Улетевший в небо

Песни — нет, не песни, а прежде всего стихи! — лились из него. И поэзию Башлачева можно было сравнить с чистым потоком, с прозрачным ручьем. Да и был он — плоть от плоти искусства, чистая поэзия.
Его заметил Артемий Троицкий, тогда еще не растерявший чутье на все новое и оригинальное, — и Башлачев приезжает в Москву и Ленинград, играет квартирные концерты.
Выглядит Александр невероятно колоритно: взъерошенные волосы, расстегнутая рубаха — и висящие на ней маленькие бубенчики. Все это делает его похожим на древнерусского скомороха, народного певца, юродивого — и когда он ударяет по струнам гитары, так, что кровь из пальцев, и хрипит его низкий голос:
"Что ж теперь ходим круг да около

На своем поле — как подпольщики?

Если нам не отлили колокол,

Значит, здесь — время колокольчиков".

Его поэзия, с одной стороны, многословна и многослойна, но с другой — невероятно афористична. Форма для него не является никаким сдерживающим фактором, он и здесь не следует канонам. Как и обожаемый им Моррисон, Башлачев сочиняет крупные вещи, со сложной структурой и обилием подтекстов.
Именно таков его "Ванюша" — своеобразная славянская мистерия, где метафоричность соединяется практически с былинным ритмом большого сказания. И соседствует с ним "Грибоедовский вальс" — ироническая пронзительная виньетка, где Башлачев демонстрирует остроту и точность слога.

Он выступал вместе с Юрием Шевчуком, его привечал Алексей Дидуров, человек, фактически отвечавший за всю подпольную рок-поэзию, основатель московского рок-кабаре. Самый знаменитый концерт (слава Богу, записанный! — фактически антология его творчества) Башлачев играет в Театре на Таганке неслучайно. Поэтически он наследует именно Высоцкому с его многогранностью стиха и удалью исполнения.
Башлачев поселился в Ленинграде, устроился работать в котельную, в знаменитую "Камчатку". Когда Алексей Учитель затеял свой фильм "Рок" о жизни ленинградского рок-клуба, Башлачев, как и Гребенщиков, Майк, Цой, автоматически становится одним из главных героев ленты. Но потом что-то случается: сниматься Александр отказывается.

…Он проснулся ранним утром 17 февраля, тихо встал, чтобы не разбудить друзей, которые спали с ним в одной квартире. Вышел на балкон. Что случилось дальше, неизвестно: может быть, закружилась голова, может быть — охватило отчаяние. Кто-то потом вспоминал, что на балконе осталась пара аккуратно поставленных тапочек — такое ощущение, что Башлачев улетел: прямиком в небо, как в своей песне.
"Не плачь, не жалей. Кого нам жалеть?

Ведь ты, как и я, сирота.

Ну что ты? Смелей! Нам нужно лететь!

А ну от винта! Все от винта!"
Его хоронили холодным зимним днем. Пришел, казалось, весь ленинградский рок-клуб. Киногруппа Алексея Учителя, еще несколько дней назад уговаривавшая живого Башлачева на съемку, фиксировала безмолвную процессию, которая медленно шла к могиле. Все молчали, лишь в самый последний момент, когда гроб уже опустили, кто-то произнес: "Пусть больше никто никогда не коснется этих струн".