Откуда "вырос" Тополь? Или история ракетного оружия

Честно предупреждаю: букаф очень много!
Пытался изложить кратко, насколько это возможно.
Но информация, действительно, интересная. Для многих, даже неожиданная. Не каждый день узнаёшь о подводных ракетоносцах середины 19-го века.
По каждому приведённому в статье факту написаны целые эссе. Поисковики вам в помощь! Я просто указал направление...
Да простит меня Бог!..
Бог войны - артиллерия.

Порох, состоящий из смеси серы, селитры и угля, стал известен в Китае примерно в VII-IX вв. н. э. В IX-X вв. он уже стал применяться для военных целей. К этому же времени относятся первые, основанные на документальном материале сведения о зажигательных стрелах нового типа, давшие некоторым историкам основание относить начало применения ракет в Китае к X в. "Огненные стрелы" применялись в Китае задолго до изобретения пороха, однако древние "хоцзяи" отличались от зажигательных стрел более позднего периода.

Первоначально к наконечнику стрелы прикрепляли различные зажигательные вещества - олеин, смолу - либо просто обертывали его холстом, который потом смачивали маслом, и, воспламенив этот состав, запускали стрелу из лука. Позднее (после изобретения пороха) к наконечнику стрелы вместо олеина или смолы стали привязывать мешочек с порохом. Как указывается в ряде китайских источников, в 969-970 гг. н. э. Юе Ифан и Фэн Ишень приготовили для императорских войск зажигательные стрелы, представлявшие собой обычную стрелу, к древку которой прикреплялась трубка, наполненная составом, аналогичным пороховому.

Мнение о том, что китайские зажигательные стрелы "хоцзян" рассматриваемого периода представляли собой примитивные реактивные устройства, получило довольно широкое распространение в историко-научной литературе. В европейской литературе оно было впервые высказано, по-видимому, французскими миссионерами в Пекине, записки которых, посвященные истории наук, ремесел, нравов и обычаев Китая, опубликованные в конце XVIII в., получили широкую известность и были переведены на ряд европейских языков, в том числе и на русский.

Затем эта точка зрения повторялась во многих работах по истории ракетной техники и долгое время не подвергалась критическому рассмотрению. Однако вопрос о том, являлись ли китайские зажигательные стрелы "хоцзян" этого периода простейшими реактивными снарядами, не является настолько ясным и простым, как это представляется на первый взгляд.

К древку стрел действительно прикреплялась трубка с пороховым составом, который поджигался при пуске стрелы. Но чтобы установить, являлись "хоцзян" этого периода реактивными снарядами, необходимо выявить, предназначались указанные трубки с пороховым составом для создания дополнительной тяги.

N.B.:
Если верить китайским хроникам, то полететь на ракете ещё за 500 лет до Юрия Гагарина пытался конструктор и офицер по имени Ван Ху. Его летательный аппарат состоял из бамбукового кресла и 47 прикреплённых к нему пороховых ракет. Привязав себя к креслу, Ван Ху взял в каждую из рук по большому воздушному змею и велел одновременно поджечь ракеты.

Со страшным грохотом бамбуковый «звездолёт» воспылал вместе с его создателем, открыв счёт космических неудач и жертв покорения Вселенной. Потомки не забыли храброго Ван Ху, назвав его именем один из лунных кратеров

Но вернёмся к поднебесному оружию...

Описание китайских зажигательных стрел, приведенное в ряде книг, не позволяет, однако, ответить на этот вопрос утвердительно. Более того, оно дает основание предполагать, что прикрепляемые к стрелке трубки с медленно горящим пороховым составом служили лишь для поддержания огня при быстром полете и не давали никакого или почти никакого реактивного эффекта.

