Как складывалась судьба вдовы Леонида Брежнева после его смерти

Будущие супруги познакомились в 1925-м году в Курской области на танцплощадке. Им обоим тогда еще не было и двадцати лет, оба были простыми, скромными студентами. Юная Виктория училась на первом курсе Курского медицинского техникума, а Леонид был студентом-третьекурсником землемерного мелиоративного техникума. Впоследствии Денисова как-то вспоминала о том, что изначально Леонид проявил интерес к её подруге и пригласил её на танец, но та ответила ему отказом, потому как молодой человек совершенно не умел танцевать.

А вот Виктории забавный и немного неуклюжий кавалер сразу приглянулся, и она вызвалась научить его ритмично двигаться под музыку. При этом, Леонид Ильич, по признанию его супруги, в те годы вовсе не был красавцем, выглядел простаком и даже увальнем, который на танцплощадке лишь робко переминался с ноги на ногу. Тем не менее, именно эта простота девушку и подкупила. Между молодыми людьми вскоре завязались романтические отношения, больше они уже не расставались. В конце 1927-го года влюбленные сыграли скромную свадьбу.

Поначалу супруги снимали небольшую комнатку в общежитии под Свердловском, там же в одной из местных больниц Виктория устроилась на работу акушеркой. В апреле 1929-го года в семье появился первенец – дочка Галина. К тому времени карьера Леонида Ильича пошла в гору, так что его жена оставила работу, полностью сосредоточившись на семье и обустройстве быта. Спустя четыре года, в марте 1933-го года у Брежневых родился второй ребенок – сын Юрий.

По некоторым данным, после почти двух десятков лет совместной жизни Леонид Ильич порывался развестись с супругой. Так, после окончания Великой Отечественной войны будущий генсек возвратился домой с новой пассией, некой медсестрой по имени Тамара Николаева, которая, так сказать, была его походно-полевой женой. Однако, супруга не пожелала с этим мириться, и закатила настоящий скандал, пригрозив, что в случае развода, она бесповоротно испортит его карьеру. В конечном счете, взвесив все за и против, Леонид Ильич остался в семье.

По словам племянницы Леонида Брежнева, он как-то в разговоре по душам признался её отцу в том, что давно разлюбил супругу, но продолжает жить с ней только ради детей и чтобы не загубить свою политическую карьеру. Но, если даже подобный разговор действительно имел место быть, то Брежнев лукавил и несколько драматизировал, потому как лучшую спутницу жизни ему было бы найти очень тяжело. Виктория Петровна была прекрасной хозяйкой, она великолепно готовила, на ней держался дом и семейный быт, она занималась детьми и всегда находилась в тени своего супруга.

Когда Брежнев занял высшую руководящую должность в стране, его жена оставалась все той же скромной и простой домохозяйкой. Её никогда не видели в дорогой одежде и украшениях, Виктория Петровна никогда не плела интриг, не сводила сплетни и не вмешивалась в «подковерные игры», а также не лезла в большую политику, которая попросту была ей не интересна.

Она не была «первой леди» в привычном понимании, практически никогда не сопровождала мужа на официальных мероприятиях и в поездках, а еще избегала шумных компаний и приемов, где блистали вторые половинки других представителей партийной элиты. Когда в их доме появилась прислуга и повара, Виктория Петровна тщательно следила за тем, чтобы все делалось так, как любит её муж. Она была единственным человеком, кто умел выслушать Леонида Ильича, успокоить и дать ему простой, но мудрый совет.

Брежнев почти каждые выходные старался уезжать из дома, чтобы оторваться от массы обыденных проблем, которые в будни он переживал все острее, принимая успокоительные пилюли, без которых уже не мог ни работать, ни спать, ни жить. Кроме того, генсек регулярно посещал различные цирковые представления, театральные постановки, спортивные матчи, кино и даже время от времени ходил на балет. Подобный «активный» отдых был отдушиной для Брежнева, оказавшегося во власти жесткой политической системы, требующей полной самоотдачи от главы.

