Что вы могли не знать про макароны

Существуют легенды, согласно которым ещё самые древние римляне не брезговали употребить свои древние макарошки со столь же древней котлеткой. По некоторым данным, даже этруски любили побаловаться лапшичкой. Правда, многими исследователями это ставится под сомнение.

Зато достоверно известно, что римский кулинар Маркус Габиус, известный под псевдонимом Апикус, в своей книге рецептов упоминает блюдо, поразительно напоминающее макароны. Кроме того, он даёт подробное описание блюда из фарша с соусом, проложенного слоями тонких лепёшек. Таким образом, уже в I веке римляне прекрасно знали, что такое лазанья.

Так уж вышло, что «прародительницей» всех форм макарон, вермишелек и прочих паст является тонкая сухая лепёшка, — та самая лазанья, фактически одна большая лапшина, в которую заворачивают начинку из сыра и соуса. Нечто подобное существовало в самых разных культурах.

Непосредственно же лазанья как-она-есть была завезена в Италию из Греции, где называлось «лаганон». Ничего не напоминает?

Да-да, это название — однокоренное с азиатским «лагман». Этот самый лагман до сих пор пользуется заслуженной популярностью на огромном пространстве от причерноморских степей до китайского Восточного Туркестана. Не исключено, что к популяризации этого блюда приложил руку ещё сам Александр Македонский! Или хотя бы его воины, прошедшие с ним половину Азии.

Что же такое лагман? По сути своей — вполне себе обычная лапша в сложном многосоставном соусе, преимущественно — овощном. В соус добавляются кусочки мяса и/или тофу, а в приморских районах — рыбы, кальмаров и прочих тентаклей. Кто сказал «рамен»?

Правильно сказал. Японцы, познакомившиеся с лапшой через китайцев, не смогли правильно прочитать начертанное иероглифами «ламьян» (тот самый лагман, да) — что поделать, в японском языке нет звука Л. Однако, несмотря на разницу в прочтении, всем хотелось быстро, вкусно и недорого перекусить — и континентальным карликам, и островным сверхчеловекам. С развитием японской экспансии на континенте, в самой Японии начинает формироваться целая лапшичная индустрия. Количество «рамен-йя», эдаких японских «бистро», к концу 1910-х годов исчислялось сотнями, особенно в больших и портовых городах. А много ли в Японии городов не портовых?

Но это всё потом и не там. Первоначально же изготовление лапши было отличным способом максимально долго сохранить ценный пищевой продукт — пшеничную муку. Сухие макароны хранятся несравненно дольше как зерна, так и собственно муки.
Именно поэтому в XII — XIII веках макаронные изделия пользовались популярностью и в Европе (в первую очередь — в Венеции и других итальянских государствах), и на Ближнем Востоке. Да и средневековые индусы тоже были не прочь похлюпать лапшой.

К этому моменту популярность лапши в Китае достигает своего пика. Суп с лапшой стал самым обычным блюдом, а рост городов привёл к появлению общепита, некоторые заведения которого специализировались почти исключительно на приготовлении лапши и вонтонов — эдаких китайских пельмешек.

Изобретателем маньтоу (фактически — современных мантов, прообраза вонтонов) считается китайский же военачальник Кунмин, который очень ценил возможность быстро и калорийно накормить армию. И, как мы понимаем, это ему удавалось, особенно с тех пор, как он (или кто-то из его приближённых, но это не точно) придумал заворачивать в тесто для лапши ещё какую-нибудь еду. Первый пик популярности этих пельмешек в Азии пришёлся, опять-таки, на XIII век.

По забавному стечению обстоятельств, на тот же период приходится расцвет боевого искусства ушу, также известного, как кунфу. Незадолго до того произошло деление ушу на «внешние» школы, построенные на развитии физических качеств, и «внутренние», базировавшиеся в первую очередь на использовании «энергии ци», которая должна была помогать адептам во врачевании, медитации и в целом ряду других практик. Мастера «внутренних» школ, как тогда говорилось, «упражнялись вместе с учениками в достижении высших степеней мастерства», а не просто «тренировали тело и дух», как их коллеги из «внешних» школ.

Города, имевшие собственные школы боевых искусств, были, соответственно, неплохо защищёнными и быстро «обрастали» всевозможными кафешками-лапшичными, вплоть до круглосуточных. Да, уже в XIII веке! В общем, глупый мультфильм, оказывается, имеет серьёзную историческую подоплёку…

Существует мнение, что путешественник Марко Поло познакомил европейцев с этим китайским открытием — лапшой и пельменями. Но это неверно.

Например, итальянец Джульелмо ди Малавалле, описывая некий банкет, упоминает среди прочего «macarrones sen logana» — вермишель в соусе. И всё это — за годы и годы до возвращения Марко Поло. Кроме того, к этому времени ушлые макаронники вовсю употребляли свои равиоли. В ту пору это считалось блюдом далеко не на каждый день, полупраздничным, вроде как сейчас суши. Подавали равиоли обычно с овощным гарниром, а иногда — в бульоне. Получался эдакий супчик с пельмешками.

Развитие цивилизации требовало от её разносчиков всё более дальних поездок с соответствующим запасом провизии. Всё большее количество городов и стран знакомится с макаронами и прочей лапшой. Например, в английской кулинарной книге XIV столетия «Forme of Cury» имеется рецепт блюда под названием «macrows» и даже даются указания по его употреблению — с кусочком масла и тёртым сыром.

