Гюмри (Ленинакан). Часть 3: Александропольская крепость

Прошлую часть мы закончили у входа в парк Горького, у ворот в армянском варианте сталинского стиля. Теперь - пройдём за эти ворота:

Парк Горького, удивительным образом сохранивший своё название в стране, где даже лично Максим Горький ни разу не был, занимает холм, нависающий над старыми кварталами с запада. То же самое я говорил про крепость, но она - на следующем холме, а зелень парка закрывает от глаз горожан её форты, построенные в два этапа с середины 1830-х по середину 1850-х годов. Я так и не нашёл ничего об истории парка, самый вероятный вариант - что он был разбит в 1912 году как сад Народного дома (см. прошлую часть), но встречал упоминания об основании парка в 1880-х. То десятилетие для Александрополя в принципе было поворотным: ведь в 1877 году Россия присоединила Карс, и будущий Гюмри из сурового военного фронтира превратился в центр торговли у развилки дорог. Вдобавок, сама крепость в 1885 году была понижена в статусе до военных складов, так что это было самое время засадить деревьями соседний холм. Теперь парк Горького на некоторых картах и путеводителях трансформировался в парк "Горки" и в нём будто бы специально поддерживается ностальгический антураж:

В парке стоит множество памятников армянским деятелям, а среди них, внезапно, затесался "наше всё". На табличке строки:
Опять увенчаны мы славой
Опять кичливый враг сражён,
Решён в Арзруме спор кровавый
В Эдырне мир провозглашён.
Это из стихотворения, посвящённого Андреанопольскому миру 1829 года - почти одновременно с русско-персидской войной Россия выиграла тогда и русско-турецкую, получив Черноморское побережье Кавказа, Западную Грузию и Джавахетию. С той же войной был связан и единственный зарубежный вояж Пушкина, вообще-то бывшего для своих времён весьма крутым путешественником. Но в Александрополе Александр Сергеевич не был просто потому, что не было тогда самого Александрополя - лишь деревенька Гюмри (в его тексте Гумры), куда по итогам той войны стали заселяться первые армяне-репатрианты из Эрзурума, а крепость и вовсе была заложена в тот год, когда поэт стрелялся с Дантесом. Так что и памятник тут поставили лишь в 2012 году:

В верхней части парка - пара могильных плит, наводящих на мысли, что мы ходим по бывшему кладбищу. Но нет - надгробия советские, и лежат под ними полковники Акоп Сиркисян и Арташес Василян, погибшие в 1943 году на фронтах Великой Отечественной. Другой советский памятник - скромный, явно довоенный обелиск в честь Майского восстания 1920 года. В те дни Красная Армия стремительно занимала Азербайджан, и перед лицом её наступления на станции Александрополь взбунтовались, что весьма типично, работники железнодорожных мастерских. Первая Армения к тому времени успела повоевать с Азербайджаном (за Карабах и Зангезур), Грузией (за Лори) и Османской империей (отразив её наступление под Сардарапатом), и входить с ней в прямое столкновение Советская Россия не спешила. Восстание, однако, было подавлено за считанные дни, а в состав СССР Армению буквально впихнула кемалистская Турция, о проигранной войне с которой я рассказывал в прошлой части.

Ещё выше - впечатляющее позднесоветское панно, видимо оставшееся от разрушенного Спитакским землетрясением здания:

И наконец на высшей точке парка Горки - колоннада 1950-х годов с новым, и опять же не очень-то понятным памятником:

Колоннада глядит на низину между парковым и крепостным холмами, но заросла так, что не видать с неё натурально ничего. Чуть более удачная точка - мостик над улицей Озаняна, ведущий из парка на стадион:

Слева - Чёрная крепость с заглавного кадра, Мать-Армения (1975) на соседнем холме, и пологие синие горы уже на территории Турции - до границы в той стороне чуть меньше 10 километров:

