльбурсу, но на 4 километра от основания возвышается среди тоскливых плато Армянского нагорья. Священная вершина Армении, высшая точка Турции, "на глаз" Арарат мог казаться высочайшей горой если не мира, то Ближнего Востока. И вот с поста про доминанту этого красивого и кровавого региона я начну долгий-долгий рассказ о двойном путешествии по Закавказью.

Арарат ассоциируется с Турцией и Арменией, но первый раз, на заглавном кадре, я увидел его из Азербайджана. Точнее - из Нахичевани, отрезанной армянскими фронтами от остальной страны. Отсюда до горы более 110 километров, и Арарат лишь разок показался мне утром, а в основном о торчащей из-за горизонта вершине в Нахичевани и догадаться нельзя. Николай II, по преданию, во время своего вояжа по Завказью две недели ждал, когда библейский вулкан соизволит показаться из тучи, а в итоге уехал ни с чем. Арарат даже сжалился над людским монархом, но царь лишь возмутился: "Он не захотел открыться мне, а теперь я не хочу его видеть!" и демонстративно не смотрел назад, пока не покинул долину. На самом деле так бывает едва ли не у большинства приехавших в Армению туристов - что в летний зной за речными испарениями, что в зимнюю стужу за дымом буржуек Арарат скрыт чаще, чем виден. В Ереване, специально забронировав квартиру в многоэтажке на Норкском плато, поначалу я увидел лишь прозаичный серый хребет Айкакан-Пар ("Армянская округа").

Между тем, лучшие виды великой горы открываются именно из Еревана, словно специально построенного амфитеатром, чтобы её созерцать. Большой Арарат (5165м) с его мощью и Малый Арарат (4365м) с его изяществом правильного конуса здесь образуют какое-то "золотое сечение", да и высятся над плоской равниной "в полный рост", не прикрытые собственными подножьями. Из Еревана кажется, что Арарат совсем рядом, но на самом деле до него 65 километров, и примерно на полпути - граница ненавистной армянам Турции:

Я каждое утро (а лучше всего Арарат виден именно утром и вечером) шарил ультразумом по склонам, пытаясь "поймать" ближайший к горе турецкий город Ыгдыр, но видимо, отсюда он скрыт за какими-то складками местности. По ночам выше по склонам горят какие-то огни - по слухам, американской радиолокационной станции, следящей за вероятными противниками с НАТОвских восточных рубежей на боковой вершине Такельти. Днём же сквозь дымку просматриваются лавовые поля, напоминая о вулканической сущности:

К северу от горы раскинулась Араратская долина, также разделённая пополам между Турцией и Арменией, но исторически представлявшая собой сердце армянской цивилизации. Здесь находились все исторические столицы, будь то Ереван или Ани, важнейшие святыни и просто самая густонаселённая и урбанизированная часть "страны орущих камней".

В ближайшей к Арарату точке Армении стоит монастырь Хор-Вирап, в переводе "глубокая темница", и под ним правда есть каменный мешок, в котором 14 лет просидел Григорий Просветитель, прежде чем стать крестителем армян.

А вот такой вид на Арарат открывается с хребтов к югу от долины, отделяющих от неё следующий регион Вайоц-Дзор. Здесь из силуэта двух вершин пропадает то особое изящество:

Айкакан-Пар, в Турции известный как Агрыдагский хребет служит ещё и великим водоразделом. В Араратской долине собираются притоки Аракса, текущего в Каспийском море. А вот с юга, целиком в Турции, раскинулась Алашкертская долина в верховьях Евфрата, текущего в Персидский залив:

Ныне это ил (уезд) Агры, но его исторический центр - Догубаязит, построенный в 1930-х годах у руин знаменитого Баязета. Последний стоял выше по горам, и от него даже кое-что осталось, но как раз оттуда-то Арарата и не видать за более близкими горами. Зато над новым городом в низинке вулкан буквально нависает:

