Наполним музыкой сердца. Юрий Визбор

Кто такой Юрий Визбор- не каждый ответит, пока не напомнишь: фильм «17 мгновений весны», Мартин Борман.
Именно «рейхсляйтер» сделал Визбора знаменитым и бешено популярным. После выхода сериала на телеэкран дети не давали ему прохода на улицах, кричали: «Дядя Борман!»
А вообще-то Юрий Визбор сначала попытался отказаться от роли Бормана, но затем передумал. Чтобы создать мрачный лик фашистского бонзы, актеру вставили тампоны в нос, а мундир прокладывали поролоном, чтобы придать внушительный объем. Так как голос у Визбора был мягким и нежным, в фильме его пришлось озвучивать другому актеру — Соловьеву из Театра киноактера.

Те, кто постарше, любили Юрия Визбора еще и за его замечательные песни.
Сын литовца и украинки, выпускник филфака МГПИ, Юрий не только исполнял собственные песни (написал он их за 36 лет более 300), но и был сценаристом, кинодокументалистом. А журналистикой занимался так, что даже в те времена вызывал восхищение и зависть у коллег. Сегодня же так просто не работает никто. Как признавался Юрий Иосифович, он не мог писать о том, чего не знает. И касалось это не только статей, но и песен.
Отчасти потому, видимо, появился необычный жанр «песня-репортаж». Чтобы подготовить материал о «человеке труда» (время было такое!), Визбор надевал спецовку, каску (или что там еще было нужно) и отправлялся на месяц-другой в командировку. И попробовал бы его потом кто-нибудь упрекнуть в том, что он исказил факты или чего-то не понял...

Вот что рассказывал о себе и своем творчестве сам Юрий Визбор в 1982 году корреспонденту газеты "Крымский комсомолец", город Симферополь, в то время, когда известный бард был гостем Клуба интересных встреч Симферопольского производственного объединения «Фотон».

— В середине 50-х годов, отслужив в армии, и уже имея специальность журналиста, я был приглашен на Всесоюзное радио. В то время Москва гостеприимно встречала участников Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Было принято решение о создании отдела передач для молодежи, и нам с журналистом Борисом Абакумовым было поручено найти и разработать интересную форму этого нового вида радиопередач. В долгих спорах родилась ныне всем известная передача — радиостанция «Юность».

Но настоящей школой журналистики стала для меня работа в первом советском звуковом журнале «Кругозор». Каждая страница-пластинка этого журнала за 7 минут 30 секунд звучания должна была вместить максимум информации и в то же время создать хорошее настроение, подарить радость встречи с настоящим искусством. В те годы мне посчастливилось работать в коллективе интересных людей, талантливых журналистов.

В «Кругозоре» начинали работать нынешний генеральный директор творческого объединения «Экран» Б. М. Хессин, политический обозреватель Гостелерадио СССР Г. М. Шергова, главный редактор литературно-драматических программ Центрального телевидения С. Н. Есин, лауреат Ленинской премии Д. П. Морозов, автор сценария телефильма «Приключения Электроника» Е. С. Велтистов и многие другие. Общение с ними дало мне творческий заряд на многие годы.

— Не совсем так. В начале 70-х годов я перешел работать в творческое объединение «Экран» Центрального телевидения на студию документальных фильмов. Дело в том, что, по моему глубокому убеждению, из всех видов художественной журналистики документальное кино — наиболее перспективно. Обычно я являюсь автором сценария и режиссером фильма. Это дает возможность наиболее выпукло представить зрителям свою журналистскую концепцию. Зачастую во время съемки, а потом при монтаже сценарий переделывается, корректируется. Сама жизнь диктует эти изменения. Такая возможность есть только в документальном кино, это для меня особенно ценно.
Собственные фильмы выпускаю не очень часто, приблизительно одну ленту в год, четыре из них в последнее время получили премии на различных международных кинофестивалях.

— Как ни банально это звучит, но сниматься в художественном кинематографе я стал совершенно случайно. В 1965 году мне позвонили из киногруппы Марлена Хуциева, снимавшей фильм «Июльский дождь», и предложили сняться в одной из главных ролей. Честно говоря, я тогда подумал, что это просто розыгрыш, и повесил трубку. Второй звонок меня озадачил, — розыгрыш затягивался. Я решил встретиться с режиссером. Оказалось, что Хуциев, присутствовавший на одном из моих песенных выступлений, «увидел» меня в своем фильме.

Решил попробовать. Сразу же испытал массу трудностей, причем не только в плане актерского ремесла, но и в моральном плане. В одном из эпизодов картины мой герой — фронтовик, прошедший всю войну, приходит на встречу с ветеранами к Большому театру в День Победы. Было решено снимать на живой натуре 9 мая. В сквере у Большого театра было установлено несколько камер, меня загримировали, одели соответствующим образом: в костюм с орденами и медалями. Походив некоторое время среди ветеранов, я, знавший о войне только по книгам и кино, вдруг остро ощутил некую фальшь ситуации, почувствовал себя довольно странно... и неудобно...

На глазах удивленной киногруппы снял грим, отстегнул награды и... облегченно вздохнул. В тот момент я был уверен, что это моя последняя съемка. И только терпение и настойчивость М. Хуциева «спасли» меня для кино. «Июльский дождь» стал одним из интереснейших фильмов советского кинематографа. Великолепная актерская работа Е. Ураловой, А. Белявского, А. Митты стала своеобразной школой для меня как начинающего актера.

После этой картины я стал получать приглашения на съемки. И хотя в большинстве случаев отказывался, кое-что в кино все-таки сделано. Могу назвать работу в фильме Л. Шепитько «Ты и я», роли в «Белорусском вокзале», «Начале», «Солдатами не рождаются». Кстати, в этом фильме в роли генерала Захарова я снялся по просьбе К. М. Симонова.
Несмотря на то что актерская работа не является для меня основной, со временем я понял, какой это тяжелый труд души. Именно поэтому, наверное, я снимаюсь только тогда, когда к роли, к фильму, к материалу «лежит душа».

— Да, к этому материалу, несмотря на его омерзительную суть, у меня был острый интерес. И никакого парадокса в этом нет. Ведь актер, создавая положительные или отрицательные образы, думает прежде всего о зрителях, а уж потом о себе. Когда Татьяна Лиознова предложила мне эту роль, она сказала: «Образ Бормана нужно наделить интеллектом». Действительно, враг — хитрый, сильный, умный — страшный враг. Чем острее борьба с ним, тем ценнее победа над ним. Историческая дистанция в 30 лет дала возможность пристально рассмотреть структуру такого чудовищного явления, каким был фашизм. Считаю, что фильм Т. Лиозновой внес ценный вклад в этот процесс.

— Песни люблю и пишу очень давно. В юности, да и в зрелые годы увлекался туризмом, альпинизмом, а потом и горнолыжным спортом. Вначале песни писались для тех людей, с которыми я был в горах. Песня помогала нам в пути и на привале, согревала в стужу, звала вперед. Писались эти песни, как говорят в кино, «на натуре». Может быть, поэтому они стали близки многим туристам.
В последнее время я плодотворно сотрудничаю с Сергеем Никитиным. С ним мы написали целый цикл песен, посвященных космическому экипажу Рюмин — Попов. Много пишу для кино.
С удовольствием работал над песнями в кинофильме «Москва слезам не верит». Крепкая творческая дружба связывает меня с Булатом Окуджавой, мы были близки и с Владимиром Высоцким. Прочитав недавно вышедший сборник Высоцкого «Нерв», особенно ясно понял, какой это был большой и страстный поэт.