Почему в Японии вернуть потерянное всегда легко и просто

В городе, население которого составляет около 14 миллионов человек, ежегодно теряются миллионы вещей. Но подавляющее большинство потерь возвращаются к хозяину. В 2018 году полицейские вернули гражданам 545 тысяч пластиковых удостоверений личности, 130 тысяч (83%) телефонов и 240 тысяч (65%) бумажников. Часто вещи находятся в тот же день.

Казуко Беренс, американский психолог японского происхождения, вспоминает, какой был шум в Сан-Франциско, когда кто-то принёс в полицию найденный бумажник. Событие оказалось настолько редким, что нашедшего пригласили на телевидение и присвоили ему почётный титул «Честного человека». В её родной Японии подобные случаи вовсе не так редки. Исключением скорее стало бы невозвращение бумажника.

В Токио повсюду разбросаны небольшие полицейские участки, именуемые «кобан». На 100 кв. км. приходится 97 таких участков (для сравнения, в Лондоне — 11). Их сотрудники очень дружелюбны и всегда готовы помочь. Они отчитывают шалящих подростков и помогают старушкам переходить дорогу.

«Японцы с детства привыкают здороваться с полицейскими», — рассказывает Масахиро Тамура, японский адвокат и профессор права. — «Нас учат относить найденные вещи в кобан, даже если это всего лишь монета в 10 иен. Офицер принимает такую находку наравне с любой другой, составляет отчёт и отправляет на хранение. Однако зная, что вряд ли кто-то затребует утерянную монетку, он затем передаёт её ребёнку в качестве награды. И хотя монета одна и та же, сдача её в полицию отличается от простого присвоения на улице. В первом случае она является вознаграждением, а во втором украденной вещью».

Проводился эксперимент, в ходе которого сравнили, сколько «оброненных» телефонов вернут жители Токио и Нью-Йорка. Так вот, соотношение составило 88 процентов к 6. Конечно, большое количество участков упрощает задачу, но это ещё не всё.

С другой стороны, потерянные зонтики редко возвращаются к своим владельцам. Из 338 тысяч, сданных в бюро находок в Токио в 2018 году, только 1% вернулся к хозяину. Абсолютное большинство из них — около 81 % — были востребованы нашедшими, что само по себе специфично для японцев. Расточительным отношением японцев к зонтикам порой пользуются предприимчивые сограждане. Например, житель района Сугинами рассказывал, как, попав под дождь, заходил в полицейский участок и описывал самый простой зонтик, какие продаются на каждом углу. Поскольку забытых зонтиков обычно целая куча, он всегда получал один из них.

Выходит, что честность не всегда на первом месте. На деле, у Японии довольно сложная история взаимоотношений с честностью.

Например, в здравоохранении Японии еще недавно обычной практикой являлось не раскрывать пациентам неутешительный диагноз. Оповещали близких родственников. Пациент мог и не подозревать о наличии у него рака, не говоря уже о прогнозах. По словам Беренс, японцы верят, что больной может утратить волю к жизни, и родня притворяется, что всё в порядке. Западного человека подобное поведение шокирует, но его истоки лежат глубоко в японской культуре.

Некоторые полагают, что японцами движет «страх», проистекающий из буддистской веры в перерождение. И хотя большинство японцев не считают себя верующими, они соблюдают многие синтоистские традиции, особенно во время похорон.

После разрушительного цунами 2011 года многие остались без крова и пищи. Но даже в тяжёлые времена люди ставили чужие интересы выше своих. Беренс связывает такое поведение с буддистским понятием «гаман», означающим терпение и стойкость, а также стремление думать прежде об окружающих, потом о себе. В пострадавших районах Японии наблюдалось намного меньше мародёрства, чем в других странах, оказавшихся в похожей ситуации. Мародёрство вообще мало свойственно японцам.

В синтоистской религии дух присущ всякому предмету, от дерева до камня. И хотя официальные синтоисты в Японии в меньшинстве, понятие всеведущих предметов пронизывает культуру. Если на тебя всегда кто-то смотрит, то понятно, почему ты приложишь усилия, чтобы сдать найденную вещь.

В общем и целом, жителям восточной Азии коллективистские черты присущи сильнее, чем эгоистичные. В одном из исследований японских и американских матерей попросили рассказать, какого будущего они хотели бы для своих детей. Японские матери в основном желали своим детям скромной жизни обычного человека, чего никак нельзя сказать об американках. Не каждая из них мечтала, что её ребёнок станет мировой суперзвездой, но всё же подавляющее большинство.

Как говорит Беренс: «Суть коллективизма в принадлежности к группе. Изгнание из группы станет для японца тяжелейшей психической травмой. Принадлежать к какой-либо общности очень важно. Делая добрые дела, возвращая бумажник, ты полагаешь, что в будущем кто-то поступит так же по отношению к тебе. По моему убеждению, это нечто, что мы впитали с молоком матери. В нас содержится красота свершения добрых поступков. Когда кто-то сдаёт найденную вещь в полицию, он не ищет награды. Вдруг у человека проблемы и ему нужна эта вещь?».

И всё же, основной причиной возвращения найденных вещей является закон, а не некая инстинктивная честность. Официальное понятие собственности в Японии не так уж чуждо западному жителю. Об общественном имуществе здесь практически не слышали, если не считать зонтиков, которые принято рассматривать как ничьи, если они не закреплены.

Возможно, западному жителю проще принять в качестве объяснения большое количество полицейских участков и традицию думать сначала о других, чем мысль о том, что японцы от природы более честны. В любом случае, проходя мимо кобана, почему бы не заглянуть поздороваться?