Без связи с миром: как прошел сверхсекретный эксперимент СССР по изоляции длиною в год

В ноябре 1967 года трое добровольцев начали эксперимент по изоляции: им предстояло провести год в железной бочке, без связи с внешним миром - ровно столько времени нужно для полета на Марс. Не отрываясь от Земли, они отправятся к Красной планете - такого в мире еще никто не делал.
Для человеческого организма это тяжелое испытание, не только физическое, но и моральное. Проверку на прочность члены экипажа проходят все вместе - психологическое здоровье на борту не должно давать сбоев.
Командиром экипажа назначили Германа Мановцева, которому на тот момент был 31 год. Он врач, и на нем - медико-биологические опыты на борту, но главная задача - следить за здоровьем своих коллег по уникальному полету. Ответственным за работу научных приборов назначили 24-летнего Бориса Улыбашева - молодой, общительный и открытый спортсмен оказался прекрасным специалистом по электронному медицинскому оборудованию. Выпускник биолого-почвенного факультета МГУ Андрей Божко стал третьим участником эксперимента, который на всем его протяжении ведет дневник происходящих событий.

Для уникального эксперимента участников отбирали тщательнее, чем в космический отряд, - испытателям предстоит год жить и работать в условиях, приближенных к космическим.

Пространство модуля «звездолета» по объему напоминало обычную комнату в хрущевке - 12 квадратных метров, половину из которых занимало специальное оборудование, а все остальное, в том числе и бытовой отсек, испытатели делили на троих.

«Я вспомнил рассказ врача, участвовавшего в полярной экспедиции в Антарктиде, - воды у них сколько угодно, пищу готовили повара, они обменивались “визитами” с пингвинами. Очень захотелось обменять наш комфорт и уют на невзгоды, пережитые ими во время пребывания на ледовом материке», - вспоминал позже Божко.

Оператором командного пункта эксперимента была Виолетта Городинская. Трое марсонавтов вначале не видели, а лишь слышали ее на сеансах связи. Как дежурный оператор, Городинская вела видеонаблюдение за гермокамерой, а также регулярно определяла психологическое состояние экипажа. Ее голос впоследствии окажется для Божко «любовью с первого слова», и он даже попытается заговорить с ней, но другие марсонавты вмешались и заявили, что это не по условиям эксперимента - из-за монотонности будней в замкнутом пространстве их раздражала любая мелочь.

Неудивительно, что в таких сложных условиях уже через два месяца на борту случился бунт - Улыбышев и Божко начали бойкотировать командира Мановцева: формально он оставался лидером, но фактически они его просто игнорировали.
На 121-е сутки эксперимента у Бориса Улыбышева начинаются галлюцинации - он слышит посторонние звуки, его мучают видения, будто по гермокамере ходит кто-то чужой и гремит цепями. Через трое суток он вместе с Божко решает поймать призрака: Андрей попросил товарища его разбудить, когда тот снова услышит странные звуки, что Борис и сделал. Они включили свет и увидели нарушителя спокойствия - это был Мановцев. Оказалось, что у него были часы на цепочке, издававшие звук, когда он смотрел на них.
Помимо этого выяснилось, что командир втайне от всех каждую ночь принимал обезболивающее, пытаясь скрыть гнойную кисту за ухом и высокую температуру. Объяви он об этом - эксперименту пришел бы конец. Как врач, Герман понимал, что ему необходима операция, но отношения были настолько напряженными, что он принимает решение оперировать себя самостоятельно.
Постепенно участники эксперимента все меньше общались, все больше занимаясь непосредственно подотчетной им деятельностью. Однако случались и такие ситуации, в которых абстрагироваться друг от друга было невозможно: на третьем этапе эксперимента руководство ужесточает условия и вводит 10-суточную аварийную ситуацию, внутри марсолета срабатывает сирена, температура повышается до 35 градусов, уменьшается подача кислорода, а углекислого газа становится в 10 раз выше нормы. Испытателям не дают горячей еды и вполовину сокращают суточный запас воды. Необходимо было выяснить, как изменится состояние организма при повышенной температуре и как «авария» повлияет на работоспособность и отношения экипажа. Вопреки ожиданиям руководителей, экипаж решил: «Будем жить!».

«Мы договорились при трениях откровенно и спокойно обсуждать предмет ссоры и вникать в ее суть, при этом соблюдать одно правило - каждый должен говорить о своих собственных ошибках, критика другого запрещалась», - вспоминал позже Божко.

Сверхсекретный опыт продолжался, несмотря ни на что. В один из дней по громкой связи командиру экипажа сообщили, что у него родилась дочь, - новость все восприняли так близко к сердцу и так радостно, будто по дочери родилось у каждого, но уже вскоре появилась и печальная новость - 27 марта 1968 года, на 144-е сутки «полета», во время тренировочного полета разбился Юрий Гагарин.
Особенно тяжело проходили последние недели эксперимента, когда финишная черта, казалось бы, так близка. После того как он закончился, испытателей сразу же отправили на двухнедельный карантин.
Результаты полета экипажа земного звездолета ученые используют до сих пор, так же как и итоги первых антарктических экспериментов по космической программе. Исследования работы человеческого организма в замкнутом пространстве стали основой целого комплекса рекомендаций для орбитальных экспедиций. Что же касается психологии, у этих первых экспериментов нет срока давности: когда будущие экипажи начнут подготовку к полетам на другие планеты, им пригодятся непридуманные истории земных первопроходцев-марсонавтов. Отправляясь в долгий полет без отрыва от Земли, именно они сделали первый шаг на пути к другим планетам.

Автор: Егор Левин