Тогдашний руководитель «Кремлевки», доктор медицинских наук и кардиолог Евгений Чазов лично следил за тем, чтобы о состоянии здоровья генсека не стало известно кому-либо. При госпитализации Брежнева к нему не допускали даже членов ЦК. У него была весьма неустойчивая нервная система, ему все время казалось, что он плохо спит, поэтому прием снотворных препаратов постепенно вошел в привычку и вызвал зависимость. По утрам врачам даже приходилось давать генсеку своего рода энергетики, чтобы он собрался и мог появиться на людях. Такие переходы от сна к бодрствованию и наоборот постепенно разрушали различные функции организма.

Со временем Леонид Ильич попросту перестал справляться со своей работой и только лишь озвучивал каждое решение партийного аппарата. Он путался в словах, с трудом двигался, а полная засекреченность информации о его здоровье делала непонятной для окружающих причину столь странного состояния главы государства. Чазов говорил лишь об одном инфаркте Брежнева, однако, он, вероятно, просто был вынужден скрывать реальное положение дел. У генсека случались частые гипертонические кризы, а из-за приема снотворных развился астенический синдром.

Весной 1982-го года, когда пожилой лидер посетил Ташкентский авиазавод, с ним произошел нелепый несчастный случай: на генсека внезапно обрушилась деревянная конструкция, не выдержавшая веса облепивших её зрителей. У Леонида Ильича в результате оказалась сломана ключица, и хоть травма была не опасной для жизни, но для старого, больного человека она имела весьма серьезные последствия. Менее чем через год Брежнева не стало. Он умер, лишь немного не дожив до своего 76-го дня рождения.

Леонид Ильич в последнее время был очень плох, поэтому его кончина для членов семьи была вполне ожидаемой. Тем не менее, когда Виктории Петровне сообщили о смерти супруга, женщина разрыдалась. Трагедия произошла осенью 1982-го года, в ночь на десятое ноября, на государственной даче «Заречье-6». Пожилой генсек мирно скончался во сне от остановки сердца.

Супруга Брежнева, быстро сумела взять себя в руки, и хотела было войти в спальню, где лежало тело почившего мужа, но охрана ее туда не пропустила. Посему Леонида Ильича она увидела только почти через двое суток на церемонии прощания, проходившей в Колонном зале Дома союзов.

Примечателен тот факт, что, в отличие от Виктории Петровны, мертвого генсека лежавшего в кровати видел его будущий преемник Юрий Андропов, которого одним из первых информировал о случившемся доктор Чазов. Юрий Владимирович первым из политических деятелей прибыл к телу генсека и забрал его личный портфель с цифровым замочком, о котором сам Брежнев говорил близким, будто там лежит компромат на всех членов Политбюро. Андропов пробыл на даче совсем недолго, был явно взволнован, а уходя выразил вдове генсека свои соболезнования и пообещал женщине поддержку и помощь, после чего незамедлительно удалился.

Выполнил ли Юрий Владимирович свои обещания, доподлинно неизвестно. Однако, исходя из сведений, приведенных официальными биографами, последние годы жизни стали для Виктории Петровны, мягко говоря, далеко не самыми счастливыми. У овдовевшей женщины практически сразу отобрали большую часть имущества, среди прочего, и любимую дачу. По этой причине Брежнева коротала свои дни в столичной квартире, став практически затворницей. Причем, чаще всего вдова генсека пребывала в полном одиночестве в четырех стенах.

Кроме того, последние почти два десятка лет жизни женщина страдала сахарным диабетом. Пока Брежнев был жив и находился у власти, у Виктории Петровны была личная медицинская сестра, которая в нужное время делала ей инъекции инсулина. Когда же супруга не стало, женщина лишилась этой привилегии, и была вынуждена самостоятельно вводить себе необходимый препарат.
Её недуг со временем прогрессировал и стал одной из главных причин смерти бывшей «первой леди» СССР. Виктория Петровна Брежнева скончалась в 1995-м году, пятого июля на 88-м году жизни. Она похоронена на столичном Новодевичьем кладбище, рядом со своими родителями.