Юстиниан, не ставший великим: похождения безносого императора

Проводив в последний путь своего отца Константина IV, Юстиниан II принялся управлять изрядно ослабленной державой, что называется, засучив рукава. И поначалу молодому василевсу во многом сопутствовал успех.

Начал он с того, что нарушил мир с арабами, заключённый ещё при его отце. И довольно успешно покусал старого врага, воспользовавшись гражданскими войнами, сотрясавшими на тот момент халифат Омейядов. Какое-то время Юстиниан II вертел арабами как хотел — неоднократно заключал выгодный для империи мир, а затем вновь нарушал его.

Параллельно с забегами на восток василевс обратил свой взор на Балканы. Там в это время оказалось полно недружелюбных по отношению к ромеям персонажей. И здесь Юстиниану тоже везло. Покорённых славян он предпочёл расселить в Малой Азии, составив затем из них внушительный «избранный» отряд под командованием их земляка Небула.

(Юстиниан II на монете, отчеканенной в начале его правления)

Однако на этом серьёзные успехи императора, в общем-то, и закончились.

Летом 692 года василевс решил, что было бы неплохо снова нарушить мир с Омейядами и, например, выбить их из Армении. Поначалу всё шло довольно неплохо, ибо даже оправившийся после внутренних неурядиц халифат уступал в мощи Византии.

Понимая, что грубой силой победить ромеев не удастся, халиф пошёл на хитрость. Он подкупил Небула и почти всех его славян. Ослабленная после предательства стольких воинов византийская армия предсказуемо проиграла битву при Себастополисе (совр. Сулусарай, Турция), и Юстиниану пришлось бежать на запад Малой Азии.

Император был в ярости. Явившись в свои пределы, он якобы приказал частью перебить, а частью продать в рабство даже тех славян, что остались ему верны.

После поражения Юстиниан отказался от восточной кампании и предпочёл заняться строительными проектами, вновь подражая своему тёзке. Однако империя после арабских завоеваний уменьшилась в размерах и сильно обеднела, а потому не была способна удовлетворять подобные запросы своего государя.

(Папа Сергий I)

Не достиг успеха василевс и на италийском направлении. Он насмерть разругался с папой Сергием I из-за теологических вопросов и даже пытался его арестовать.

Поражения на востоке, дорогие строительные проекты и, как следствие, усиление поборов с ромейского люда отправили репутацию Юстиниана рыть носом морское дно.

Дело откровенно попахивало керосином — и 30 августа 695 года заполыхало.

Организаторами восстания стали опальный военачальник Леонтий, недавно освобождённый после трёхлетнего заключения, и патриарх константинопольский Каллиник, с которым отношения у Юстиниана также складывались весьма скверно.

Свергнутого императора решили не убивать. Ему отрезали нос, рассчитывая, что увечье не позволит ему вновь претендовать на трон.

(Изувечивание Юстиниана)

Свержение Юстиниана ознаменовало начало периода чехарды сменяющих друг друга императоров. Эта эпоха вошла в анналы как «Двадцатилетняя анархия». Однако история Юстиниана II, несмотря на свержение, даже близко не подошла к концу.

(Монетные лики узурпаторов Леонтия (слева) и Тиберия III (справа))

Наконец в 705 году состоялся финальный акт драмы под названием «Скитания Юстиниана».

Прибыв в Болгарию и заручившись поддержкой хана Тервеля, Юстиниан неожиданно нарисовался перед стенами Константинополя во главе разноплемённого воинства. Ринотмит понимал, что силой ему едва ли удастся овладеть столицей, и предпочёл хитрость: он прокрался в город во главе отряда через не использовавшийся много лет акведук — и быстро установил контроль над столицей.

Безносый Юстиниан доказал всем и каждому: страшное увечье — это не всегда конец прекрасной карьеры.

(Юстиниан II)

Справедливости ради, на фоне ярости развёрнутых изувеченным правителем репрессий как-то затуманивается тот факт, что иногда он проявлял милосердие и даже дружелюбие к совершенно неожиданным персонажам. Например, ещё во время возвращения на трон он помиловал сына Тиберия III и позволил ему мирно строить церковную карьеру. Ещё более необычен тот факт, что вскорости Юстиниан без всякой враждебности принимал делегацию во главе с тем самым каганом Ибузиром, который не так давно вообще-то почти продал своего зятя Тиберию со всеми потрохами.

Памятуя о своих провалах на восточном фронте, император попытался лаской добиться расположения арабов и даже отправил сотню рабочих на стройку мечети в Медине. Арабы как будто бы оценили этот жест, но параллельно не забывали заниматься любимой забавой: рейдами на византийскую территорию.

Зато Юстиниану удалось наладить неплохой контакт с Римом, для чего он с самым благодушным видом принимал в Никомедии (совр. Измит, Турция) папу Константина. Расстались они в неплохих отношениях, что должно было порадовать Безносого, имевшего в прошлом немало проблем со старой имперской столицей.

Сложно сказать, как развивалось бы второе правление Юстиниана, если бы не вновь всплывший херсонский вопрос.

Считается, что император испытывал сильнейшую ненависть к этому городу, в котором натерпелся немало бед во время изгнания. Однако вполне может статься, что реальной причиной, помимо личной ненависти, могла быть чрезмерная самостоятельность властей Херсонеса. Как бы то ни было, в Крым из Константинополя отплыл флот с далеко не дружественными намерениями.

Руины Херсонеса Таврического (или, как его называли сами ромеи, Херсона) (фото: Максим Додонов)
Этот флот без особого труда оккупировал древний город, взял в заложники местную знать и малость проредил её ряды казнями. Однако дальнейшие репрессии пошли прахом из-за бури, разметавшей «флот смерти» на обратном пути.

Уцелевшие херсонеситы прекрасно понимали, что скоро за ними явится ещё одна флотилия. Они заручились поддержкой хазар, а заодно сплотились вокруг Вардана. Того самого, который ранее имел склонность видеть интересные сны, а ныне коротал дни в крымской ссылке. Собравшись с силами, восставшие разгромили вторую карательную экспедицию.

Упрямству Юстиниана можно было позавидовать — о да, он снова отправил карательный флот.

На этот раз ромеи смогли даже снести у Херсонеса пару башен. Однако прибывшие на помощь городу хазары прервали вечеринку правительственных войск. Глава константинопольского флота в свете таких событий посчитал за лучшее переквалифицироваться в бунтовщики — и присоединился к Вардану.

Этот мятежный флот подошёл к Константинополю и практически бескровно взял его, воспользовавшись тем, что императора не было в столице. Напрасно пытался василевс отправить вроде бы верные ему малоазиатские части на сокрушение Вардана, поскольку анатолийцы предпочли покинуть своего императора.

Вскоре Юстиниан был арестован и обезглавлен. Погиб и его сын Тиберий, тщетно искавший убежища в одной из церквей: люди Вардана просто выволокли его оттуда и убили. Сам же Вардан воплотил свой давний сон — занял императорский трон.

Со смертью маленького Тиберия окончательно оборвалась династия Ираклия, некогда спасшего Византию от персов.

(Империя на момент восшествия Льва Исавра)

Отныне в Константинополе пытались обживаться новые хозяева. Но столь безуспешно, что до воцарения Исаврийской династии в 717 году страну неоднократно сотрясали мятежи и перевороты. Лишь при Исаврах Византия смогла начать своё долгое и мучительное восстановление после тяжёлых лет, во многом вызванных чрезмерной неукротимостью и яростью Юстиниана II Ринотмита.