«Будете у нас на Колыме». Маленькие роли большого артиста Романа Филиппова

Так сложилась судьба: сын артистов БДТ, волею случая оказавшихся в Крыму, Роман Филиппов играл в основном небольшие роли, крошечные эпизоды. Его имя всегда стояло в титрах где-то в конце, через запятую со многими другими. Если вообще стояло. Отчего-то не давали ему развернуться режиссеры. А ведь спрятать такой талант было непросто: рост 193 см, нехилая комплекция килограммов в 150, грубоватые черты лица. Еще и говорил редким басом-профундо - очень низким голосом, который часто используется в церковном хоровом пении.

Мать и мачеха
Говорят, в детстве Рома даже хотел посвятить себя Церкви. Но откуда у ребенка такое, не свойственное эпохе 1930-х желание, тем более, что мама и папа – артисты?

Маму Анну Кудерман, к слову, мальчик не знал совсем. Беременная сыном, актриса-травести, игравшая детей и зверушек, до последнего выходила на сцену. В «Каблуковке» же (так, по имени Александра Каблукова, построившего лечебницу, называли роддом № 1 в Симферополе) произошло непредвиденное – спасти роженицу врачам не удалось. Но богатырь весом в 5 кг выжил.

Отец Сергей Александрович продолжал играть в Первом Советском театре (теперь Русский драматический им. Горького). Растить мальчика помогала бабушка. А спустя три года после смерти матери у Ромы появилась мачеха Ирина Сергеевна, которая воспитала его как родного. Тогда же главу семьи пригласили на работу в горьковский драмтеатр. В городе, где сливаются Волга и Ока, и прошло детство будущего актера.
Вердикт Веры Пашенной
Именно там, в школе № 8, Роман, не мечтавший о сцене, увлекся русской литературой. Учительница Роза Ивановна полюбила начитанного мальчика. Она же открыла в нем актерский талант (колоритным басом Рома «обзавелся» уже в школе, и басни в его исполнении звучали отменно). И даже отправила парня в драмкружок Дома пионеров. Вела его заслуженная артистка РСФСР, служившая в «драме» Татьяна Рождественская. Когда в Горький с гастролями приехал Малый театр, она попросила старинную знакомую… Веру Пашенную посмотреть ребят.

Вера Николаевна, к слову, уже была легендой театральной Москвы - народной артисткой СССР, лауреатом Сталинской премии, профессором Щепкинского училища. Говорят, увидев верзилу Филиппова – худого, загорелого, пришедшего на встречу с пляжа в пыльных тапочках, Пашенная не смогла сдержать улыбки: «У этого ребенка нормальный рост?» А услышав только его «Здравствуйте!», тут же выдала: «Поступайте в театральное!».

Усы дурика Володьки
Надо ли говорить, что в «Щепку» Филиппова приняли сразу и с удовольствием, и учился он у самой Пашенной? Распахнуты были перед ним двери и Малого театра по окончании училища… Однако, отслужив какие-то три года, Роман вдруг взбрыкнул, пожаловавшись руководству, что есть хочет не меньше, а, может, больше любого народного, на 88-рублевую зарплату же это делать сложно…

Терпеть выкрутасы неоперившегося птенца в Малом не стали. Поработав немного в театре им. Пушкина и в Москонцерте, актер решил уехать в… Минск. И не на съемки картины. А в театр им. Янки Купалы, где спектакли игрались на белорусском. Условие знания языка ему поставили сразу. Думали, откажется, струсив. Филиппов согласился, не раздумывая. И максимум через две недели уже вышел на сцену.

Лингвистические способности у него были феноменальные. Как и где он их развивал, осталось тайной за семью печатями, однако, рассказывают, что в Минске он играл на белорусском, в Киеве – на украинском. Кроме того, читал на польском и чешском, снимался на немецком и английском, знал финский. Верится с трудом. Однако семь лет он все-таки прослужил в белорусском театре. Даже увлекся переводами поэзии.

Звание заслуженного артиста Белорусской ССР не заставило себя долго ждать. А тут подоспела и «Бриллиантовая рука» Гайдая, ставшая одной из самых кассовых лент советского кинематографа.

Сколько там Филиппов на экране? Минуты две? Три? Однако не запомнить посетителя в ресторане «Плакучая ива», достававшего Никулина вопросом: «Зачем усы сбрил, дурик?», невозможно. А фраза «Ну, будете у нас на Колыме…» вообще сразу ушла в народ.

В Малом театре поняли, что были не правы в отношении артиста Филиппова (вон, уже и кинозвездой стал!) и снова позвали в Москву.