Эдвард Ли Ховард. Судьба перебежчика

О том, что бывший офицер ЦРУ, агент КГБ Эдвард Ли Ховард умер, стало известно лишь 22 июля, спустя десять дней после его смерти. Как и жизнь, гибель шпиона до сих пор полна странностей и недомолвок. Хотя прошло уже достаточно времени, официальная причина смерти до сих пор неизвестна.

И если бы не проклятое пристрастие к алкоголю, то жить бы Ховарду относительно спокойно и дальше на своей подмосковной даче в Жуковке. Но дурацкая смерть настигла его в элитном поселке 12 июля 2002 года. Вечером гулял по участку, поскользнулся — и прямо головой об камень. Рядом — никого. На мертвого Эдварда Ли Ховарда наткнулись лишь утром. Когда все было кончено. Его кремировали на Николо-Архангельском кладбище. На венке, который мы принесли к его гробу, стояла надпись: «Дорогому Эдуарду Яновичу - от друзей». В тот же день урну с его прахом забрала прилетевшая из США Мэри.

Такое случается не только с разведчиками. Но и с ними — тоже.

Первые сообщения о его смерти, как в советские времена, появились в западной прессе. Свернул шею, разбил голову...
В любом случае, так это или не так, наступил финал одной из самых знаменитых шпионских историй “холодной войны”. Эдвард Ли Ховард был первым оперативным сотрудником ЦРУ, перешедшим на сторону СССР.

*****
Ховард родился в 1951 г. в Аламогордо, недалеко от полигона, где прошли первые в мире испытания атомной бомбы. Его отец — специалист по ракетному вооружению — служил на местной авиабазе. Мать была испанкой из Нью-Мексико. Семья постоянно моталась по стране из-за частых переводов отца с одной базы на другую.

В 1972 году Ховард окончил Техасский университет, недолго поработал в ирландской компании “Эксон Корп”, а затем завербовался в Корпус мира и оказался в Колумбии. Там он встретил будущую жену, такого же добровольца, как и он сам. Вскоре Корпус мира остается в прошлом, а Ховард уже магистр по управлению бизнесом в Перу. В 1980 году с ним выходит на связь отдел кадров ЦРУ, куда годом ранее он отослал документы о приеме на работу.
Около года Ховард был “курсантом” и прошел 18-недельный курс разведывательной подготовки в Кэмп-Пири, учебном центре ЦРУ.

В 1981 году Эдвард Ли Ховард официально поступил на службу в ЦРУ, в отдел СССР и Восточной Европы — самую засекреченную часть оперативного управления, но уже через два года был уволен. Его вместе с женой Мэри, тоже сотрудником разведки — секретаршей начальника оперативного управления, хотели отправить на ответственную работу — в Москву, где он должен был “вести” нескольких агентов под дипломатическим прикрытием и под чужой фамилией. Именно для московского направления его и готовили. Его даже ознакомили со списком псевдонимов основных советских агентов, завербованных ЦРУ.

Но Ховард не прошел тест на детекторе лжи в канун отъезда. Он пил, употреблял наркотики еще со времен службы в Корпусе мира и попытался безуспешно скрыть это. Кроме того, по итогам проведенного расследования он был обвинен в мелкой краже и злоупотреблении алкоголем. Женщина, сидевшая рядом с ним в самолете, обвинила его в краже кошелька.

ЦРУ помогло своему бывшему офицеру с работой — он стал экономическим аналитиком в законодательном собрании штата Нью-Мексико в городе Санта-Фе. К этому времени у него и Мэри родился сын. Однако Ховард не прекратил пить и в феврале 1984 года сцепился с кем-то в баре, начал стрелять по машине своих противников из “магнума” 44-го калибра, но, к счастью, ни в кого не попал. И в этом случае ЦРУ пришло бывшему сотруднику на помощь, хотя суд признал его виновным. Ранее у Ховарда не было судимостей, поэтому его освободили под подписку о невыезде, осудили условно на пять лет и назначили принудительное лечение в психиатрической клинике. Его мучила обида за испорченную карьеру разведчика, и он решил помогать советской разведке.

Через три месяца он тайно приобрел недельный тур и вылетел в Европу “для закрепления реабилитационного курса”. Именно тогда Ховард впервые пошел на контакт с нашими разведчиками, просто придя в советское консульство в Вене.

Вторая встреча советских разведчиков с Ховардом состоялась в начале 85-го года. Личное активное участие в перевербовке американца принимал экс-генерал КГБ Олег Калугин... А курировал агента лично будущий председатель КГБ Владимир Крючков. После двух этих поездок Ховард показывал своим друзьям в Нью-Мексико новую коллекцию швейцарских золотых монет, дорогой “Ролекс”, а также, как пишет “Вашингтон пост,” головные уборы в русском стиле.
Возможно, от Ховарда ждали информации о работе ЦРУ в Латинской Америке (соответствующее подразделение находилось в Санта-Фе).