А вот на то, что справа, удачный вид открывается фактически только отсюда - это Большая крепость, классическая для тогдашней фортификации "звезда" из треугольных бастионов с размахом их углов 875 на 625 метров (ближайший аналог - Динабургская крепость в Даугавпилсе или питерская Петропавловка). Заложенная в 1837, Большая крепость строилась около десятилетия, и все прочие укрепления Александрополя вращаются вокруг неё, как спутники вокруг планеты. Российские военные же так и сидят за её куртинами без малого два века, кроме разве что 1918-21 годов Первой республики, когда Александрополь дважды на полгода занимали турецкие войска. 102-я российская военная база была учреждена договором 1995 года на основе никуда отсюда и не уходившей 127-й мотострелковой дивизии. Ныне здесь находится крупнейший зарубежный контингент российской армии - личный состав базы 4000 человек, а у многих здесь ещё и семьи... Правда, не весь этот состав расположен в Гюмри - частью базы считается так же военный аэродром Эребуни в Ереване. Равно как и не все россияне в погонах в Армении служат на 102-й базе - ведь ещё есть пограничники, находящиеся в подчинении ФСБ. Стоят они по старой советской границе с Ираном и Турцией, и хотя с той стороны на армянские земли давно ятаганов никто не вострит, Армения таким образом имеет возможность направить все силы на охрану по-настоящему "жаркой" границы с Азербайджаном. Да и гюмрийская база для "соседей" символизирует заряженное ружьё, красноречиво висящее напротив входа. Впрочем, важнее самой базы тут общая лояльность Москве - если Азербайджан реально нападёт хоть на материковую Армению, хоть на Карабах, гасить пожар войны будут не военные, а дипломаты. И если Севастополь Россия у "домайданной" Украины арендовала, то 102-я база мало того что стоит в в Гюмри бесплатно, так ещё и расходы на неё (кроме жалования) Россия и Армения делят пополам.

На кадре выше, меж тем, виден чёрный штаб и старейший в Гюмри храм Святой Александры. Именно так - редкое для России посвящение мученице, казнённой в Риме, кстати, в год принятие Арменией христианства, напоминает, что Александрополь был назван не в честь любого из трёх наших царей-Александров, а в честь императрицы Александры Фёдоровны. Первый камень в основании храма заложил лично её супруг Николай I в ходе своего визита на Кавказ, а в 1842 году старейшая в Армении русская церковь была освящена. Ныне она действует, но остаётся самой что ни на есть гарнизонной - для прихожан из-за стен крепости её открывают лишь в большие церковные праздники, но даже так вряд ли дадут любому желающему пронести на базу фотоаппарат...

...Но от парка до крепости ещё надо дойти, и путь туда меж обрывов и заборов выписывает букву S. Покинув парк и обойдя Народный дом (см. прошлую часть), идём на юг по улицам бывшего Франкского майла (квартала армяно-католиков). В 1980 году ему не случилось попасть в музей-заповедник Кумайри, а потому и в 21 веке на благоустройство этих улиц денег не нашлось - но тем колоритнее выглядит полупокинутый район с вспученными старыми мостовыми и следами Спитакского землетрясения на домах.

Улица выводят на Холм Чести - так называется мемориал памяти русских воинов, бившихся за Армению с турками. Основанный в 1856 году, он начинался с кладбища солдат и офицеров, павших на Крымской войне - её второстепенные сражения разворачивались не только на Камчатке и Белом море, но и под Карсом. И хотя по итогам войны войска оттуда пришлось вывести, оккупированная турецкая провинция и взятые в плен английские военные советники стали мощным козырем в руках русской дипломатии, позволившим избежать других территориальных потерь. Слышал даже утверждение, что "Карс обменяли на Севастополь", и если так - то не защитники, но освободители Севастополя покоятся здесь.

