Курсантская се ля ва

Первое сентября началось с торжественного построения на плацу. Начальник училища зачитал поздравительно письмо Министра обороны к курсантам военно-учебных заведений. Прогулялись по плацу торжественным маршем. А потом начались занятия.

Два часа физподготовки. Конь, 10-е упражнение на перекладине, 14-е упражнение на брусьях. Вторая пара – иностранный язык. У нас новый преподаватель английского – Ирина Артемовна. Симпатичная, очень эрудированная девушка. Во взводе у нас есть курсанты, которые ее значительно старше.
Третью пару проводит полковник Шамсутдинов – занятие по теории вождения бронетанковой техники. Водить на этом курсе придется много – и бронетанковую технику, и автомобильную.

После обеда – спортивно-массовая работа. Сдаем нормативы Военно-спортивного комплекса – бег на 100 и на 3000 метров, подъем переворотом. Заметно, что после отпуска многим эти нормативы даются не так легко, как раньше. И переключиться с гражданской, отпускной жизни за один день на курсантскую, действительно не просто. Но командиры наши оперативно закручивают гайки и сметают всю гражданскую шелуху, прилипшую к нам за время отпуска.

Мне проще, чем многим моим товарищам. В отпуске я много бегал. Да, и плавал не многим меньше. За пошедшие два года учебы, дистанция в три километра стала моей любимой (хотя в старших классах мне больше нравилось бегать на длинные дистанции в 20-30 километров). Сотку бегать быстро я так и не научился, а на трешке показываю вполне приличные результаты: 10.40 – 10.50. На соревнованиях умудрился даже уложиться в 10.20. Для кого-то это покажется вполне обычным результатом для бега в военной форме и в сапогах. Для меня – это круто.

И хотя в нашем взводе спринтеров хватает: Коля Киселев, Слава Голомедов, Андрей Трофимов – равных им в училище мало. Но все же, самая любимая дистанция для нашего взвода – это 10 километров. Марш-бросок. На марш-броске на этой дистанции равных нашему спортвзводу в училище нет.

Перед ужином комбат собирает парадную коробку. Десять шеренг по двадцать пять курсантов (это значительно больше, чем мы думали вначале, ведь на параде в шеренге будет всего лишь двадцать человек плюс один запасной). Я попал во вторую шеренгу девятнадцатым. Это здорово! То есть я практически оказался в основном составе. Но радоваться мне рано. Все мы прекрасно знаем, что в ходе парадной подготовки в шеренге будут постоянно проводиться ротация. Те, кто ходит строевым шагом лучше, будут перемещаться командиром шеренги ближе к правому флангу. Те, кто хуже – постепенно смещаться к левому. И те, кто сейчас ходят двадцать какими-то, со временем могут оказаться в основном составе. А те, кто сейчас находятся в основном составе – на их месте. Как говорится, естественный отбор. На парад попадут только лучшие из лучших.

Мы сделали несколько пробных прохождений мимо трибуны. Комбат даже не ругал нас. Хотя явно было за что - все наши прохождения были просто ужасными. Мы исами это понимаем. До этого нам ни разу еще не приходилось ходить в шеренге из двадцати пяти человек. И понятно, что у нас ничего не получается.

Вот таким было наше первое сентября на третьем курсе.

На следующий день подъем у нашего взвода был на полчаса раньше, чем обычно (хотя в спортвзводе мы и так вставали на полчаса раньше остальных) – в 6.30. Но сегодня причина у нас немного иная – мы выезжаем в Ногинский учебный центр на сдачу контрольных упражнений по вождению боевой машины пехоты и бронетранспортера.

На танкодроме, как обычно, короткая вводная часть, нам напоминают меры безопасности и следует команда: «По машинам!»

Сначала сдаем упражнение на БТР-е. Мне достается вести бронетранспортер первым. Если честно, водитель из меня не слишком хороший. У отца машины нет и никогда не было. И у меня нет ни малейшего опыта вождения машин в гражданской жизни. Всё, чему научился – это здесь, в училище. А этого для уверенного вождения лично мне явно не хватает.

Да, мне нравится водить Боевую машину пехоты. Штурвал, которым она управляется, кажется немного игрушечным. Мультипликатор, кнопка электро-спуска для курсового пулемета – все такое миниатюрное и, какое-то детское. Мне кажется, любой школьник сможет водить эту боевую машину. С БМП у меня все получается. А вот с БТР-ом дела обстоят немного хуже. Пока не получается почувствовать машину. А потому, на предыдущих занятиях БТР то глох у меня на подъеме, то ревел, как стадо раненых бизонов.
Но сегодня, вроде бы все нормально. Получаю уверенную четверку за вождение БТР-а – это для меня большое достижение. И оценку «отлично» за вождение БМП. К счастью, сегодня контрольное упражнение по вождению танка мы не сдаем. Поэтому особо не задерживаемся на танкодроме. И уже к 16.00 возвращаемся в училище.

