Как отец из Волгограда стал в одиночку воспитывать ребенка с синдромом Дауна

«Я не знал, что делать, когда узнал, что у сына может быть синдром Дауна. Подумал, что сейчас моя задача — выключить эмоции, включить голову и поддержать жену, потому что считал, что ей будет тяжелее. Результаты анализа нам обещали через несколько дней, а до тех пор я решил ничего ей не говорить», — рассказал Евгений Bored Panda.

«Помню, когда я узнал, что у сына синдром Дауна, я вышел из больницы и заплакал, правда продолжалось это недолго. Потом мне было немного стыдно за эти слезы. Ведь в моей жизни вообще ничего не изменилось. У меня по-прежнему было две руки, две ноги, мои профессиональные знания никуда не делись. Моя решимость, активность, любопытство и так далее – все было на месте. Все произошло так, как я и рассчитывал, у меня родился сын. Но ребенок особенный, его жизнь и дальнейшая судьба уже будут очень отличаться. А я тут реву! Это эгоизм какой-то! Несправедливость? Нет, я за это в ответе. Ты не сделал амниоцентез — понятно, что вероятность была мала, но все же. Ты хотел ребенка, поэтому взял на себя ответственность. В конце концов, вариантов было много: аутизм, ДЦП, генетические мутации… И синдром Дауна, как я узнал позже, это еще не самое страшное».

«В ту ночь я вернулся домой и начал искать информацию о синдроме Дауна. Я ничего не знал о диагнозе сына. Вспомнил только ужасное фото из советского учебника по биологии. Я начал искать информацию в интернете. Узнал об Эвелине Блёданс и ее сыне Семене, который родился в том же роддоме, что и Мишка. Узнал, что в Европе люди с синдромом Дауна хорошо приспособлены к жизни в обществе, могут жить и работать без чужой помощи. Но на решение, которое я в тот момент уже принял, это не повлияло».

«Когда я принял решение, я не подумал, что все еще может сложиться хорошо. Я думал: ну, он будет наслаждаться зарей солнца, я буду возить его на шашлыки, он будет жить своей жизнью. Да, может, кому-то он покажется несчастным, но у него будет своя жизнь. Я ни разу не подумал о том, чтобы отдать сына в детдом — это было бы бесчеловечно».

«У нас с женой всегда были хорошие, доверительные отношения. Были и другие периоды: трудности, безденежье, разлука. Я добрый тип, привык во всем уступать, приспосабливаться. Друзья даже в шутку называли меня «подкаблучником». Но в этой ситуации даже я был готов к конфликту, я пытался убедить ее, что мы сможем преодолеть это препятствие. И этот конфликт нас разлучил. Теперь я понимаю, что тогда ей просто было страшно, она начала действовать по ложному сценарию, и к тому моменту Рубикон был уже перейден, и отступать было поздно».

«Когда ребенок рождается, он спрашивает мир: «Нужен я здесь или нет?». И я с уверенностью отвечаю: «Да, сынок, ты нужен!». Остаться с ним, даже одному — это нормальный поступок нормального человека. Подчеркиваю — я нормальный человек, а не какой-то там герой».

«Я хочу, чтобы все статьи, которые сейчас выходят про нас с Мишкой, донесли эту мысль до общества и закрепили ее. А еще я хочу поддержать, вдохновить своим примером тех людей, которые находятся или окажутся в такой же ситуации. Я стараюсь лично общаться с теми, кто находится в пределах досягаемости, и переписываюсь с теми, кто далеко от меня. Я надеюсь, что те, у кого сейчас те же трудности, что были у нас, прочтут о нас. Не бойтесь! Все будет хорошо!».