Новые герои легли на Холм Чести в 1877 году, и на разросшемся кладбище была заложена часовня Михаила Архангела, по не понятным причинам освящённая лишь в 1886 году. Армяне, к металлическим куполам не привыкшие, сразу дали ей прозвище Плпан-жам - Сверкающая церковь. Но круглый холм не случайно кажется пустым, а памятники блестят свежей краской: кладбище было разрушено в 1956-75 годах, могилы срыты, а надгробия пущены на стройматериал. Новый мемориал, не знаю, сколь близкий к подлиннику, был воссоздан в 21 веке, и на открытии его присутствовали два президента - наш Дмитрий Медведев и здешний Серж Саргсян. Под монументом, как в Морском соборе Севастополя, символические могилы четырёх генералов - Петра Ковалевского и Александра Гагарина с Крымской войны, Михаила Граббе и Ильи Челокаева с 1877 года.

Ну а апофеозом братства служит сама Плпан-жам, единственный аутентичный элемент ансамбля. По договору РПЦ с ААЦ ежедневно здесь служат армяне, а по церковным праздникам проходят православные богослужения. Однако - именно на её крыльце мы впервые за месяц в Армении встретили местных русских (не считая молокан), причём не военных, а горожан.

У церковки очень красивые росписи:

С холма открываются отличные виды с одной стороны на Арагац, который я показывал отсюда в конце первой части, а с другой - на Чёрную крепость и Мать-Армению. Но чтобы не перегружать пост, здесь их показывать не буду - в общем-то видно всё то же самое, что и со многих других точек. Зато вот старая казарма в низинке - на юго-запданой окраине Гюмри воинские части действующие и (чаще) заброшенные занимают больше места, чем жилые районы.

А распадочек меж старым городом и крепостным холмом по сей день занимают огороды и загоны - подсобное хозяйство 102-й базы:

И хотя от Холма Чести до Родины-матери напрашивается прямая аллея, огороды пришлось обходить у подножья холма с отелем и новеньким храмом Сурб-Саркис, которые странно смотрятся среди кирзы и погон. Ещё удивительнее то, что отель располагается в бывшем вокзале Ленинаканской детской железной дороги - совсем небольшой (2,7км), открытой в 1969 году и выведенной из строя землетрясением.

У подножья - небольшой воинский памятник и плакат на тему "хочешь мира - будь готов к войне":

Здесь начинается ни много ни мало Карсское шоссе, через десяток километров упирающееся в закрытую с 1993 года границу. Со стороны города в его перспективе странная бетонная ротонда, как я понял уже не помню из какой карты - часть турбазы 1970-х годов, со времён землетрясения ставшей "временным", уже 30 лет как временным, приютом для людей из разрушенных домов. Это - весьма страшная, но и обыденная деталь Гюмри, о которой я подробнее расскажу в следующей части.

За шоссе начинается Парк Победы, налётом запущенности да статуей Матери-Армении весьма похожий на своего ереванского "тёзку". От входа тянется длинная аллея городов-героев без армянского дубляжа, к которым (справа не она!) пристроена могила карабахского героя без дубляжа по-русски.

Сама Мать-Армения Ленинаканская чуть моложе (1973-75) и чуть меньше (38 метров) своей ереванской "сестры", но зато видна из Турции. И можно предположить, что та Армения - восточная, а эта - Западная. Её 20-метровый постамент не вмещает музея, зато когда-то из него тёк фонтан:

Несмотря на изрядную высоту холма, вид отсюда открывается лишь на окраины да высящийся справа Арагац (4090м):

Центр представлен лишь южной границей по улице Терьяна, где видны Холм Чести и армяно-католический собор Святых Мучеников (2015), у которого я начинал рассказ в первой части:

Ничем не запомнились и виды на другую сторону - там, вроде как, течёт Ахурян (Арпачай), близ Гюмри ещё не становящийся пограничным, но в его долине глазу не за что зацепиться. Интереснее всего отсюда виды вдоль узкого длинного крепостного холма, скалящегося на запад капонирами:

