Бесприданницам жилось несладко

Драматург не преувеличивал. Без капиталов и без имени девушкам было сложно устроить свою судьбу. Да и работу найти в девятнадцатом веке получалось не у всех. «Женских» профессий было не так уж много.

Сундук с добром – это не только серебряные ложки и пуховые перины. На такое приданое польститься могли самые бедные женихи. Даже в деревнях за невесту старались давать коров и телят, мебель или деревянный сруб. Вышитые полотенца да мотки пряжи – неплохое дополнение, но лучше бы не единственное. Впрочем, если невеста была здоровая и работящая, на неё почти всегда находился спрос. В деревнях могли взять и бесприданницу, главное, чтобы могла выйти в поле, когда надо, была услужлива и почитала старших.

В городах было тяжелее. Там умение управляться с огородом не было такой уж ценностью. А потому городские барышни на выданье, но без капиталов или жилья, рассчитывать могли только на везенье. Или красоту. Бесприданница Лариса не была желанной партией для богача Паратова, но зато могла скрасить досуг небедного купца Кнурова. Островский хорошо знал быт и нравы своих современников, и в пьесе показал насущную проблему. Бесприданницам на Руси жилось действительно несладко.

Лучше устраивались те, у кого не было средств, но имелось подходящее происхождение. Тогда был шанс попасть в Смольный институт, получить достойное образование, а затем – оказаться при Дворе. Немало выпускниц стали фрейлинами у императриц, некоторые успешно вышли замуж – Глафира Алымова, Евгения Смирнова, Александра Левшина или Варвара Окунева. Из скромных девушек с прекрасными манерами они превращались в княгинь с большим состоянием.

И княжна Варвара Прозоровская была бедна, но принадлежала к знатному роду. Потому-то её судьба в итоге сложилась – вышла замуж за Александра Суворова. Союз, правда, не принёс счастья ни Варваре, ни полководцу. Но оказаться среди «вековуш» для того времени было ещё печальнее.

Дед писателя Сергея Аксакова женился на дворянке из хорошего семейства, хотя за ней не давали «даже повозки». Но для Аксакова высокое положение будущей родни было важнее средств. А княгиня Мария Кантемир в середине XVIII века прямо указывала своим племяннику и брату: лучше найдите со связями, нежели богатую невесту. Связи, порой, подороже будут.

Правда, Соня, воспитанница Ростовых из «Войны и мира», семейное гнездо свить не сумела. Хотя явно принадлежала к дворянскому кругу. Бесприданница и сирота, симпатичная и не лишённая талантов, она не могла составить хорошую партию любимому человеку. Ей выпал невесёлый жребий – ухаживать за пожилой графиней.

О таких судьбах писал не один Толстой. В романе Николая Некрасова «Мёртвое озеро» есть героиня, девушка Зина. Всю свою жизнь она провела в доме богатой дамы, Натальи Кирилловны.

«Она целые дни просиживала на скамейке у ног своей благодетельницы… Детских игр она не знала: каждую минуту она страшилась разгневать её. Зину ничему не учили; да и некогда ей было учиться. Если Наталья Кирилловна держала диету, Зина должна была тоже… Может быть, поэтому Зина мало росла: хотя ей было уже пятнадцать, но она была ещё, как дитя».

Терпеть причуды благодетельницы Зине было непросто, но куда деваться дочери дворецкого, без средств к существованию? Тем, кому удавалось получить образование, могло посчастливиться попасть в гувернантки. Правда, до середины 19-го века в знатные дома чаще брали иностранок (я писала об этом в статье «Французская гувернантка»).

Множество девушек того времени, не наделённые состоянием, оставались на положении «бедных родственниц» у более успешных дядюшек и двоюродных сестер. Называли их «взятушками», от слова «взять». Например, генерал Воин Васильевич Нащокин, живший в восемнадцатом веке, кроме своих пятерых детей воспитывал дочек-сирот своих полковых товарищей. В огромном доме богатого барина места хватало всем.

Но даже при подчеркнуто равном отношении к своим и чужим детям, воспитанницы хорошо понимали разницу в положении. Взятая в дом дяди, Екатерина Воронцова вспоминала впоследствии, как для неё и для кузины шили платья из одного куска материи, по одним лекалам. Только Анну, её кузину, приглашали играть в императорский дворец, а Екатерина оставалась в домашней детской. Об этом она помнила всю свою жизнь.

Другая Екатерина, Телешева, из обедневшего дворянского рода, чтобы обеспечить себя была вынуждена поступить в Петербургское театральное училище. Стройная и привлекательная, она блистала на сцене и долго пользовалась покровительством графа Милорадовича.

О, кто она? – Любовь, харита,

Иль пери для страны иной

Эдем покинула родной,

Тончайшим облаком обвита?

(А.С.Грибоедов).

Но при всей своей прелести и талантах, Телешева не могла рассчитывать на «достойное положение» в обществе. Бесприданница и фаворитка – её удел. Богач Шишмарёв содержал её вместе с шестью общими детьми, но даже свою фамилию дочери и пяти сыновьям не удосужился дать.

Не женился на бесприданнице и русский писатель Андрей Тимофеевич Болотов. «Со слезами почти на глазах…выгоняя прекрасные воспоминания», по его же собственным словами, он в 1764 году вступил в брак с Александрой Кавериной. А русский изобретатель Михаил Васильевич Данилов прямо писал о женщинах, не располагавших средствами: «В женах бысть не годится, за низостью рода».

«Свадьба без проку не бывает», — говорил камер-юнкер Ф.Берхгольц. Весь восемнадцатый век в дворянских кругах толковали о равности положения, вступающих в брак. Столетие спустя этот принцип соблюдали уже не так безоговорочно. Но бесприданницы и в ту пору спросом не пользовались. Обговаривать размер «невестиного добра» было хорошим тоном. А вот если его не было… Тогда вариантов оставалось не так уж много. Идти работать или идти в богатый дом на других условиях. Кстати, Лариса Огудалова выбрала второй путь. Правда, ей помешали.