Макаронам воздавали должное многие знаменитые в своё время личности. Скажем, итальянский философ-гуманист Бартоломео Платина. В его книге 1470 г. «De honesta voluptate et valetudine» (О кушаньях и достойном наслаждении) целый раздел отведён под описание всевозможных видов esitium siculum — «сицилийской еды», в которой легко угадывается предмет нашего небольшого исследования. Там же упоминаются vermiculi — всеми нами нежно любимые вермишельки. Их рекомендовалось употреблять со сладкими соусами, в качестве десерта.

Франческо Браччолини, придворный поэт папы римского Урбана VIII, в своей поэме «Гнев богов» описывает процесс приготовления макарон. Наконец, в «Декамероне» Боккаччо упоминается, среди прочего, мифическая страна изобилия, где обитатели сырной горы только и делают, что готовят maccheroni и ravivuoli — те самые макароны и равиоли.

В России макароны появились, что очевидно, при Петре I. И вот уже Гавриил Державин в стихах, посвящённых императрице Екатерине II, упоминает сей замечательный продукт. Что могло быть в ту пору лучшей рекламой?

Англичане пошли ещё дальше в своей любви к макаронам, вермишели и прочей лапше. Во второй половине XVIII столетия в Лондоне существовал т.н. «Макаронный клуб». Завсегдатаи этого клуба придерживались определённого стиля в одежде и причёске, который так и называли — «macaroni». Он подразумевал использование ярких, нарочито укороченных сюртуков и париков огромного размера. Сами себя эти ребята именовали не иначе, как «macaronis», что на некоторое время стало синонимом понятие «денди». Интересно, — не это ли имел в виду Александр наш Пушкин, упоминая про «как денди лондонский одет»?..

Время шло, и к середине XIX столетия макароны приобретают заслуженную популярность по всей Европе. Скажем, большим любителем и знатоком макарон слыл Николай Гоголь. Но он-то познакомился с этим замечательным блюдом непосредственно в Италии. Несколько иного взгляда на это чудо кулинарной мысли придерживался Генрих Гейне. Он иронично связывает их с именем Беатриче, возлюбленной Данте Алигьери, и упоминает, что это блюдо в Германии употреблялось не вилкой, как привыкли мы, а просто руками.

После победы большевиков, руководство СССР всерьёз озадачилось снабжением рабочих хотя бы минимальным набором продуктов. В число этих продуктов вошли и макароны. Они были недорогими и недефицитными.

Правда, первоначально рабочий класс, по большей части состоявший из вчерашних деревенских батраков, подозрительно относился к новому для него блюду. Поэтому пришлось пускать в ход тогда ещё не слишком мощную пропагандистскую машину.


Где покупали, ели

Самые вкусные макароны и вермишели?

Нигде, кроме

Как в Моссельпроме!


Так писал Владимир Маяковский. Он знал суть. Пастой по-итальянски его угощал ещё основоположник итальянского футуризма Маринетти, который приезжал в Россию в 1914 году. С тех пор Владимир Владимирович здорово пристрастился к этому блюду. Ох, недаром 2009 год ознаменовался установкой в Турине бюста Маяковского — большого любителя итальянского футуризма и итальянских макарон!

После Великой Отечественной войны макароны стали одним из первых продуктов, который стабильно занимал прилавки советских магазинов даже в самых отдалённых уголках страны. Могло не быть колбасы и сыра, из рыбы — только килька, и то не факт, из овощных консервов — морская капуста в жестебанках, из фруктов — подёрнутые плесневой плёнкой вечнозелёные бочковые помидоры… Зато макароны постоянно имелись в любом сельпо.

Это сформировало у трудящихся пренебрежительное отношение к плоду труда советских макароноводов и макароноделов. Само наличие макарон считалось чем-то обыденным, как земля. Даже усилия Эмиля Горовца не смогли переубедить массы.

А пока советские граждане решали, кто же лучше поёт про макароны — Татлян или Горовец, — японцев занимали вопросы совершенствования этих самых макарон. И наибольших успехов на этом поприще добился Го Пек-Хок.

Поджаренная лапша, которую можно сварить в кипящей воде буквально за минуту, известна в Китае ещё с XVI века. Правда, большой популярностью, из-за относительно сложного процесса приготовления полуфабриката, она не пользовалась.

Эмигрант с Тайваня Го Пек-Хок нашёл способ усовершенствовать этот процесс в соответствии с индустриальными реалиями стремительно развивавшейся послевоенной Японии — и вуаля, в 1958 году Страна Восходящего солнца познакомилась с Chikin Ramen, лапшой быстрого приготовления с куриным вкусом. А спустя буквально год Пек-Хок, взявший себе японское имя Момофуку Андо, познакомился со своим первым миллионом.

Сейчас больше всего лапши производит, как нетрудно догадаться, Китай. Желтолицые братья-навек потребляют десятки миллиардов упаковок лапши каждый год, и не собираются останавливаться на достигнутом. Подумать только, а ведь когда-то макароны считались деликатесом и вообще блюдом для избранных… Возблагодарим же ЛММ за окончание этих тёмных времён!