Ещё более впечатляющие виды открываются с дороги из Баязета в Игдир - здесь Большой Арарат круто обрывается к плоской равнине:

А когда дорога поднимается на перевал Хараба-Базар (1671м) - гора тонет в своих же подножьях, и кажется, что до вершины рукой подать:

-А это у вас там что за гора? Арарат что ли? - спросил я таксиста в Нахичевани.
Таксист рассердился:
-Да это его армяне переименовали! Всегда он у нас Агрыдаг был!
На самом деле Арарат - название сугубо европейское, и родилось оно всего-то из ошибки перевода: в оригинале Ковчег причалил к горе Урарту, то есть высшей точке древнего закавказского царства, своеобразной прото-Армении с центром у озера Ван. Армяне называют словом "Айрарат" историческую область Араратской долины, но сама гора у них - Масис: происхождение этого названия толком не известно, но вероятно в основе парфянское слово, означающее Великий. Тюркское Агрыдаг можно перевести как Гора Боли, но скорее всего в основе тут курдское Чия-Агри - Огненная гора. В обиходе, впрочем, курды называют его Араратом - может быть, просто в пику туркам. Персы же и вовсе сложных названий не измышляют и зовут этот вулкан Кухи-Нух, то есть Ноева гора.

И конечно, не было бы у Арарата такой славы, если бы не библейский сюжет. Надо заметить, легенды о Всемирном потопе не сговариваясь слагали все народы мира, и причина тому проста - потоп этот действительно был. Нас и сейчас пугают таянием льдов Антарктиды, но в конце последнего ледникового периода таяли куда более масштабные ледники. Мировой океан поднялся тогда на 120 метров, затопив самые обжитые, самые богатые плодами и дичью, самые полюбившиеся людям места. Конечно, вода наступала на них годами и десятилетиями, но с каждым поколением людей, загнанных в голодные горы, легенда становилась всё более и более жуткой. Апофеозом её и стал библейский Потоп, ниспосланный Богом на десятое от Адама поколение людей, погрязших в разврате и неравенстве. И хоть были те люди исполинами, жившими по несколько веков, лишь одному из них Господь дал шанс выжить. В иудейского традиции звали его Ноах, что у нас превратилось в Ной, а у мусульман - в Нух, и был он избран как самый праведный из людей. При этом толкователи Библии даже с каким-то смакованием подчёркивают заурядность Ноя - во времена де Авраама он был бы совершенно обычным человеком, но в обозлённом и сладострастном мире накануне Потопа простая честность превратилась в подвиг. Первым делом ангел Разиэль провёл Ною интернет, тогда ещё не засорённый всякой всячиной - по крайней мере именно такие ассоциации у меня вызывает дарованная "Книга Тайн" ("Сефер ха-разим"), содержавшая ответ на любой вопрос. Её Ной использовал как самоучитель по судостроению и биологической систематике, и в итоге, провозившись 120 лет, срубил гигантский "сундук" (что значит слово ковчег) из дерева гофера. Популяцию которого он уничтожил видать под чистую, хотя народ на полном серьёзе выясняет, из ливанского кедра был сделан ковчег, из кипариса, а может и вовсе из дуба? Можно лишь предполагать, как самовлюблённые соседи смотрели на праведного чудака, который вдруг бросив все дела начал ваять гигантскую ладью посреди пустыни да предрекать, что через сотню лет всех смоет. Неладного они не заподозрили, даже когда на борт ладьи вереницей потянулась живность вплоть до невиданных в Иудее орангутангов, муравьедов, утконосов, пингвинов и белых медведей. Ну а затем хлынул дождь, не прекращавшийся 40 дней, и Ковчег целый год носило по волнам сомкнувшегося над сушей океана.