В самом деле, судя по описаниям, трубки, прикрепляемые к древку стрелы, до отказа заполнялись пороховым составом и не имели ни сопловой части, ни углубления, получившего впоследствии название ракетной пустоты. А как показали более поздние опыты, в частности исследования К. И. Константинова, проведенные им в середине XIX в., при сгорании плотно набитого порохового состава, не содержавшего никакого углубления, тяга практически равнялась нулю. На это обратил внимание еще Н. Ф. Эгерштром.

Не ставя под сомнение приводимый французскими миссионерами факт применения китайцами в 969 г. зажигательных стрел (которые он вслед за авторами книги называл ракетами), он указывал, что в этом случае пороховые газы не использовались для приведения стрелы в движение. Когда это копье или стрелу хотели употребить в дело,- писал он в своей небольшой работе, посвященной изобретению пороха и огнестрельного оружия,- то зажигали состав в трубке, бросали стрелу или копье с помощью лука и оставались очень довольны, когда зажигательный состав не гаснул при быстром полете.
Уже гораздо позднее придумали делать в ракетном составе пустоту и пользоваться давлением газов, развивающимся в пустоте при горении состава, для метания ракеты. В ракете же 969 года была особенно ценима способность ее состава не гаснуть в полете". Нетрудно видеть, что здесь мы сталкиваемся с несколько спорным применением термина "ракета".

История создания боевых ракет берёт своё начало ещё в допетровские времена. На Руси первые ракеты появились в XV веке. К концу XVI века в России хорошо знали устройство, способы изготовления и боевого применения ракет. Об этом убедительно свидетельствует «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до военной науки», написанный в 1607-1621 годах Онисимом Михайловым. С 1680 года в России существовало уже специальное Ракетное заведение.

192 года назад, в сентябре, русские взяли вражескую крепость благодаря удару ракетных установок. Это был первый официально зафиксированный успешный опыт применения реактивных боевых ракет.
Это произошло во время Русско-турецкой войны, в далеком 1828 году. Перед атакой турецких укреплений был произведен обстрел позиций неприятеля невиданным по тем временам оружием — ракетами. Огонь велся с помощью установок, которые могли производить залповый пуск шести ракет одновременно. Удар нанесли с расстояния более одного километра. Турки понесли существенные потери в живой силе и были деморализованы, солдаты Симбирского полка, бросившиеся после обстрела в атаку, взяли хорошо укрепленный редут в считанные минуты.

Этой блистательной победой и приобретением Россией, окруженной кольцом врагов, нового грозного оружия мы обязаны блистательному офицеру, бесстрашному воину, прошедшему путь от подпоручика до генерал-лейтенанта, военному изобретателю Александру Засядко.

В 1813-м полковник Александр Засядко в должности командира Пятнадцатой гвардейской бригады участвовал в битве под Лейпцигом. Там он наблюдал, как союзники, англичане, атаковали войска Наполеона «секретным оружием» — ракетами.

Ракеты были разработаны британцем Уильямом Конгривом. Он использовал сведения, добытые англичанами при войне в Индии. При вторжении британцев в провинцию Майсор местный раджа применил против захватчиков невиданное доселе эйропейцами оружие - летающие реактивные «бревна», набитые порохом бамбуковые стволы.
Бамбуковые стволы Конгрив заменил трубками из дерева. Его ракеты были хуже индийских, они не били точно в цель, однако их массовое применение позволило английской армии сжечь дотла Копенгаген вместе с его жителями.

Александр Дмитриевич Засядко создал лабораторию, в которой изучил и превзошел примитивные индийско-британские ракеты. Он усовершенствовал форму, топливную пороховую смесь, разработал зажигательный и шрапнельно-осколочный типы снарядов, создал уникальные пусковые установки.
Кроме того, Засядко разработал концепцию транспортировки и производства ракет. Позже в столице Российской империи по проекту Засядко было изготовлено несколько десятков тысяч ракет.
Офицер и патриот России понимал, что за этим оружием будущее. Он видел в нем щит страны. До наших дней дошла фраза изобретателя: «Будь у нас ракетное оружие раньше, кто знает, посмел бы Бонапарт ступить на нашу землю…»

Заинтересовавшись ракетным делом в 1814 г., он уже спустя три года демонстрировал на артиллерийском полигоне в Санкт-Петербурге боевые ракеты своей конструкции, дальность полета которых достигала 2670 м. Изготовлялись эти ракеты в специальной пиротехнической лаборатории в Могилеве. В 1826 г. работы были перенесены в Петербург, где для этой цели было создано постоянное ракетное заведение, способное обеспечить крупносерийное производство пороховых ракет.

