Почему многие поколения советских людей с такой теплотой вспоминали пионерлагерь?

Уникальная сеть пионерских лагерей, которой была охвачена вся страна от Москвы до самых до окраин, — пожалуй, главное достижение советской социальной политики. Нигде в мире организованный детских отдых не был столь доступен и не получил такого размаха.

«Когда я ем, я глух и нем!» Обед в пионерском лагере. 1923 год.
НАЧАЛО. Вес взят!

Первые лагеря появились сразу после создания пионерской организации в мае 1922 года. Городские дети выезжали в села, жили в армейских палатках и «укрепляли смычку города и деревни» — агитировали сельских ребятишек в пионеры. Выматывались пионеры «по-взрослому», да так, что в середине 1920-х годов об их физической перегрузке заговорили на уровне ЦК ВКП(б).
В 1924 году замнаркома здравоохранения З.П. Соловьев выдвинул принципиально иную концепцию летнего отдыха: «Вся жизнь в лагере, общественная работа и трудовые процессы должны быть построены так, чтобы способствовать оздоровлению детей»1. Он же создал новый тип лагеря-санатория, главной задачей которого было вернуть домой здорового и крепкого ребенка.

Пионерлагерь СССР, 50-е

Опытным образцом стал «Артек», куда поначалу набирали только больных туберкулезом детей.
Внешне передовая детская здравница ничем не выделялась — те же брезентовые палатки. Но здесь текла уже совсем другая жизнь: медицинские обследования, зарядка, солнечные и воздушные ванны, спортивные игры, купание, тихий час, строгий распорядок дня. А главное — усиленное питание! Для полуголодных детей городских окраин — настоящая роскошь. «В море воды много. В „Артеке“ жили месяц. Кормили хорошо», — писал домой пионер первой смены.

Пионерский лагерь Артек 1925

Так на долгие годы сформировался главный критерий летнего отдыха — среднедушевая прибавка в весе. Дети в лагерь ехали поправляться. Их взвешивали в начале и в конце смены и привесом отчитывались перед вышестоящими инстанциями.
Главврач «Артека» докладывал З.П. Соловьеву в июле 1925 года: «Cегодня я подсчитал среднюю прибавку веса на человека за 2,5 недели, она равна 1 кг, что, по моему опыту, для жаркого времени является прибавкой достаточной. Отдельные ребята, неудачно подобранные, прибавили мало, а потому в отношении отбора необходимо совсем не направлять в лагерь детей нервных…»3.
Особенно актуальным этот показатель стал после войны. За 1947 год пионерлагерь ковровского завода имени К.О. Киркижа отчитывался: «Процент детей, прибавивших в весе, — 96%, без изменений 4 %. Средняя прибавка на человека по итогам 3 смен — 1 кг 200 г»4. А вот в относительно сытые 1960-е измерение прироста живой массы детей стало предметом шуток.
Вспомним героя кинокомедии «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен!» товарища Дынина: «Общий вес отряда — 865 килограмм. Этак они к концу смены за тонну перевалят! Вот это питание!».

Пионерский лагерь Артек 1925
ВОЙНА. Прерванная смена

Уже в 1930-е годы пионерский лагерь сложился как особый социальный институт. Повсеместно детей рабочих, колхозников и интеллигенции вывозили в летние лагеря. А поскольку свои помещения были только у крупных оборонных и машиностроительных предприятий, остальные довольствовались зданиями сельских школ. «На улице, под навесом размещались три походных кухни, здесь же принимали пищу. Ребята привозили с собой в лагерь подушки, матрасы, одеяла, постельное белье, миски, ложки, кружки»5.
Тревожная обстановка в мире предопределяла повестку дня: пионеров готовили к защите Родины. Дети ходили строем, посещали стрелковые кружки и участвовали в массовых военно-спортивных играх, самой популярной из которых была «Красные и белые» — предтеча легендарной «Зарницы». Позже «цвета» игроков заменили на нейтральные «синие» и «желтые», дабы исключить победу классового врага. Целью игры был захват знамени противника. К началу войны каждый пионер хотя бы раз поучаствовал в этих импровизированных военных учениях.

Детский Советский лагерь, 40-е

Война застала миллионы детей в лагерях. Тысячам пионеров пришлось эвакуироваться все дальше от дома, на восток, как артековцам второй смены, открывшейся 22 июня 1941 года, — а война шла по пятам. Но пионерские лагеря не прекращали работу — напротив, в условиях войны, когда взрослые сутками стояли у станка, их роль возросла. В первую очередь путевки получали сироты и дети фронтовиков, работников «оборонки».
Примечательно, что сразу после прорыва блокады, в январе 1943 года, когда враг еще стоял у стен города, ленинградские власти приняли решение вывезти за город 55 тысяч детей. 1500 самых ослабленных разместили на бывших барских дачах Каменного острова, остальных — в брошенных частных домах ближайших пригородов, многие из которых были в прифронтовой полосе.
В 1944 году пионерские лагеря приняли более 2 миллионов 370 тысяч детей6. И еще долго после войны достать льготную путевку в оздоровительный лагерь было нелегко — времена тяжелые, голодные, а там ребенка ждало усиленное питание.

Артек 1941

ТОЛЬКО ЦИФРЫ
В 1973 году 40 000 пионерских лагерей приняли на отдых 9,3 млн детей
В 1987 году 18,1 млн детей, или 45,4% школьников СССР!
Настоящий расцвет пионерских лагерей пришелся на 1960-1980-е годы. В лагеря стали брать старших дошкольников, появились «лагеря труда и отдыха» для старшеклассников — юноши и девушки сами обеспечивали свое пребывание, работая несколько часов в принимающих колхозах и совхозах. В эти же годы распахнули двери студенческие лагеря.

Лагерем номер один остался «Артек», но были открыты новые лагеря союзного и республиканского значения — туапсинский «Орленок», минский «Зубренок», дальневосточный «Океан». А в окрестностях каждого города вырастали свои «Звездочки», «Дружбы», «Восходы», «Алые паруса», принадлежавшие предприятиям и ведомствам. Их строительство, содержание, большая часть расходов ложились на профсоюзы.
Они же «вербовали» сотрудников лагеря из числа производственников и студентов. Последние, став вожатыми, частенько возмущались: «Вся работа идет по шаблону, и главная забота начальника лагеря, старшего воспитателя и старшей пионервожатой — это как бы чего не вышло».
Но принципиальных запретов было всего два — покидать территорию и купаться без сопровождения взрослых. Нарушителя ждали санкции вплоть до исключения из лагеря, и нарушение считалось особым удальством.

Пионерский лагерь 1980

Да и во всем остальном безвестные «Звездочки» мало чем отличались от «Артека»: четырехразовое питание, водные процедуры по свистку, ненавистный тихий час, кружки и секции, танцы «на пионерском расстоянии», шалости после отбоя — бои подушками, обмазывание спящих зубной пастой и непременные «страшилки», походы, спартакиады, концерт к родительскому дню, выпуск стенгазеты, прощальный костер…

Не всем круглосуточная кооперация давалась легко. Были и те, кто «не мог спать в палате, где 40 кроватей и ни одной складки на одеяле, не хотел маршировать и петь»10.
Поэтому, бывало, после родительского дня ряды отдыхающих редели. Но больше было тех, кто и сегодня с удовольствием вернулся бы в пионерское лето!