В постапокалиптическом фильме "Водный мир" герои находят островок, оказывающийся вершиной Эвереста. Но что именно невзрачная издали Джомолунгма является высшей точкой Земли, учёные узнали лишь в конце 19 века. До того высочайшими горами планеты и вовсе считался Памир, да и то лишь потому, что называли его древние "крышей мира". Но это позже еврейские купцы-раданиты будут держать Великий Шёлковый путь, а что знали о Памире 3,5 тысячи лет назад евреи, тогда бывшие маленьким и воинственным кочевым народом? Среди гор, известных людям Ветхого Завета, "на глаз" выше Арарата однозначно не могло быть ничего. Даже Демавенд с Эльбрусом, если и были известны, то всё равно терялись в своих хребтах. Да и дрейфовал Ноев ковчег, скорее всего, не так-то далеко от места своей постройки. Впрочем, в античной и мусульманской традициях "причалом ковчега" считают гору Джудидаг у границы Турции и Сирии, на ближней к Иудее стороне "гор Урарту". А в Средней Азии такой славой наделяют и вовсе гору Казыгурт близ Чимкента - но там логика скорее в сухости тех мест и их неимоверной удалённости от моря.

По легенде, Ковчег валяется на Арарате до сих пор, а в последние полторы сотни лет сенсации о его обнаружении успели примелькаться. Вершина Масиса у армян, как вершина Белухи у алтайцев, считалась запретной, причём восхождение на неё поверия даже не считали наказуемым - скорее, попросту невозможным. Первыми это опровергли немец Иоганн Фридрих Паррот из Дерптского университета и армянский писатель Хачатур Абовян в сопровождении солдат Алексея Здоровенко и Матвея Челпанова и местных жителей Ованнеса Айвазяна (тёзка Айвазовского!) и Мурада Погосяна. Русский царь тогда отвоевал северный склон горы у персидского шаха, и цели экспедиции 1829 года были сугубо географическими - описание вновь обретённых владений. Представители армянского духовенства рассказам Абовяна о том, что он был прямо вон там, просто не поверили, но уже к концу 19 века подъём на вершину Арарата что с российской, что с турецкой стороны представлялся вполне заурядным походом. В 1887 году некий "архиепископ Вавилонский", а прежде пациент психбольницы Джон Дзозеф уже докаладывал миру, что нашёл на южном склоне Ковчег, вот только турки не дают его вывезти. В 1939 году священник-белоэмигрант, а прежде царский лётчик Владимир Росковицкий на страницах калифорнийского журнала "New Eden" рассказывал, как в 1916 пролетал над Араратом и увидел на склоне Ковчег, вскоре обследованный специальной экспедицией, вот только результаты её были уничтожены большевиками. В 1955 году француз Фернанн Наварра обивал пороги лабораторий с фрагментом дубовой доски с Арарата, в итоге датированной серединой нашей эры. Примерно тогда же турецкий лётчик Ильхам Дюрупинар нашёл окаменевшие остатки ковчега с дырявыми мегалитами-"якорями" и вовсе под соседней горой Тендюрек. Вернее, турок их только заснял в ходе планового полёта, а интерпретировал его фотографии уже американец Рональд Уайетт, за свою жизнь успевший "найти" также руины Содома и Гоморры, Моисеев брод на Красном море и другой ковчег, который с Заветом. Так что и я могу спокойно заявить, что нашёл лежащий вверх дном и припорошенный снегом Ноев ковчег в левом нижнем углу вот этого кадра:

Который снял в турецком Ыгдыре - ближайшем городе к библейской горе:

"Это в Турции, там тепло!" - фраза, которую я вспоминал не раз, скитаясь в ноябре по ледяным степям Армянского нагорья. Турция здесь больше похожа на Казахстан и Монголию, чем на саму себя в ипостаси Стамбула и Антальи. Над Игдиром - морозный рассвет, пахнущий дымками угольных печек:

Поймав на выезде попутку с интеллигентным турком, который когда-то женился на татарке и потому неплохо говорил по-русски, мы снова взяли путь на перевал Хараба-Базар. Внизу - постройки вынесенного далеко за город Игдирского университета, а за горами поодаль - Спитак, Ванадзор и Гюмри:

