О чём ТАСС не был уполномочен заявить. Как КГБ разрабатывал американского агента

С тех пор этот сюжет дал основу для множества статей, книг и телепередач. Например, одна из таких телеверсий — «Тайны разведки» — была показана по ТВ. Строго говоря, никаких тайн раскрыто не было. В качестве неизвестных ранее деталей было сказано, что в реальности африканская Нагония была Колумбией (по другой версии — Анголой), что во время проведения тайниковой операции с двойником Дубова-Огородника на Краснолужском мосту была задержана Марта Петерсон, а не дипломат-мужчина, и что белая «Волга» была чёрной. Что прототипом Марио Огано был ангольский партизан Жонаш Савимби, а Луисбургом — был Йоханнесбург. И так далее...

Тем не менее свидетельства участников и очевидцев событий середины 1970-х оставляют огромный простор для размышлений об их истинной подоплёке. Вполне вероятной видится версия, что, с одной стороны, представленное как громкий успех контрразведки разоблачение мидовца-предателя прежде всего имело целью избавить высокопоставленного партийного деятеля от «нежелательного» потенциального родственника, а руководство КГБ – от неизбежного скандала.
С другой стороны, это не являлось и просчётом для американцев, которые скорее всего преднамеренно сдали Огородника, чтобы прикрыть своих более ценных советских агентов.

Итак, в начале 1970-х в столицу Колумбии Боготу на должность 2-го секретаря советского посольства прибывает некто Александр Огородник. Ему чуть больше 30, окончил Суворовское училище и МГИМО, кандидат экономических наук, эрудит, спортсмен, ведёт трезвый образ жизни, не курит, тщательно следит за своей внешностью и здоровьем, живёт по биоритмам. Почти идеальный образ советского дипломата. Однако были в нём червоточинки, вроде бы незаметные глазу, прожилочки вплетённые в нутро, потянув за которые, иностранная разведка сделала его «своим человеком».

Это были его неумеренная тяга к слабому полу и неудовлетворённые амбиции. Несмотря на, в общем-то, удачное продвижение по службе, в своём дневнике он жаловался на недооценку своих профессиональных заслуг руководством и тотальную глупость окружающих. При этом карьерные побуждения служили немаловажным фактором выбора спутниц жизни — выбора, оказавшегося роковым. После развода с Александрой Арутинян и многочисленных романов на стороне, ловелас Огородник женился на единственной дочери известного московского терапевта Ольге Серовой (в фильме Ольге Винтер, играла Ирина Алфёрова), умной, наблюдательной и далеко не легкомысленной.

Однако Огородник однолюбом не был. И в его орбите появилась ещё одна дама. На сей раз очаровательная Пилар Саурес из благородной испанской семьи — сотрудница Колумбийского университета (играла Эльвира Зубкова). Французы недаром поучают: в каждом преступлении в первую очередь ищи женщину. Когда Огородник стал подозревать Ольгу, опасаясь, что та может о своих догадках о связях мужа с иностранной разведкой сообщить «куда следует», он её отравил.
А далеко идущие планы женитьбы на дочери секретаря ЦК КПСС Константина Русакова, имевшие реальные шансы осуществиться, учитывая расположение, питавшее к кандидату в зятья его супругой Тамарой, похоже, привели к могиле и самого Огородника.

Вербовка Огородника была проведена по классической схеме заманивания в «медовую ловушку». Главным аргументом для согласия на работу на ЦРУ послужила плёнка с изображением нескромных постельных сцен с участием дипломата и испанки. Конечно, справку о беременности своему любовнику из СССР прекрасная Пилар не предъявляла: был её телефонный звонок из Мадрида в Боготу, а потом визит к Огороднику колумбийских контрразведчиков, которым он заявил, что согласен работать только с их старшими партнёрами. Таким образом, американцы сначала подступались к объекту через «младших братьев» колумбийцев, сделав попытку вербовки «под чужим флагом», а уже потом открыли карты.

Первое, что ставит под сомнение тиражируемую более трёх десятков лет версию — источник, предоставивший советской контрразведке информацию о предательстве в дипмиссии. Им являлся перебежчик из Чехословакии Карел Кочер, который после соответствующей процедуры проверки, включающей полиграф, был зачислен в аналитический отдел ЦРУ.
В конце октября 1975 года он инициативно восстановил агентурную связь с разведчиками ЧССР, через которых и передал информацию о вербовке в латиноамериканской стране советского дипломата. Якобы этот факт стал известен Кочеру благодаря тому, что в сферу его профессиональных обязанностей входил анализ сводок прослушивания телефонных переговоров Огородника с целью составления его психологического портрета для последующей вербовки.
Но КГБ получил от чехословацких коллег только общие сведения — установочные данные завербованного американцами советского дипломата не раскрывались, чтобы, в свою очередь, не выдать своего источника в американских спецслужбах.

Но ветераны КГБ считают, что эта история смахивает на легенду прикрытия, разработанную в недрах Лэнгли. Пока нельзя сделать вывод о том, чьим агентом всё же являлся Кочер, внедрённым в ЦРУ чехословацким или подставленным разведке ЧССР американским, либо, что более вероятно, классическим «двойником». В таких случаях говорят: «Ищи, кому выгодно».

В этот период на американцев работали агенты такого высокого ранга, впоследствии ставшие перебежчиками, как Олег Гордиевский и Виктор Шевченко. Заокеанские хозяева вполне могли избавиться от «разведмусора», чтобы отвлечь внимание советской контрразведки от своих более ценных подопечных, которых им отнюдь не хотелось терять.