Ближе, за оврагом с дорогой по дну - Чёрная крепость, у армян называющаяся ещё романтичнее - Сев-Гул, то есть Чёрный Часовой:

Одинкий форт диаметром 65 метров, похожий на морские форты Севастополя и капониры Киевской крепости, был здесь построен первым - в 1834-35 годах, то есть раньше, чем саму Александропольскую крепость заложил государь. Самый архаичный её элемент, Чёрный часовой и выбыл первым - при создании 102-й военной базы Россия уступила его армянским военным, а те думали-думали, что с ним делать, да в 2005 продали в частные руки. Бизнесмен Айк Айрапетян, видимо имевший на покупку какие-то виды, вскоре обнаружил себя с чемоданом без ручки, и так и помер в 2012 году, не найдя Чёрной крепости применения. У его наследников форт по дешёвке выкупил сын гюмрийского мэра Мисак Баласян, и мы, приехав сюда, знали, что крепость в частных руках, немного подреставрирована, и хотя тут есть сторож, за попытку проникновения хотя бы в комендатуру не поволокут. Но в фестивале, происходящем в Гюмре в эти дни было дело, или же Баласян таки довёл реставрацию Чёрной крепости до товарного вида, а в ворота мы прошли совершенно беспрепятственно:

И первым делом решили обойти форт по кругу, изучая дембельскую хронику полутора веков:

Внутренняя сторона форта выглядит совсем не похожей на внешнюю:

Ну а перед входом обнаружилось натурально СТОЛПОТВОРЕНИЕ, так что думать тут в пору не о том, как договориться, а о том, как протиснуться:

Круглый двор Чёрной крепости стал атриумом вокруг круглой сцены, и под лёгким металлическим сводом всё это смотрится действительно круто:

Что с первого этажа, что с балконов опоясывающей зал галереи:

Что с первого этажа, что с балконов опоясывающей зал галереи:

Где находится какое-то подобие гостиницы, не вполне понятно, действующей ли:

И только расположенный под сценой музейчик с 30-метровым колодцем оказался закрыт:

Крепость здорово дополняет небольшой парк перед ней, и особенно - часовня, которую легче представить в кампусе какого-нибудь американского университета, чем там, где "использование ненормативной лексики позволяет сократить отдаваемый приказ до в среднем 2 букв в слове".

Впрочем, стационарная она или же приехала сюда на время фестиваля - я так и не разобрался, местные же явно даже не все поняли, что это храм - не припомню больше ни одной армянской церкви, куда девушки бы так спокойно сходили с непокрытой головой:

А впереди - суровая Большая крепость, и из дерновых крыш её валов торчат трубы печек-буржуек, чадящие едким дымком:

Сравните с почти средневековыми стенами Закатальской крепости в Азербайджане, построенной раньше буквально на несколько лет! Но в этой разнице нет ничего удивительного - там потенциальным противником были кавказские горцы с кремневыми ружьями, а здесь - весьма зубастая даже по тем временам армия Османской империи.

У главной проходной обнаружилась целая автопарковка да одинокий офицерик в мешковатой современной форме, проводивший нас почти равнодушным взглядом. Изолированная от города, у армян крепость слывёт почти что элитным районом - офицеры, по словам местных, имеют зарплаты тысяч по 200 рублей, и когда рубль стоил 12 драм против нынешних 7, откровенно сорили деньгами и обедали в ресторанах.

