Пять ливенок сержанта Сычугова

В детстве родители каждое лето отправляли меня в деревенскую ссылку в Завидовский заповедник. Там жила родная сестра моего отца - тетя Шура, ее муж - дядя Валя, мои двоюродные братья и сестры. Дядя Валя работал лесником. И все годы, которые я его знал, он ухаживал за саженцами сосен в питомнике. А когда они немного вырастали, пересаживал их на делянки.

За почти сорок лет работы лесником он вырастил их огромное множество. Мне почему-то казалось, что он знает каждое дерево в лесу. И у каждого, посаженного им, дерева есть имя. Лишь многие годы спустя я догадался, что эти все сосны он высаживал в память о своих погибших товарищах.

Дядя Валя часто говорил мне, что если деревья только вырубать, то уже через несколько лет мы будем жить на чужой планете.

В молодости он был лучшим трактористом в колхозе. И лучшим гармонистом в деревне. А когда началась Великая Отечественная война, и немцы подходили к его родной деревне Чащь Волоколамского района, уговорил небольшой отряд кавалеристов взять его с собой. Но свою любимую гармонь-ливенку ему пришлось оставить дома.

Так он попал в отдельную кавалерийскую группу Доватора. Первые дни был связным, а уже 10 октября получил назначение на должность командира отделения разведки. И первой его наградой стала гармонь, которую за мужество и отвагу, проявленные в боях под Волоколамском, он получил из рук Льва Михайловича Доватора.

С этой гармонью он не расставался до лета 1944 года, когда был тяжело ранен, вынося со своими товарищами языка из-за линии фронта. После госпиталя 12 июля 1944 года получил назначение на должность механика-водителя танка Т-34 в одну из войсковых частей 1-го Прибалтийского фронта (с февраля 1945 года в должности командира отделения). И очень скоро получил в награду свою третью гармонь.

Гармонь эта сгорела осенью 44-го года, когда его танк был подбит в первый раз. Окончание войны дядя Валя встретил в Литве. Командир части, в которой он служил, подписал приказ о его демобилизации 9 мая 1945 года. И торжественно вручил памятный подарок – гармонь. Но дяде Вале пришлось немного задержаться в части. В Прибалтике, было неспокойно. И отправка демобилизованных солдат домой немного задерживалась. 22 мая 1945 года, когда большая группа немцев пыталась пробиться в Восточную Пруссию, его танк был подбит и гармонь сгорела в танке. А сам дядя Валя снова был ранен.

Через двадцать пять лет после окончания войны, жена и дети подарили ему его пятую гармонь. Но, сколько я помню, он почему-то на ней никогда не играл. На девятое мая он всегда смотрел по телевизору военный Парад. Обязательно дожидался того момента, когда по Красной площади пройдут танки Кантемировской дивизии. А после этого уходил на кухню, наливал пол стакана водки. Молча выпивал. И уходил на задний двор. Делал там что-то по хозяйству.

Где-то в 1975 году мы с родителями приехали на майские праздники в деревню. В избе собрались родственники, соседи. Слова за слово, речь зашла о гармошке, что уже многие годы пылилась на шкафу. И о том, как жаль, что она ней никто не играет. Дядя Валя в этом разговоре не участвовал. Он незаметно вышел из избы. Вскоре и мне зачем-то понадобилось выйти во двор. Боковым зрением я заметил, как дядя Валя отбивал косу. И, видимо, почувствовав рядом кого-то постороннего, он непроизвольно вытер рукой непрошенную слезу. Если бы не это движения, я никогда бы не догадался, что дядя Валя умеет плакать.

Александр Карцев,

http://kartsev.eu

P.S. Ли́венская гармо́нь, ливенка — местная разновидность русской гармони, появившаяся в г. Ливны Орловской губернии в 1870-е годы. Тогда я еще не знал, что согласно директиве №220 Наркомата Обороны, в конце лета 1941-го года, для поддержания боевого духа солдат, на фронт было отправлено 12 тысяч гармоней, а осенью — еще 60 тысяч. Все годы войны гармонь напоминала им о далеком доме, о мирной жизни и помогала громить врага.