Здесь, у подножья, хорошо видно, что Арарат действительно вулкан - на десяток километров от горы расходятся лавовые поля:

Порой образующие причудливые скульптуры, как где-нибудь на Курилах. Под этой лавой археологи находят древнюю оплавленную бронзу и обгоревшие кости, а последний раз Арарат извергался не так уж давно - 2 июня 1840 года:

Вершина Арарата отсюда кажется правильным ледяным куполом, да и тот едва выглядывает из-за горы Корган (2545м):

Сквозь лавовые поля от трассы Игдир-Баязет уходит неприметная, но ровная дорожка. По ней и побрели мы меж пока ещё пустых зимовок для скота:

Но кизяк на них уже сложен стогами, а кое-где из-за булыжных оград лаяли на нас грозного вида псы:

Моей целью была деревенька Енидоган, ближайшая к вершине Арарата, вот только карта рисовала к ней аж три дороги с разных сторон, и какая из них самая проезжая - я не мог даже предполагать. Поэтому мы выбрали самый короткий путь, километров 40 от Игдира.

Выглядела дорога так, будто машины по ней ездят дай бог раз в сутки, и всё же мы на что-то надеялись, тем более свежий навоз на асфальте пересекали следы колёс. Мы прошли с пол-километра, когда сзади послышался шум мотора. Принадлежал этот мотор явно не легковушке, но когда из-за поворота вырулил трактор, мужики в кабине радостно замахали нам руками.

Конечно же, нетрудно догадаться, что трактор ехал дай бог до ближайшего пастбища, и всё же сама идея прокатиться в его кабине нам понравилась. У съезда с асфальтовой дорожки трактор высадил нас и ушёл куда-то за камни, а чабан при мултуке решил просто так не отпускать странных гостей и что-то объяснял нам с помощью гуглопереводчика. Понял я в итоге только слово "ясак" ("запрет"), но так и не понял, к чему оно относится - ведь до границ отсюда далеко, а дорога по карте сквозная до Енидогана. Теоретически, на Арарат, как на Эверест, подъём платный, но в отличие от Эвереста, тут до вершины всё же возможно (хотя и опасно) дойти неочевидными тропами, на которых не стоят посты национального парка. Я предположил, что чабан всего лишь предупреждает, что не стоит покорять Арарат нелегально. Впрочем, шансы застопить что-то ещё казались околонулевыми и без всяких запретов, поэтому мы побрели к трассе, думая о том, как потратить остаток дня. Как вдруг уже вполне легковая машина почти беззвучно вынырнула из-за поворота:

И вот извилистыми серпантинами мы продолжали путь наверх среди льда и лавы:

Купол вершины всё ближе, блеск его всё ярче:

А вот у дороги вдруг показались руины. Водитель начал мучительно соображать, как это будет по-английски, а я переспросил его по-турецки - "kilise?" ("церковь?"):

Увы, я ничего не знаю о её истории и названии. Да и никто не знает, вполне может быть. По турецким меркам состояние этой церкви ещё неплохое, ибо после Первой Мировой войны и последующего геноцида армян (который турки считают обоюдным) от подавляющего большинства армянских храмов не осталось просто ничего. Лишь несколько десятков из них на всю Турцию дошли до нас в виде зданий, и примерно столько же - в виде бесформенных руин. Причём руин в большинстве своём "ошкуренных" - туфовая облицовка ушла на украшение особняков турецких чиновников и военных.
Здесь стоило бы сойти, подойти к руинам ближе, поискать какие-нибудь хачкары, но...