По инициативе Засядко в русско-турецкую войну 1828-29 гг. производство боевых ракет было налажено непосредственно в районе ведения боевых действий. В результате этого 24 роты Второй армии получили около 10 тысяч ракет калибров от 6 до 36 фунтов. (Последним соответствовал линейный калибр 106 мм.) Для их старта в распоряжении подразделений находились пусковые установки, обеспечивающие одновременный запуск до 36 ракет. Это были "предки" знаменитых гвардейских минометов - "Катюш".

В марте 1829 г. ракетами конструкции Засядко вооружаются корабли Дунайской военной флотилии. Этим было положено начало внедрению ракетного оружия в военно-морском флоте, чему способствовала «Записка о внедрении в употребление боевых ракет на флоте». Автором «Записки» являлся другой выдающийся русский ракетчик того времени полковник (а вскоре генерал) Константин Иванович Константинов (1818-1871).
Он был, несомненно, одной из самых ярких фигур в истории отечественной ракетной техники. В упомянутой «Записке» он указывал: «Ракеты, которые при действии с гребных судов могли бы быть полезны, не должны быть менее четырех дюймов в диаметре и двух футов длины. Они снабжаются брандкугелями или другим каким-либо снарядом с начинкою разрывного или зажигательного состава». Пусковые трубы для этих ракет имели в длину пять футов и позволяли вести стрельбу «с оставлением гребцов на своих местах».

Заслуживает внимания, что сконструированные Константиновым корабельные ракеты снабжались «боковыми отверстиями в таковом направлении, чтобы огонь мог извергаться по направлению касательной к окружности ракеты; цель сего устройства состоит в том, чтобы во время полета сообщать ракете вращательное движение, от которого она имеет и правильность и большую дальность полета». При угле возвышения пусковой установки 45-55° эти ракеты первоначально имели дальность полета свыше трех километров. Константинов полагал, что «противу многочисленного флота, при благоприятных условиях употребление ракет может доставить какой-нибудь успех».

Председатель Морского ученого комитета поддержал инициативу, тогда ещё полковника, Константинова и ходатайствовал перед генерал-адмиралом (в то время - высшее флотское должностное лицо Российской империи, которому подчинялось и Морское министерство) о внедрении ракет на боевых кораблях и в приморских крепостях. В результате на вооружении русского военного флота и береговой охраны оказались зажигательные, осветительные и спасательные ракеты калибров: 2, 2 1/2 и 4 дюйма с дальностью полета до четырех километров.
В качестве боевой части на них применялись «трехфунтовые, четвертьпудовые и полупудовые гранаты», а также «ближняя и дальняя картечь».
Осветительные ракеты снабжались парашютами. Спасательные ракеты использовались для сбрасывания концов (тросов) с терпящего бедствие корабля или на него. В одном из сметных документов указанного ведомства сообщается, что за партию из 590 ракет было уплачено
2034 рубля 46 3/4 копейки.