Версию о малополезности Трианона — такой агентурный псевдоним получил Огородник от американцев — подтверждает то, что после возвращения из загранкомандировки в Союз в декабре 1974 года и вплоть до своего ареста в июне 1977-го, Огородник не имел доступа к ценным, с точки зрения зарубежной разведки, сведениям. Его должность в отделе Америки Управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД СССР, полученная не без протекции семьи Русаковых, на первый взгляд, была престижной и значимой, но позволяла знакомиться с документами далеко не наивысшей степени важности.

К тому же, американцы сквозь пальцы смотрели на факт убийства Огородником своей супруги Ольги Серовой, да ещё при помощи присланного ими для самоликвидации в случае опасности специального яда, что было прямой дорогой к его расшифровке органами КГБ. Учитывая жёсткую систему советского контрразведывательных органах тщательной проверки окружения высших должностных лиц, для американцев могло послужить дополнительным поводом что называется «сбросить карту».

Примечательно и то, что операцию по разработке Трианона-Огородника курировал Олдрич Эймс, в будущем «суперкрот» советской разведки в Лэнгли, передавший сведения более, чем о двадцати американских агентах. То, что сотруднику центрального аппарата ЦРУ Эймсу поручили завершить вербовку Огородника, свидетельствует о его значимости как профессионала в глазах руководства ЦРУ и оказываемом ему доверии, которое во многом помешало в дальнейшем вовремя раскрыть его как агента КГБ.

Операция получила условное наименование «Кайман», а объект разработки Огородник — псевдоним Агроном. Подчинённые генералов КГБ Григория Григоренко (прототип генерала Петра Фёдорова, в фильме играл Михаил Глузский) и Виталия Боярова (прототип генерала Константина Константинова, играл Вячеслав Тихонов) проделали огромную работу по выявлению Огородника из числа лиц, подпадавших под примерное описание облика агента, переданное чехословацкой стороной.

Свидетельствам о том, что реализация оперативных материалов затягивалась более чем на полгода — во многом из-за интриг между руководством МИДа и КГБ — стоит доверия. Руководитель Службы безопасности внешнеполитического ведомства генерал Курушев неоднократно информировал об Огороднике министра иностранных дел Андрея Громыко, прозванного на Западе «Мистером "НЕТ"», однако реакция его была примерно такой: «В МИДе предателей нет».

Но всё же авторитетное влияние председателя КГБ Юрия Андропова в итоге сломило корпоративное сопротивление руководства МИДа, и операция задержания Трианона, в конце концов, был санкционирована.

Арест Огородника, который, как известно, закончился его смертью, состоялся вечером 22 июня 1977 года, когда подошедшего к двери своей квартиры мидовца встретила «группа товарищей».

Все, кто неоднократно смотрел любимый фильм «ТАСС уполномочен заявить» прекрасно помнят хрестоматийную сцену, когда после продолжительных заявлений о непричастности к предъявленным ему обвинениям, Дубов (он же Огородник) согласился изложить свои признательные показания на бумаге и, воспользовавшись (по недосмотру сотрудников КГБ) собственной авторучкой «Паркер», снабжённой специальным ядовитым стержнем, покончил жизнь самоубийством.

Но участники событий свидетельствуют, что у происходившего был всего лишь один свидетель — следователь, попросивший остальных членов спецгруппы, в которую, кстати, входил генерал 7-го управления КГБ, удалиться из комнаты. Способен ли был жизнелюб и раб своего тела Александр Огородник на такой шаг? Тем более что он ещё имел шансы пожить, в случае, если бы был включён (как мы помним из фильма абсолютно добровольно) в оперативную игру по разоблачению его заокеанских кураторов — иначе зачем нужно было впоследствии искать Огороднику двойника для организации захвата с поличным Марты Петерсон? Или Трианон-Агроном был ликвидирован ради сохранения реноме шефов Лубянки?

Из воспоминаний заместителя начальника Второго главка КГБ Виталия Боярова, изложенных Вячеславом Кеворковым в книге «Прожить честно и интересно» — именно Бояров и Кеворков были основными консультантами на съёмках картины «ТАСС уполномочен заявить» — , мы можем узнать, что пришедший «на ковёр» к Андропову генерал-контрразведчик с докладом о провале не встретил «ни одного упрёка или даже просто недовольства».

Один из подчинённых Боярова через несколько дней после завершения операции имел разговор с личным секретарем главы МИДа Макаровым, в котором последний произнёс примерно следующую фразу: «На этот раз твой шеф просто молодец — не подставил нашего министра, а взял на себя и одним махом устранил проблему. Сделали всё на профессиональном уровне, комар носа не подточит. Их же оружие против них повернули».

Была ли смерть Огородника случайностью или «заказом», но она избавила Андрея Громыко и Константина Русакова от многих неприятностей, которые могли всплыть на суде. А Юрий Андропов не только не усугубил непростые отношения с МИДом и ЦК, но даже извлёк политические дивиденды.

Американский посол Тун явился в советский МИД сразу после высылки из страны арестованной с поличным Марты Петерсон — в фильме, как мы помним, вместо неё действовал советник посольства по культуре Лунс. Тун настоятельно просил не предавать случившееся широкой огласке, «что будет высоко оценено правительством Соединенных Штатов Америки».

В любом случае, книга Юлиана Семёнова и фильм Владимира Фокина «ТАСС уполномочен заявить», созданные в начале 1980-х, имели огромное пропагандистское значение. Ведь в 1984 году в Лос-Анджелесе проходили XXIII летние Олимпийские игры, где спортсмены СССР не принимали участия — решением Политбюро Олимпийские игры бойкотировались Советским Союзом.

Поэтому создателям картины дали установку: переключить внимание советских граждан на захватывающее шпионское кино. Цель была достигнута. Успех фильма был ошеломляющий: улицы пустели, а города вымирали, когда показывали очередную серию «ТАСС уполномочен заявить».


В посте использованы воспоминания генерала Виталия Боярова.