...но мы ещё не знали, что этой машиной смогли бы уехать обратно. В какой-то момент впереди показалась натурально крепость с круглыми башнями по углам, однако я понимал, что фотографировать её не стоит - этот угол Турции набит военными объектами покруче советско-китайских границ. У ворот военной базы (как сказали бы у нас - заставы) Корган мы и остановились. Сам факт наличия иностранцев в подъехавшей машине военных нисколько не смутил, но и дальше пути не было: единственная дорога на Енидоган (до которого ещё километров 12-15 пришлось бы идти пешком) ведёт сквозь базу, и посторонним здесь ходить запрещено. Водитель забрал у военных какую-то коробку, и развернувшись, поехал с нами обратно в Игдир.

Теоретически, отсюда наверное мог бы быть виден Ереван - от ближних его окраин до дальних немногим меньше, чем досюда. А заодно - городки вроде Армавира или Эчмиадзина и гигантские градирни Армянской атомной станции. Но морозным ноябрём Араратская долина оказалась затянута густым слоем дыма бесчисленных печек-буржуек, остающихся для Армении основным источником тепла даже несмотря на наличие АЭС. Лишь над сизым туманом был прекрасно виден Арагац (4095м), или у тюрок Алагез - высшая точка Армении, "наместник Арарата", оставшийся там за главного после Гражданской войны.

Итак, короткий путь не всегда самый быстрый. Более того, самым быстрым путём в Енидоган оказался тот, что был самым дальним по километрам - через городок Аралик (6,6 тыс. жителей), центр самого восточного в Турции ильче (района) в 40 километрах от Игдира на Нахичевань. Спустившись в Игдир, водитель пристроил нас в долмуш (маршрутку), и вот уже мы мчались на восток мимо полей и водонапорных башен земли Сурмалы - так, по давно разрушенной армянской церкви Сурб-Мари (Святой Марии) турки называли полосу от Арарата до Аракса. Сурмалы - последнее территориальное приобретение Турции: в Османскую империю он входил разве что недолгими оккупациями османо-сефевидских войн 16-17 веков. По итогам которых, как и вся территория нынешней Армении, эта земля осталась за Ираном. По хребту Агрыдаг проходила сначала персо-османская, а с 1829 года русско-османская граница, и лишь в 1921 году Арарат стал турецким с обеих сторон. Османская империя проиграла Первую Мировую войну и рухнула, а вот возникшая на её осколках молодая Турецкая республика Кемаля Ататюрка нашла в себе силы победить. В войнах с независимыми Арменией и Грузией, а затем покорившей их Советской Россией турки доходили до Каспийского моря, и к 1920-м годам крепко заняли Карс и Артвин, Нахичевань и Батуми. Армяне считают теперь, что Ленин просто подарил эти земли своему коллеге-революционеру Ататюрку, но скорее Страна Советов просто устала от бесконечных войн за выживание и отступилась от этих земель, как от Прибалтики, Финляндии и Польши. Нахичевань и Аджарию удалось вернуть дипломатическим путём с условием придать им статус автономий - скорее всего, турки рассчитывали таким образом взять их после скорого и неизбжного краха большевиков. Граница прошла по Араксу и его притоку Ахуряну, как и многие реки Армянского нагорья обладающему глубоким каньоном. Для армян Ахурян стал Ахероном - границей мира живых с миром мёртвых. И по ту сторону его оказались не только Карс и Артвин, по сути возвращённые Турцией после поражения в войне 1877 года, но и никогда не бывшие османскими Сурмалы. В 1932 году Турция ещё и выменяла у шахского Ирана за аналогичную территорию склон Малого Арарата, таким образом став единственным обладателем священной горы по всей линии подножья.