На следующий день, на лекции по огневой подготовке нам озвучили задачи на третий курс. В принципе, ничего нового. Семь недельных выездов в Ногинский учебный центр. Как обычно с полевыми выходами, учебными стрельбами и т.д. Стрельба из танка, БМП, БТР, из РПГ-18 и РПГ-7, из АГС-17 и «Утёса». Разумеется, из стрелкового оружия (ПМ, АПС, АК-74, РПК-74, ПКМ, СВД). Куда же курсанту пехотного училища без него, без стрелкового оружия?! И, конечно же, метание боевых гранат.
Забавно, прошло всего три дня после отпуска, а все воспоминания об отпуске, уже, как корова языком слизала. Об отпуске, мне кажется, больше никто не вспоминает. Всем уже не до него!

После обеда наш взвод заступает в наряд по училищу. Меня ставят дежурным на Контрольно-технический пункт в парк автомобильной и бронетанковой техники. Сразу же чувствуется, что мы стали старшекурсниками. Дневальными у нас курсанты младших курсов. Впервые мне приходится кем-то командовать – двумя дневальными. Наряд проходит без происшествий и приключений – а это главное!
5 сентября у нас три лекции – по боевым машинам, двигателям и тактике. Есть у меня такое подозрение, что лекции после нарядов по училищу, это скрытая форма неофициального отдыха (в наряде по училищу ведь толком не выспишься). Или же скрытая форма проверки нас на вшивость – а сможем ли мы не уснуть на лекции после наряда?

Многие из курсантов героически проходят эту проверку. Но кое у кого вместо конспектов лекций в тетрадях появляются диаграммы сна - это когда ручка вдруг прекращает выписывать буквы и слова, а начинает рисовать какие-то замысловатые линии. Я один из этих курсантов. Хотя обычно у меня образцовые конспекты. Но не сегодня. Видно, еще не совсем втянулся в учебу и службу.

После обеда мы снова выезжаем в Ногинский учебный центр. В этот раз на двухсуточные РТУ (ротные тактические учения). Вечером готовимся к завтрашним учениям. Тема учений – гранатометный взвод в наступлении. Наносим тактическую обстановку на рабочие карты, рисуем схемы огня гранатометного взвода, делаем наброски решения и боевого приказа.

Мы немного припозднились с подготовкой к занятиям. Поэтому отбой был произведен на час позже, чем обычно, в 23.00 (в НУЦе мы живем по «армейскому» распорядку дня, а не по «курсантскому» - здесь подъем в 6.00, отбой в 22.00; в училище подъем в 7.00, отбой в 23.00). Сквозь сон слышу: «Первые отделения взводов, подъем!» Сплю дальше. Меня это не касается. Мое отделение – третье.

Утром на зарядке рассказываю о своем сне ребятам. Оказывается, это был не сон. Действительно, первые отделения взводов подняли в пять часов. И отправили на разгрузку какого-то вагона с щебнем. Лишь после этих слов понимаю, что на зарядке нет трети нашего взвода. Ребята из первого отделения появляются только на завтраке – уставшие и не выспавшиеся.

После завтрака мы натягиваем на себя снаряжение, получаем оружие, загружаемся на БМП и выезжаем на тактическое поле. И чувствуем себя белыми людьми. Ведь обычно до тактического поля мы добирались на одиннадцатом номере, то есть пешком. Или правильнее сказать, марш-броском.
Эти учения вообще немного необычные. Мы впервые спим на учениях в казарме, вместо того, чтобы ночевать в поле.

На тактическом поле мы снова повторяем то, что уже изучали в училище: устройство автоматического гранатомета на станке АГС-17, прицел автоматического гранатомёта (ПАГ-17), артиллерийскую логарифмическую линейку. Отрабатываем приемы действий гранатометного взвода в наступлении. Думается, лучше было бы провести это занятие в рамках огневой подготовки – с боевой стрельбой. Пользы от него было бы больше. А бегать по тактическому полю со всякими-разными железками, мы и так уже умеем.

Во время небольшого перерыва преподаватель тактической подготовки подполковник Стебунов рассказывает нам о своей службе в войсках. Дает совет жениться только после 23-х лет, то есть через пару лет после окончания училища, когда уже немного встанем на ноги. Рассказывает, что родителям своих солдат лучше отправлять поздравительные открытки с благодарностями, если солдаты хорошо служат. Но только не письма. Письма из армии могут напугать родителей (тогда мы еще не задумывались о том, что родители могут получать не только благодарственные письма, но и похоронки). Что нужно обязательно поощрять солдат за хорошую службу. И не бояться их наказывать, если они того заслужили. Но при поощрении можно применять фантазию, если не хватает уставных форм поощрения. А вот наказывать только в рамках Устава.

Забавно, такие небольшие перерывы и коротенькие рассказы наших преподавателей позднее окажутся для нас не менее важными, чем сами занятия.

После обеда мы снова готовимся к завтрашнему дню. Снова наносим обстановку на карты, рисуем схемы огня. Тема завтрашнего занятия: «Гранатометный взвод в обороне».