А в августе 1985 года в американском посольстве в Риме попросил убежища сотрудник КГБ Виталий Юрченко. Допрашивал беглеца сотрудник ЦРУ Олдридж Эймс, который за несколько месяцев до этого начал работать на КГБ. Юрченко выдал американцам Ховарда как двойного агента — “крота”, работавшего на Москву. Он рассказал, что КГБ давно известна методика работы американской разведки, которую передал бывший агент ЦРУ по кличке Роберт. После некоторых сопоставлений ФБР пришло к выводу, что это Ховард, но на допросах тот отрицал свою вину. Видимо, тогда Ховард и решил бежать.

Кстати, сам Юрченко тоже вскоре убежал от ЦРУ в посольство СССР, где заявил, что его похитили американцы. Служба внешней разведки еще долго будет хранить секрет, был ли побег Юрченко и выдача им Ховарда случайностью или хорошо законспирированной операцией прикрытия наших “кротов”. Эймс был задержан ФБР в 94-м, а Роберт Хансен — в прошлом году.

Тем временем ФБР установило за домом Эдвард Ли Ховарда постоянное наблюдение, но контроль не помог - за время подготовки в ЦРУ несостоявшийся резидент научился профессионально выявлять наружное наблюдение и уходить от него. Вечером перед побегом Ховард вместе с женой, нарядно одетые, выехали пообедать. На обратном пути машину вела жена, а на пассажирском сиденье сидел ...манекен в бейсбольной кепке Ховарда. сам Эдвард улизнул.

Войдя в дом, жена Ховарда начала звонить по телефону и проигрывать заранее сделанную Ховардом магнитофонную запись — таким образом, ФБР, прослушивая телефонные разговоры в этом доме, было уверено, что Ховард дома. Тем временем Эдвард направился в аэропорт, откуда улетел в Даллас, оттуда - в Копенгаген и Хельсинки, где попросил убежища в советском посольстве.
В багажнике посольской машины он пересек финско-советскую границу в конце концов прибыл в Москву.

Рассказывает Виктор Иванович Андрианов, один из 4-х сотрудников советской разведки, работавший с Ховардом.
-Через несколько дней Крючков на одной из служебных загородных дач, принадлежавших разведке, лично представил меня и еще нескольких наших сотрудников невысокому черноволосому парню, который и оказался беглецом из ЦРУ. - Как он себя чувствовал? - Поначалу был очень напряжен. Запомнился его настороженный, затравленный взгляд. Казалось, он постоянно ждал подвоха, какого-то «грубого наезда» на себя.

-Насколько ценной для КГБ оказалась информация, сообщенная Ховардом?
- Должен сказать, что к моменту его побега мы уже немало знали о деятельности ЦРУ из других источников. Поэтому нас интересовали отдельные детали, суть конкретных операций противника. В частности, через Ховарда удалось уточнить тогдашний состав резидентуры ЦРУ в Москве, прикрытия, используемые американскими разведчиками.
Между прочим, Ховард рассказал нам, что цэрэушники активно использовали маски «а-ля Голливуд», чтобы неузнанными выходить из здания американского посольства на оперативные мероприятия. Эдвард также указал нам приметы ценного агента американцев, которого они закодировали под псевдонимом Сфера.

По совокупности признаков нам удалось установить, что под этой кличкой скрывался советский ученый Адольф Толкачев, занимавшийся разработкой самолетов-невидимок. Кроме того, от Ховарда была получена информация о суперсекретной операции американской разведки в СССР. В районе подмосковного Троицка ЦРУ удалось установить вблизи важной линии высокочастотной связи сложнейшую подслушивающую аппаратуру, закамуфлированную под обычный пенек. Это было очень опасное проникновение противника в наши военные секреты. Однако благодаря Ховарду этот пенек удалось «выкорчевать».

Сам Ховард категорически отрицал, что выдавал американских агентов. Но в ФБР считают, что из-за него были высланы из Москвы в 1984 и 1985 годах четыре сотрудника ЦРУ, работавшие под дипломатической крышей. В частности, второй секретарь американского посольства в Москве Пол М.Стромбаух, который и работал связным с Толкачевым, второй секретарь посольства Майкл Селлерс и военный атташе Эрик Сайтс.

Побег Ховарда отвлек подозрения от двух более крупных советских агентов — Олдриджа Эймса и Роберта Хансена, которыми ФБР заинтересовалось после расследования показаний перебежчика Юрченко. ЦРУ сочло, что именно Ховард выдал американских шпионов нашей разведке, и на какое-то время успокоилось, что дало возможность этим агентам еще какое-то время передавать информацию в Россию. Однако в конце концов ФБР пришло к выводу, что Ховард мог знать только об одном двойнике, а следовательно, кроме него в ЦРУ работают и другие русские “кроты”.