С января 1851 г. началось формирование первой в России морской ракетной учебной команды. Спустя год она была передана в ведение Артиллерийского департамента Морского министерства. Эта команда размещалась в Кронштадте. Опытная ракетная батарея располагала восемью пусковыми «станками», изготовленными на Кронштадтском Морском заводе. Личный состав батареи включал трех офицеров, восемь фейерверкеров и тридцать рядовых. Батарейным командиром был назначен штабс-капитан Корпуса морской артиллерии Мусселиус. До этого он служил в Санкт-Петербургском Ракетном заведении, где проявил себя выдающимся ученым-пиротехником. Многочисленные опытные стрельбы, проведенные батареей Мусселиуса в Кронштадте, в частности стрельбы четырехдюймовыми зажигательными ракетами в июне 1856 г., позволили Морскому ведомству сделать следующее заключение: «Боевые и зажигательные 4-, 2- и 2 1/2-дюймовые ракеты с большой пользой могут заменить орудия на всех гребных судах, как при очищении неприятельского берега, так равно и для сожжения крепостей».

Обнаруженные в отчетах флагманского артиллериста Черноморского флота за 1848 г. протоколы штатных стрельб с кораблей по берегу боевыми крылатыми(!) ракетами свидетельствуют об организованном боевом применении отечественного ракетного корабельного оружия еще за шесть лет до Крымской войны.
В августе того же года в форте «Император Петр I» были проведены первые испытания боевых ракет и в береговой обороне, показавшие целесообразность ракетного вооружения морских крепостей.

Вообще, в 40-х годах XIX века ракеты, выпускавшиеся Санкт-Петербургским Ракетным заведением крупными партиями, прочно вошли в состав действующих боевых средств русских вооруженных сил. С 1850 г. командиром этого заведения был назначен генерал Константинов. Его организаторская, военная и инженерная деятельность достигла расцвета в 1870 г., когда он был поставлен во главе спроектированного им самого крупного в Европе ракетного завода в городе Николаеве на Буге. Этот завод был оборудован автоматизированными станками конструкции Константинова.
Имя его приобрело международную известность. Когда испанское правительство задумало построить подобный завод в Севилье, оно обратилось за содействием к Константинову.

Особо следует отметить значение изобретенного Константиновым устройства для опытного определения скорости полета на отдельных участках траектории ракет и артиллерийских снарядов. В основе действия устройства лежали измерения дискретных интервалов времени между импульсами электрического тока, точность которых была доведена до 0,00006 с.
Это было поразительным по тому времени достижением практической метрологии. Небезынтересно, что авторство пытался присвоить себе известный английский физик и делец Чарлз Уинстон. Однако вмешательство Парижской Академии наук закрепило приоритет за русским изобретателем.

Константинов создал и другой весьма важный для лабораторных исследований ракет прибор - баллистический маятник. С его помощью Константинов впервые установил конструктивные зависимости движущей силы ракет и закон изменения ее во времени от начала и до конца горения ракетного топлива. Для записи показаний прибора использовалось автоматическое электромагнитное устройство.

Константинов писал: «Ракетный маятник доставил нам многие указания, относящиеся до влияния соразмерности составных частей ракетного состава, внутренних размеров ракетной пустоты, числа и размеров очков на порождение движущей силы ракеты и образа ее действия, но опыты эти не были еще достаточно многочисленны, чтобы воспользоваться всем, чего можно ожидать от подобного аппарата».

Возможности ракетного баллистического маятника не были исчерпаны его изобретателем. В 1933 г. маятник Константинова успешно использовался сотрудниками Газодинамической лаборатории - первой советской организации, работавшей над ракетно-космической техникой, - при доводке первого в мире электрического ракетного двигателя.

Пока продолжались военные действия, потребность в снабжении войсковых частей ракетами возрастала.
Так, в феврале 1854 г. в район дислокации Бугского уланского полка, противостоящего турецкой кавалерии, было отправлено две тысячи константиновских ракет. Для их боевого использования были сформированы 24 конные команды с пусковыми станками. Это способствовало полному разгрому в июле того же года втрое превосходящих сил противника.