Ночью сквозь сон снова слышу: «Вторые отделения взводов, подъем!». Рефлекторно смотрю на часы – 4.00. Соображаю, что это снова не касается нашего отделения. Это хорошо! И при мысли, что завтра, после занятий, мы возвращаемся в Москву, а значит, до третьих отделений дело не дойдет, сладко засыпаю.

Да, это немного несправедливо, что щебенка достается только первым и вторым отделениям, а третьим отделениям – самый сладкий утренний сон. Но, как говорится «такова курсантская се ля ва» (C'est La Vie, фр. – «Се ля ви» – такова жизнь).

Утром выясняется, что я не ошибся – вторые отделения, как и первые отделения прошлой ночью, были отправлены на разгрузку какой-то неведомой щебенки. Но зато и сегодня мы снова выехали на тактическое поле на БМП – это просто праздник какой-то! Единственное, что немного омрачает этот праздник - мы снова едем «по-боевому» - в десантных отсеках. Как килька в томате! Я ненавижу кататься в десантном отделении. Запах солярки и постоянные мотания машины из стороны в сторону мне совсем не по нутру. Меня постоянно подташнивает от этого. И я опасаюсь, как бы все это не вырвалось наружу.

Одна мысль согревает меня, что после окончания училища, уже офицером, я буду кататься не в десантном отделении, а в боевом – там гораздо свободнее и не так укачивает (тогда я еще не знал, что в Афганистане я и мои разведчики будут больше кататься на броне, а не в боевом и, уж тем более, не в десантном отделении). Но до этого еще нужно было дожить.

Сегодняшнее занятие оказалось гораздо интереснее, чем вчерашнее. Во-первых, мы гораздо меньше бегали с железками по тактическому полю. А больше занимались с самими гранатометами (практически все занятие прошло на отметке 1370 – мы были искренне благодарны ей лично и нашим преподавателям в отдельности за это!). Отрабатывали стрельбу веером и стрельбу с закрытой огневой позиции. Это было занятно! И конечно же, принимали решение на бой, отдавали боевой приказ, организовывали управление и взаимодействие. А главное, мы не оборудовали взводный опорный пункт и не окапывались по самое нехочу, как обычно. Нет, все-таки учиться на старших курсах гораздо приятнее, чем на младших!

В Москву мы вернулись в 18.00. В расположении роты нас встретил Игорь Маркеев. Он почти на неделю задержался в отпуске. По уважительной причине – его отец попал в автомобильную катастрофу. Но, кажется, все обошлось.

Восьмого сентября первые три часа у нас была огневая подготовка в тире. Стреляли из автоматического пистолета Стечкина – одиночными и короткими очередями. Классный пистолет. Мне понравился. На 25 метров все одиночные выстрелы в девятку или в десятку. При стрельбе очередями разброс, конечно же, побольше. Но не на много.

Из автомата «выбил» 82 очка. Не самый лучший мой результат, где-то на 2-й разряд. Стрельба из автомата мне нравится меньше. Какая-то особенность зрения – я хорошо вижу вблизи и вдали. Врачи говорят, что это какие-то «расширенные возможности зрения». Точно не знаю. Но при стрельбе из автомата на сто метров и из пистолета на двадцать пять метров я отчетливо вижу все пробоины на мишени.

Но если при стрельбе из АПС-а я был погружен в новые ощущения работы с незнакомым мне ранее пистолетом. То из автомата за два года мы уже настрелялись вволю. Он был родным, практически частью тела. А потому, во время стрельбы из автомата, у меня, при виде пробоин, возникает глупое ощущение, что я пальцем делаю дырки в своей мишени. Стрелять становится совсем неинтересно. Но надо!

После обеда мы заступаем в караул по училищу. Мне-то хорошо, я стою на первом посту – сухо и тепло. Главное, чтобы враги наше Боевое знамя не стащили. И денежный ящик в придачу. А на улице всю ночь идёт проливной дождь. Льёт, как из ведра.

Но это не самое главное сегодня. Потому что уже после полуночи я чувствую себя самым счастливым человеком на свете. Девятое сентября! Я дожил до девятнадцати лет. Это настоящее счастье! Потому что каждый прожитый год, для меня и моего больного сердца, настоящий подарок.

Но еще больший «подарок» ожидает меня и всех моих товарищей в караульном помещении. К нам с проверкой пришел бывший комендант училища, а сегодня помощник дежурного по училищу, гроза всех самовольщиков и разгильдяев, старший лейтенант Васиков. Он больше часа гоняет всех нас по знанию Устава гарнизонной и караульной службы (сам знает его наизусть!). И дает различные вводные – от нападения на такой-то пост и нападения на караульное помещение до высадки инопланетян. И мы, как помойные коты, в два часа ночи, под проливным дождем, «летаем» по территории училища, отражаем какие-то нападения и тушим учебные «пожары». А кто-то в это время сладко спит в теплых кроватках. Несправедливо, однако. Но такова курсантская «се ля ва».