Здесь мы снова спустились к холму под часовней Сурб-Саркис да пошли дальше по оврагу между крепостью и парком, вдоль блестящего в кустах ручья. Через него обнаружился мостик, видимо тех же 1840-х годов, что и крепость:

Нависая над Гюмри кафкианским замком, 102-я база для города очень неоднозначный сосед. Инциденты между военными и местным населением случаются отнюдь не только у американцев от Киргизии до Окинавы, и видимо просто неизбежны при соседстве чужбины и вооружённых людей. В 1992 году в самом центре Гюмри была расстреляна из засады машина с российскими десантниками во главе с лейтенантом Александом Шаповаловым. В 1999 году, напротив, двое пьяных солдат устроили в городе стрельбу из автоматов, убив двоих и ранив полтора десятка человек. Их обезвредила местная полиция и судил местный суд - по договору России и Армении, гарнизонное правосудие разбирается только с теми преступлениями, которые были совершены на территории базы. Но тот инцидент оказался не последним...

12 января 2015 года солдат-срочник Валерий Пермяков, уроженец многодетной протестантской семьи из Забайкалья, пошёл в ночное дежурство да оставил свой пост. С заряженным автоматом он спустился в город, в потёмках влез в частный дом и расстрелял из автомата мирно спавшую семью Аветисян - шестерых человек, причём с каким-то особым, звериным цинизмом - на последнюю жертву, шестимесячного младенца, не хватило патронов, и дезертир несколько раз проткнул его штыком. Пару дней спустя Пермякова поймали пограничники у села Байндур, но передали не армянским правоохранительным органам, а гарнизонному суду. Бессмысленное зверство, конечно, не могло не всколыхнуть страну, перед российскими посольствами бурлили митинги с требованиям вывести базу куда подальше и сжиганием флагов, а масла в огонь подливали отдельные великоросские блоггеры из Москвы, рассуждавшие в своих постах и колонках о том, что русские не должны сдавать русских нерусским, и парня надо выручать безотносительно тяжести преступления. Вероятно, американцы в аналогичной ситуации именно так бы и поступили, однако тогда разум всё-таки возобладал над гонором и политикой - Пермякова судили сообща русский и армянский суды, и первый дал за похищение оружие и самовольное оставление части 10 лет, а второй за убийство 2 и более лиц с особой жестокостью - пожизненное. Кроме того, российская сторона обязалась более не посылать на 102-ю базу срочников, полностью заменив их контрактниками в 2016 году.

Остались загадкой лишь мотивы дезертира: допустим, из части он мог сбежать от дедовщины, но зачем вламываться в дом и убивать спящих людей? Сам Пермяков на суде говорил, что хотел зайти к знакомым попросить воды, но в ночи ошибся адресом, испугался и всех убил. Возможно, он даже не врал, так как оказался в самом что ни на есть медицинском смысле слова олигофреном, и если бы не офицеры из забайкальских военкоматов, которым срочно надо было закрывать план призыва, вообще не должен был бы в армии служить. Мне, конечно же, хотелось знать, что думают о той трагедии в Гюмри спустя 5 лет, но не в лоб же о таком спрашивать? Как ни странно, в разговорах местные жители сами поднимали эту тему. Дважды я слышал от армян примерно одно и то же: поначалу, когда всё произошло, люди были в ярости, так что военные без крайней надобности не покидали часть, но по прошествии нескольких месяцев многие пришли к мысли, что не мог простой пацан такое сделать! В общем, не знаю, сколь массово, но явно чаще статпогрешности среди армян есть мнение, что всё это было провокацией, вплоть до того, что слабоумного солдатика подставили. И я вроде не склонен к конспирологии (которую, впрочем, не стоит путать с политтехнологией)...

...но в пользу версии о провокации есть один аргумент - время. Что такое зима 2015 года? Это время, когда ещё не осела пыль Евромайдана и Крымской весны, когда Донбасская война зависла в ледяном ожидании меж двух самых кровавых битв, когда цены на нефть и американские санкции обрушили рубль, Обама назвал экономику России "разорванной в клочья", а небезызвестная фраза "запомните этот твит" относилась к прогнозу, что через год Украина будет поставлять на руины России гуманитарную помощь. И перспектива выключить "Свифт" казалась апокалиптической, а поставки "Джавелинов" - фатальными для донбасских фронтов. Но среди прочих, куда более громких и актуальных лейтмотивов той эпохи подзабылся и такой: "Украина ушла, Армении - приготовится!". Мысль о том, что вот-вот (хэштэг "скоро") свободолюбивые армяне тоже скинут вороватую "марионетку кремля", и обнявшись с грузинами прошествуют в светлое европейское будущее (а Азербайджан, наверное, в этом благорастворении воздусей просто подобреет и подарит Карабах), я слышал в те месяцы с самых разных сторон. И вот в этой наэлектризованности русский солдат расстреливает армянских детей в их постелях... Если то была не провокация, то очень злой рок, если не политтехнологи постарались - то черти...