Мы же доехали в Аралик, оказавшийся маленьким, грязным и каким-то очень постсоветским по духу райцентром. Бойкий дедушка в маршрутке, узнав, что мы хотим в Енидоган, оживился и повёл нас с каким-то людям, которые нас отвезут. Этими людьми оказались таксисты, а такси в Турции неимоверно дорогое - что-то вроде 10 лир (100 рублей) за километр, коих до цели выходило ещё 17. Поэтому мы выбрались на трассу да нашли начало асфальтовой дороги, вид которой, как и под Корганом, ничего не сулил. У поворота какие-то чабаны, лицами и одеждой не отличимые от своих коллег в Средней Азии, пили чай из турецких вогнутых стаканов-"бардаков". Конечно же, позвали они и нас, и один, узнав, что мы из России, даже сумел вспомнить пару слов по-русски. Дальше они хотели предложить нам ракии, но тут внезапно на глухую дорогу свернула машина. И вот мы снова катили к горе, и мимо мелькали уже не поля застывшей лавы, но столь же сюрреалистические россыпи гигантских валунов:

Вот мы вновь поднялись выше дымки, и Малый Арарат вблизи радовал глаз "камчатскостью" вида:

Вот и он, Енидоган, в переводе с турецкого - Новорождённое:

Маленькая и глухая курдская деревня. Здесь это очень красноречиво: едва ли не все курдские деревни к северу от Агрыдага когда-то были армянскими деревнями. Курды заходили сюда со стороны Евфрата испокон веков, но в основном как кочевники и разбойники, и задолго до геноцида их любимой добычей были армянские крестьяне и купцы. Курды и стали, наряду с регулярной армией, инструментом геноцида армян - кочевникам просто разрешили захватывать армянские дома и расправляться с их хозяевами, и этим правом курды поспешили воспользоваться. В итоге вместо армянского вопроса Турция получила курдский вопрос, а современные армяне на курдов смотрят скорее как на товарищей по несчастью.

Глухая неприязнь курдов к Турции в общем ощущается в воздухе, но не сказать, чтобы она как-то выпячивалась - курды живут себе и живут, а зашедшим иностранцам, как и любые мусульмане, радуются. Лишь некоторые приходят в восторг, если вместо турецких приветствия "мер-аба" и благодарности "ташаккюр" сказать курдские аналоги - "рож-баш" и "спас" соответственно. Впрочем, есть у меня знакомый путешественник, которого регулярно принимают за турка - так вот его в курдских деревнях детвора неизменно встречала камнями.

Сам пейзаж Енидогана не кажется экзотическим после десятков кишлаков и аулов среднеазиатских стран. Вот разве что местная фишка - кизяк, который тут складывают кучами стогами:

Не знаю, сохранились ли какие-то постройки Енидогана с армянских времён. Тогда Енидоган назывался Ахури, или по близлежащему монастырю - Сурб-Акоп:

На лугах за околицей - какие-то библейские образы:

За этими лугами вверх по Арарату уходит Ахорское ущелье, или ущелье Святого Якова - основной путь восхождений к вершине:

В 318 году этим путём пытался взойти Яков Нисибийский, или Акоп Мцбнеци, сын одного из нахараров (князей) новокрещённой Армении, проповедник христианства в Персии. На вершине Масиса он отчётливо видел силуэт ковчега, и мечтал до него дойти. Но все три попытки подняться заканчивались тем, что где-то на склоне Яков засыпал от усталости, а просыпался у подножья. На третий раз, видать за настойчивость, он увидел рядом с собой Божий дар - доску от Ноева ковчега, ставшую главной христианской реликвией Армении.

На месте же, где он очнулся, вскоре был основан монастырь Святого Якова. Он был разрушен не турками или курдами, а самим Араратом - последнее извержение 1840 года вызвало мощный обвал, накрывший обитель. Кажется, даже сведений о постройках и реликвиях монастырь не сохранились - вот лишь картинка из экспедиции Паррота::

Да фотографии хачкарового кладбища, сделанные в 2007 году и гуляющие теперь по интернету без явного первоисточника. Я, во всяком случае, позаимствовал одну с викимапии, и автор поста задаётся резонным вопросом, не уничтожены ли эти хачкары с тех пор. Мы их, во всяком случае, пройдя пару километров вверх по ущелью, не обнаружили, но не знаю, не дошли мы или не успели:

Окаменевшая гоферовая доска в пышном киоте хранится ныне в Эчмиадзине. Обычно - в кафедральном соборе, старейшей из ныне существующих христианских церквей, но собор сейчас на реставрации, поэтому святыня обнаружилась в музее-сокровищнице, где, к моему удивлению, никто не мешал снимать:

Уголок доски отколот - его католикос Симеон Ереванци подарил Екатерине II, под защиту которой съезжалось всё больше армян из Османской империи. Теперь этот фрагмент хранится в московском Даниловом монастыре.

