Пионерлагерь. Почему с такой теплотой вспоминали о нем многие поколения советских людей

Уникальная сеть пионерских лагерей, которой была охвачена вся страна от Москвы до самых до окраин, - пожалуй, главное достижение советской социальной политики. Нигде в мире организованный детских отдых не был столь доступен и не получил такого размаха.

Первые лагеря появились сразу после создания пионерской организации в мае 1922 года. Городские дети выезжали в села, жили в армейских палатках и "укрепляли смычку города и деревни" - агитировали сельских ребятишек в пионеры. Выматывались пионеры "по-взрослому", да так, что в середине 1920-х годов об их физической перегрузке заговорили на уровне ЦК ВКП(б).

В 1924 году замнаркома здравоохранения З.П. Соловьев выдвинул принципиально иную концепцию летнего отдыха: "Вся жизнь в лагере, общественная работа и трудовые процессы должны быть построены так, чтобы способствовать оздоровлению детей"1. Он же создал новый тип лагеря-санатория, главной задачей которого было вернуть домой здорового и крепкого ребенка.

Опытным образцом стал "Артек", куда поначалу набирали только больных туберкулезом детей.
Внешне передовая детская здравница ничем не выделялась - те же брезентовые палатки. Но здесь текла уже совсем другая жизнь: медицинские обследования, зарядка, солнечные и воздушные ванны, спортивные игры, купание, тихий час, строгий распорядок дня. А главное - усиленное питание! Для полуголодных детей городских окраин - настоящая роскошь. "В море воды много. В "Артеке" жили месяц. Кормили хорошо", - писал домой пионер первой смены.

Так на долгие годы сформировался главный критерий летнего отдыха - среднедушевая прибавка в весе. Дети в лагерь ехали поправляться. Их взвешивали в начале и в конце смены и привесом отчитывались перед вышестоящими инстанциями.
Главврач "Артека" докладывал З.П. Соловьеву в июле 1925 года: "Cегодня я подсчитал среднюю прибавку веса на человека за 2,5 недели, она равна 1 кг, что, по моему опыту, для жаркого времени является прибавкой достаточной. Отдельные ребята, неудачно подобранные, прибавили мало, а потому в отношении отбора необходимо совсем не направлять в лагерь детей нервных..."3.

Особенно актуальным этот показатель стал после войны. За 1947 год пионерлагерь ковровского завода имени К.О. Киркижа отчитывался: "Процент детей, прибавивших в весе, - 96%, без изменений 4 %. Средняя прибавка на человека по итогам 3 смен - 1 кг 200 г"4. А вот в относительно сытые 1960-е измерение прироста живой массы детей стало предметом шуток.
Вспомним героя кинокомедии "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен!" товарища Дынина: "Общий вес отряда - 865 килограмм. Этак они к концу смены за тонну перевалят! Вот это питание!".

Уже в 1930-е годы пионерский лагерь сложился как особый социальный институт. Повсеместно детей рабочих, колхозников и интеллигенции вывозили в летние лагеря. А поскольку свои помещения были только у крупных оборонных и машиностроительных предприятий, остальные довольствовались зданиями сельских школ. "На улице, под навесом размещались три походных кухни, здесь же принимали пищу. Ребята привозили с собой в лагерь подушки, матрасы, одеяла, постельное белье, миски, ложки, кружки"5.

Тревожная обстановка в мире предопределяла повестку дня: пионеров готовили к защите Родины. Дети ходили строем, посещали стрелковые кружки и участвовали в массовых военно-спортивных играх, самой популярной из которых была "Красные и белые" - предтеча легендарной "Зарницы". Позже "цвета" игроков заменили на нейтральные "синие" и "желтые", дабы исключить победу классового врага. Целью игры был захват знамени противника. К началу войны каждый пионер хотя бы раз поучаствовал в этих импровизированных военных учениях.

Война застала миллионы детей в лагерях. Тысячам пионеров пришлось эвакуироваться все дальше от дома, на восток, как артековцам второй смены, открывшейся 22 июня 1941 года, - а война шла по пятам. Но пионерские лагеря не прекращали работу - напротив, в условиях войны, когда взрослые сутками стояли у станка, их роль возросла. В первую очередь путевки получали сироты и дети фронтовиков, работников "оборонки".
Примечательно, что сразу после прорыва блокады, в январе 1943 года, когда враг еще стоял у стен города, ленинградские власти приняли решение вывезти за город 55 тысяч детей. 1500 самых ослабленных разместили на бывших барских дачах Каменного острова, остальных - в брошенных частных домах ближайших пригородов, многие из которых были в прифронтовой полосе.

В 1944 году пионерские лагеря приняли более 2 миллионов 370 тысяч детей6. И еще долго после войны достать льготную путевку в оздоровительный лагерь было нелегко - времена тяжелые, голодные, а там ребенка ждало усиленное питание.

Настоящий расцвет пионерских лагерей пришелся на 1960-1980-е годы. В лагеря стали брать старших дошкольников, появились "лагеря труда и отдыха" для старшеклассников - юноши и девушки сами обеспечивали свое пребывание, работая несколько часов в принимающих колхозах и совхозах. В эти же годы распахнули двери студенческие лагеря.

Лагерем номер один остался "Артек", но были открыты новые лагеря союзного и республиканского значения - туапсинский "Орленок", минский "Зубренок", дальневосточный "Океан". А в окрестностях каждого города вырастали свои "Звездочки", "Дружбы", "Восходы", "Алые паруса", принадлежавшие предприятиям и ведомствам. Их строительство, содержание, большая часть расходов ложились на профсоюзы.
Они же "вербовали" сотрудников лагеря из числа производственников и студентов. Последние, став вожатыми, частенько возмущались: "Вся работа идет по шаблону, и главная забота начальника лагеря, старшего воспитателя и старшей пионервожатой - это как бы чего не вышло".
Но принципиальных запретов было всего два - покидать территорию и купаться без сопровождения взрослых. Нарушителя ждали санкции вплоть до исключения из лагеря, и нарушение считалось особым удальством.

Да и во всем остальном безвестные "Звездочки" мало чем отличались от "Артека": четырехразовое питание, водные процедуры по свистку, ненавистный тихий час, кружки и секции, танцы "на пионерском расстоянии", шалости после отбоя - бои подушками, обмазывание спящих зубной пастой и непременные "страшилки", походы, спартакиады, концерт к родительскому дню, выпуск стенгазеты, прощальный костер...

Не всем круглосуточная кооперация давалась легко. Были и те, кто "не мог спать в палате, где 40 кроватей и ни одной складки на одеяле, не хотел маршировать и петь"10.
Поэтому, бывало, после родительского дня ряды отдыхающих редели. Но больше было тех, кто и сегодня с удовольствием вернулся бы в пионерское лето!