В состав Черноморских казачьих частей в эту пору были включены шесть конных и столько же пеших ракетных команд. Такие же команды имелись при знаменитых Кавказском и Тенгинском полках, сражавшихся на Кавказе.
Поле боевого применения ракет Константинова было весьма обширным: от Ревеля до Плевны и Карса, от Бухары (1868 г.) до Хивы (1871-1881 гг.), от Бухареста до Туркестана, куда в 1871 г. было отправлено полторы тысячи ракет, а спустя два года - еще более шести тысяч.

XIX век вообще был необычайно урожайным на талантливых русских ракетчиков. В числе их заметное место принадлежит генералу-адъютанту (по другим документам - инженер-генералу) Карлу Андреевичу Шильдеру (1785- 1854), создателю первой в мире ракетной подводной лодки.

Представляя высочайшему вниманию это изобретение, он писал: «Занимаясь с 1832 года изысканиями средств к извлечению возможной пользы от способа воспламенять порох электричеством, я открыл преимущественную возможность употребления сего способа в воде.
Руководствуясь способами подводного плавания, я предложил устроить металлическую лодку».
Последовало разрешение на ее постройку, но... за собственный счет изобретателя. Построенная в мае 1834 г. на Александровском заводе на Неве подводная лодка Шильдера с экипажем в 13 человек могла перемещаться в надводном и подводном положениях с помощью гребков типа утиных лапок, приводимых в двухстороннее движение матросами, которые размещались внутри корпуса лодки.
Лодка была снабжена шестью герметичными пусковыми ракетными контейнерами в виде труб, смонтированных в наклонном положении, по три на каждом борту. Ракеты имели боевую часть с пороховыми зарядами массой от 4 до 16 кг. Кроме того, на бушприте размещалась мощная мина, подводимая непосредственно к атакуемому кораблю.
Пуск ракет и подрыв мины осуществлялись при помощи электрических запалов, включаемых по команде командира лодки, который наблюдал за целью в перископ.

Первый в мире подводный ракетный старт состоялся на Неве в 20 километрах выше Санкт-Петербурга (подумать только!) еще при жизни А. С. Пушкина.

Таким образом, есть все основания считать создание ракетных подводных лодок заслугой русских изобретателей.
Поэтому нельзя согласиться с утверждением западногерманского журнала «Солдат и техника», относящимся к 1960 г., что первой ракетной подводной лодкой была немецкая субмарина U-511, на верхней палубе которой были установлены трубы для пуска ракет калибра 210 мм. Эта лодка была построена более чем столетие спустя после лодки Шильдера.
Недостатком лодки Шильдера являлась малая скорость хода - около полукилометра в час. Вследствие этого Комитет о подводных опытах рекомендовал продолжить изыскания с целью повысить скорость хода. Но Николай I разрешил проводить эту работу только «иждивением самого изобретателя», а денег у Шильдера не было. И первая в мире ракетная подводная лодка была продана на слом.

Естественно, русские ракеты были не единственными во всём мире. Гонка вооружений и тогда шла полным ходом.
Полковник, а затем генерал Уильям Конгрев (1777 - 1828) принадлежал к элите британских вооруженных сил.
Конгревовы ракеты эффективно использовались англичанами при обстреле с кораблей в 1806 г. французского порта Булонь, при осаде Копенгагена и в сражениях под Гданьском и Лейпцигом. Ракеты Конгрева были признаны лучшими в мире и приняты на вооружение в армиях Дании, Австрии, Пруссии, Франции и других государств.
В Крымскую войну 1854 - 1856 г. англо-французский флот обстреливал ракетами Конгрева осажденный Севастополь.
Одним из объектов обстрела была 4-я артиллерийская батарея близ Малахова кургана, которой командовал поручик граф Л. Н. Толстой.