Макеты ковчега я видел в Баязете у мэрии и в Игдире у огромного по турецким меркам монументам "геноциду турок". Само собой, не в натуральную величину (такие тоже есть, однако вдали от Арарата) - размеры ковчега указаны в Ветхом Завете, и они весьма солидны: 133 метра в длину, 23 метра в ширину и 14 метров в высоту. В трюме жили звери, на средней палубе - птицы, а в длинном доме - люди, причём на границе мужской и женской половин лежали первые святые мощи - Адам, тело которого Ной также решил уберечь от Потопа. Пожалуй, ближайший аналог ковчега - это беляна: лесосплавные баржи на Волге достигали не меньших размеров и на палубах их часто стояли дома. И я не знаю, можно ли было разместить тут всё разнообразие сухопутных животных с "каждой твари по паре", но вот корм для них Ною точно Господь посылал! А кормил своих пассажиров Ной регулярно, с учётом их образа жизни, и по преданию, за всё плавание Ковчега ни разу ни прилёг спать.

В одном из апокрифов Ной, увидев опустошённый мир, вопрошал Господа, неужели люди заслужили такой страшной кары? А Бог лишь отвечала Ною - почему ты спрашиваешь Меня об этом теперь, когда кара уже совершилась? Ной получил Завет, постулаты которого в общем-то почти идентичны во всём человечестве: вера в Бога, справедливость суда, уважение к жизни, семье, чужому имуществу и природе. Армянам же эта легенда принесла весьма занятный логический выверт: если заселение Земли потомками Ноя (вернее, трёх его сыновей, вошедших в Ковчег с жёнами) началось с Араратской долины, а армяне там жили испокон веков, то выходит, что все люди мира - армяне! Только в большинстве своём забывшие родство...

В Нахичевани, само название которой возводят к имени Ноя, сохранилась его мифическая гробница. Златоверхий мавзолей над ней азербайджанцы построили в 2006 году, а прежде это был невзрачный склеп-пещера - вот она на картине Бахруза Кенгерли, азербайджанского художника начала ХХ века:

Мы, между тем, так и не найдя руин монастыря, снова спустились в Енидоган. Солнце, прежде лежавшей буквально на пике Арарата, скрылось за горой, и если на равнине был ещё ранний вечер, сюда пришли глубокие сумерки:

Далёкая вершина скалилась острыми камнями:

А вон, под яркой каймой озарённых льдов - снова силуэт ковчега:

В ту поездку у меня разрядился телефон, а наручные часы сломались парой дней ранее, перед смертью запиликав будильником и показав какое-то инопланетное время 28:17. Поэтому мы понятия не имели, прошёл ли за время нашего забега по ущелью тот час, который нам дал водитель, собиравшийся ехать обратно. Мы было направились к выезду из деревни по долине, но какой-то встречный курд старательно уговорил нас зайти к нему на чай, пообещав, что его друзья отвезут нас в Аралик. В то, что они это действительно сделают, я не особо верил, но идея побывать в курдском доме мне понравилась, и мы побрели сквозь село.

На центральной площади, однако, выруливал долмуш, на который целая процессия провожала старушку (не попавшую в кадр):

За 50 лир (550 рублей) водитель согласился взять и нас. Может и бесплатно согласился бы, но после такого безумного дня и двух прыжков к подножью Арарата мне даже наверное хотелось хоть как-то отблагодарить судьбу.