Пустырями, руинами, пыльными дорожками с остатками дореволюционных построек военного ведомства мы шли дальше вдоль крепостного холма:

Ведь помимо Чёрной есть в Гюмри ещё Красная крепость:

Или Малая Крепость помимо Большой - так называют Северный форт, построенный в 1850-х годах под реалии Крымской войны в стороне от первоначальных укреплений. Он представляет собой 350-метровый пятигранник ещё более основательно заглублённых валов, посредине которого высится круглая башня 20 метров в диаметре - собственно Красная крепость. Кажется, она стала последним в дореволюционной Армении зданием из красного туфа, окончательно исчерпавшимся на неё - вплоть до начала новой промышленной добычи в 1920-х годах основным материалом армянского зодчества сделался чёрный туф. Ныне Северный форт остаётся военным объектом:

За оврагом - пятиэтажки, один из немногих в Гюмри микрорайон, уцелевший в землетрясении:

Около Северного форта - одинокий, но очень симпатичный многоквартирный дом. Скорее всего, такими планировалось застроить район, но следом рухнула страна, и ждавшие здесь новых квартир люди четвёртое десятилетие мёрзнут во времянках.

Мы входим в морок северных окраин бывшего Ленинакана, к руинам, лежащим такими четвёртый десяток лет:

Но про эту поистине жуткую грань Гюмри я расскажу в следующей части...

...а пока, в завершение знакомства с военным наследием, перенесёмся в другой конец города - на Казачий Пост. Ещё один массив воинский частей, по большей части покинутых и брошенных, расположен к югу от автовокзала, и даже на машине между их заборами ехать можно несколько минут. Более масштабные скопления в/ч я видел не часто, навскидку могу вспомнить разве что Псков и Уссурийск. Но как сейчас 102-ю базу дополняют ФСБшные пограничники, так и при царе помимо регулярной армии Закавказье охраняли ещё и кубанские казаки. После 1877 года они перебазировались западнее, ближе к новым границам, а на Казачьем посту разместился 80-й пехотный Кабардинский полк, в 1910 заменённый здесь 153-м Бакинским. Не знаю, от какого из них остались казармы:

А вот церковь Арсения Сербского (1910) "кабардинцы" заложили, а "бакинцы" освятили, но редкое для русских храмов посвящение осталось от Кабардинского полка, в 1877 году день Святого Арсения взявшего турецкий форт Азино.

По архитектуре это была типовая армейская церковь с большим бесстолпным залом под лёгкой кровлей, где можно было молиться строем. Всего по рубежам империи таких церквей было построено 69 штук (!), и я уже показывал подобные в Баку, Ереване, турецком Олту или туркестанском Термезе, а в Карсе ещё покажу переделанной в мечеть.

Церковь стоит за армейским бетонным забором, но дверь в нём я увидел открытой и прошёл туда. Вскоре показался одинокий солдат, и мы с Олей уже готовились отвечать на неприятные вопросы - но солдат даже не глянул в нашу сторону, а просто шёл куда-то по своим делам сквозь руины расформированной части. Судя по форме, был он из армянских войск - несмотря на наличие 4000-гранизона, русских военных в Гюмри я видел лишь в непосредственной близости крепости и разок шумной компанией в ресторане - да и те были в штатском...