*****
В 1987 году Ховард посетил Венгрию, где даже дал интервью американскому журналисту. Но все изменил август 1991-го. США стали настаивать на выдаче Ховарда в обмен на экономическую помощь России. Он опять уехал в Будапешт, но под нажимом США был выслан.
С декабря 1991-го он десять месяцев прожил в Стокгольме и даже получил там вид на жительство, но в августе 1992 года вынужден был опять вернуться в Россию.

В 95-м в США вышли мемуары Ховарда — “Конспиративная квартира”. Впрочем, исследователи отмечали, что ничего нового своими воспоминаниями Ховард не сказал. “Его книга, как старая шляпа, навевает скуку”, — написал один из журналов.

В Москве он и обосновался в 1985-м. Сначала дача, принадлежащая службе разведки, где-то на Рублевке. Ховард боялся возмездия, и в просьбе установить круглосуточную охрану ему не отказали. Беглецу исполнилось 33. Возраст Христа — и вся жизнь сначала: в чужой стране, в разгар борьбы с пьянством… Представляю, сколько выдумки приходилось проявлять кураторам Эдварда из советской разведки, чтобы удовлетворить его алкогольные потребности.

Как он жил? Сначала был жутко скован. С ним деликатно работали, и здесь постепенно, шаг за шагом, он начал приносить немало пользы. Поведал, что его бывшие коллеги не чураются таких устаревших, с точки зрения советской разведки, приемов, как использование масок, чем сбивают с толку московскую наружку, дежурившую у их посольства. «Разоблачил» ставший притчей во языцех ныне знаменитый «шпионский пенек». О нем, этом чуде совсем не природы, а чужой шпионской мысли, любят рассказывать начальники из штаб-квартиры в Ясенево. Пенек, непонятно каким образом, но установленный американцами рядом с секретнейшим объектом, был напичкан подслушивающей, записывающей и прочей современной супер-аппаратурой. «Чудо-пень» перестал существовать именно благодаря Ховарду.

А тот через какое-то время переехал на дачу в престижную Жуковку. Предпочитал жить в подмосковной тишине, лишь изредка выбираясь на предоставленную квартиру в центре. Однажды на кортах «Динамо» мне издали показали на бегавшего по площадке парня: какой-то чудак, вроде бы из ЦРУ, тоже приезжает поигрывать, но так, не профи.

На бирже он играл лучше. Наступала смутная эпоха, названная «перестройкой». Голова у Эдварда работала здорово, и бывший агент превратился в удачливого бизнесмена. Не какого-то торгаша, а в умело действовавшего аналитика. Смена вех и идеологий неожиданно помогла сделать вторую карьеру — финансиста. Он вполне прилично зарабатывал, консультируя если не крупных олигархов, то маклеров, трудился в страховой компании. Даже сотрудничал с партнерами из Европы. Был у него и закадычный приятель. Именно хороший дружок, а не просто один из кураторов Службы

Рассказывает Виктор Иванович Андрианов:
- Где жил Ховард после того, как оказался в Москве, чем занимался? - Первоначально его поселили на просторной госдаче в районе Рублевского шоссе. В его распоряжении были личный повар и горничная. Сначала на даче была круглосуточная охрана. Об этом, между прочим, попросил сам Эдвард. Он очень боялся, что ЦРУ выйдет на его след и попытается уничтожить. Кстати, от жизни изолирован он вовсе не был. В Москве ходил в музеи, театры, с удовольствием играл в теннис на стадионе «Динамо». Объездил многие города и союзные республики. Потом Эдварду выделили в личную собственность дачу в подмосковной Жуковке, а кроме того, большую квартиру в Москве, в районе Арбата.

Эдвард так и не смог преодолеть свое пристрастие к алкоголю, которое приобрел еще в Америке. Хмелел быстро и в этом состоянии становился просто неуправляемым. Как-то «в подпитии» даже заявился к американскому посольству в Москве - любуйтесь, мол, на меня. Мы его, конечно, старались ограничивать, лечили, но пагубную привычку он не бросил.

*****

Его покрытая пеленой недомолвок смерть породила в западной прессе многочисленные намеки на “странные обстоятельства”. Высказывались даже предположения, что это бывшие товарищи по тайной войне таким образом отомстили ему. Но ни одна разведка мира не взяла на себя ответственность за смерть Эдварда Ли Ховарда.

Андриянов Виктор Иванович, 1931 года рождения. В органах госбезопасности с 1952-го. Ушел в отставку в 1992 году с должности заместителя начальника одного из управлений СВР в звании полковника. Длительное время работал за границей.