Ракеты Конгрева были усовершенствованы и значительно удешевлены английским конструктором Гелем, убравшим с них стабилизирующий хвост.
Американцы первыми оценили достоинства ракет Геля и успешно использовали их в войне против Мексики.
18 августа 1850 г. английский коммерсант Ноттингем предложил русскому правительству продать за 30 тысяч фунтов стерлингов (189 тысяч рублей по тогдашнему курсу) секрет производства ракет Геля и инструкции по их использованию.
Это была вторая после 1848 г. попытка Ноттингема навязать России английские боевые ракеты. На этот раз предложение было принято, но при условии опытного доказательства практических преимуществ этих ракет в сравнении с отечественными.
Вскоре в Санкт-Петербурге, на Волковом поле, состоялись состязательные стрельбы ракетами конструкции Геля и Константинова. Преимущество ракет Константинова оказалось настолько очевидным, что предложение Ноттингема было отвергнуто.
Ракеты Константинова по своим весогабаритным характеристикам мало отличались от зарубежных аналогов, но превосходили их по кучности. Так, сравнительные испытания американских (системы Геля) и русских ракет, показали, что боковое отклонение русских ракет было не более 30 шагов (21 м), в то время как американские ракеты имели боковое отклонение до 240 шагов (171 м).
К тому же отечественные ракеты и стоили гораздо дешевле - всего по три целковых за штуку.
В качестве утешительного приза Ноттингему был вручен ценный подарок, однако посрамленный предприниматель не проявил к царскому дару должного уважения и после разыгравшегося скандала был выдворен из России.
Вскоре из Германии поступило предложение о поставке в Россию боевых ракет укороченной конструкции, но и его отвергли.

К середине XIX столетия на вооружении сухопутных войск, речного и морского флотов России было исключительно отечественное ракетное оружие. В эту пору оно особенно успешно использовалось в многочисленных войнах, которые вело Российское государство для отражения зарубежной агрессии и расширения своих пределов, в частности для завоевания Кавказа и Средней Азии.

Отечественная военная ракетная техника пережила в XIX веке период бурного расцвета. Однако ей составила конкуренцию набиравшая силы классическая артиллерия. Появились нарезные стволы разных калибров (вплоть до 410 мм) и снаряды к ним с поясками и боеголовками с мощным взрывчатым веществом, а также высокоточные системы управления стрельбой, в том числе и скоростной. Все это резко увеличило дальность и точность артиллерийской стрельбы и боевой эффект у цели.
К тому же после окончания в 1856 г. Крымской войны и заключения парижского мирного договора, а также завоевания Кавказа и Средней Азии военное ведомство потеряло интерес к ракетам. Все это привело к тому, что в 1887 г. заказы на производство и поставку боевых ракет в вооруженные силы России практически прекратились.
В 1910 г. был закрыт и гигантский ракетный завод в Николаеве. По инерции отдельные ракеты еще выпускали на Шосткинском пороховом заводе. Казалось, с ракетной техникой в России покончено.

Однако над усовершенствованием ракет еще продолжали работать некоторые энтузиасты.
Так, преподаватель Артиллерийской академии М. М. Поморцев (1851 - 1916) добивается за год до своей смерти увеличения почти вдвое дальности полета ракет за счет усовершенствования системы стабилизации. Его ракеты массой до 12 кг имели дальность полета до 8 км. В то же время попытки Поморцева заменить порох сжатым воздухом не имели успеха.

Военный инженер Н. В. Герасимов в ту же пору, применив гироскопическое устройство, создал прототип современных зенитных управляемых реактивных снарядов.

Далекие потомки ракет Засядко сегодня являются тем самым «фактором сдерживания», который охлаждает пылкие головы некоторых генералов НАТО.
Вот что написал в сентябре журнал The National Interest о российских подводных лодках класса «Борей»: «16 ракет Р-30 „Булава“, оснащенные 72 ядерными боеголовками на борту одной субмарины, способны уничтожить населённые пункты и военные базы противника на расстоянии более 9 тысяч километров.
Они нанесут удар, даже если предположить, что наземные войска России подавлены».

Будем надеяться, что проверять эффективность ответного удара нашей армии больше никогда и никому не придется.

Статья подготовлена на основе материалов, честно надёрганных из открытых интернет-источников.