Слова под прикрытием. Русский след в иностранных языках

Русский язык не только постоянно заимствует слова, но и раздает их другим языкам. Иногда это могут быть термины, отражающие реалии русской жизни (tsar, Soviet, perestroyka, siloviki, Sputnik, dacha, vodka, pirogge, borsht и пр.). В других случаях славянское словечко оказывается настолько приятным для каких-нибудь иностранцев, что те начинают использовать его для обозначения самых обычных предметов или явлений.

Сегодня мы поговорим о наших исконных словах, которые так давно были внедрены в чужие языки, что уже воспринимаются тамошними аборигенами как свои собственные.

Торговля и война — две основные вещи, которыми занимались друг с другом скандинавы и славяне в дремучем Средневековье (викинги, Рюрик, Олег, вот это вот все). Практически все взаимные заимствования в древнерусском и древнешведском относятся к этим областям деятельности. В русском языке о варяжские слова спотыкаешься на каждом шагу: ящик, кнут, ябеда, ларек, якорь — у всех этих слов северные корни. Кое-что из славянских заимствований сохранилось и в речи современных скандинавов. Одно из самых заметных слов — шведское torg в значении «площадь» или «торговая площадь». К этому русскому, а вернее, славянскому слову восходят названия таких городов, как Турку (Финляндия), Торгау (Германия), Триест (Италия).

В мохнатые, как борода Одина, времена в германские языки из славянского перешло наше родное слово «граница». В немецком оно превратилось в Grenze, в шведском — в gräns, в датском — в grænsen, в норвежском — в grensen, в нидерландском — в de grens. Видимо, в свое время наши далекие предки хорошо объяснили своим соседям, что такое черта, которую нельзя переступать. Те до сих пор помнят!

По одной из версий, «граница» происходит от слова «грань» — ветка, которую использовали в качестве межевого знака. В свою очередь, «грань» родственна таким словам, как «гроздь» и, соответственно, английскому green («зеленый») и немецкому Gras («трава»).

Несколько лет назад российские журналисты с удивлением обнаружили знакомое слово в новостях, никак не относящихся к событиям в нашей, да и любой другой славянской стране. В Греции разразился финансовый кризис, и спасать экономику страны вызвалась группа кредиторов: Европейский союз, Банк Европы и Международный валютный фонд. В европейской прессе за ними закрепилось название Troika. Почему-то на Западе прижилось это удалое, мчащееся слово, которое там используют исключительно в значении «трио».

Одно из самых широко распространившихся по свету русских слов — мамонт. По-немецки оно будет писаться как Mammut, по-английски — mammoth, по-французски — mammouth, по-итальянски — mammut. Кстати, происхождение слова неясно. По одной из версий, русские позаимствовали его у тунгусов, которые так называли медведя.

Европейские языки частенько перенимали у нас наименования животных — в основном тех, которые добывались русскими охотниками. Например, слово соболь на немецком будет записано как Zobel, на шведском, английском, испанском, исландском — как sable, на итальянском — как zibellino.

В июле 2018 года в воздух поднялся гигантский грузовой самолет Airbus Beluga XL, своей необычной формой напоминающий кита. Русским по происхождению словом beluga в английском языке называется и арктический кит (известный у нас как белуха), и, собственно, белуга — рыба из семейства осетровых. Но создатели самолета, очевидно, имели в виду крупное морское млекопитающее.

Вообще, наш фаворит среди подобных заимствований — простое немецкое слово Scheltopusik («желтопузик»). Ящерица такая.

Неисповедимы судьбы словесные. Вот кто бы мог подумать, что турецкое выражение çat pat, означающее «кое-как, вполсилы», имеет русские корни? В полной версии эта фраза звучит как çatra patra и в таком виде уже несколько напоминает числительные «четыре, пять», от которых якобы произошло. Почему русский счет превратился в турецкую поговорку, совершенно непонятно. Кстати, в турецком довольно много заимствований из русского. Среди них hamut («хомут»), pulluk («плуг»), koçan («кочан») и даже nemçe («немец»).

Все эти слова называются русизмами. На самом деле в мировом словаре их огромное количество, особенно в языках народов России или бывшего СССР и Российской империи. Но, увы, не так много, как хотелось бы сторонникам псевдолингвистических теорий, которые ищут (и «находят») русские корни, наверное, во всех иностранных словах вообще. Чтобы узнать, как на самом деле связаны те или иные слова, обращайтесь к словарям Фасмера или Шанского — иногда это поистине захватывающий опыт. Этимология — настоящая, серьезная наука, и она намного интереснее любых, даже самых безумных, упражнений лингвофриков.