Генерал Черняховский - жизнь и смерть

Национальность и возраст неизвестны

В отличие от подавляющего большинства советских генералов Великая война для Ивана Даниловича Черняховского была первой и единственной. В гражданской и, тем более, в Первой мировой он не участвовал – был слишком молод. По официальным данным, Иван Черняховский родился 16 июня 1906 года в деревне Оксанина, недалеко от Умани, на Украине, но, на самом деле, его настоящая дата рождения неизвестна. Черняховский был усыновлен в младенческом возрасте. Кем были его биологические родители – тоже неизвестно. Этот факт породил немало слухов о его происхождении. Некоторые историки утверждают, что Черняховский родился в еврейской семье, но у этих утверждений нет фактического подтверждения.

Сам Черняховский очень гордился своим приемным отцом, даже в годы сталинских репрессий не скрывал, что Данила Черняховский был георгиевским кавалером. Когда мальчику было 13 лет, его приемные родители умерли от сыпного тифа, и он беспризорничал на железной дороге. Вскоре встретил товарища своего покойного отца, и тот устроил его работать путевым рабочим. По комсомольской путевке поступил в пехотное училище, а затем и в артиллерийское. Он всю жизнь учился – два училища, вечерняя школа, две академии. Попутно овладел в совершенстве французским языком. И, вообще, по свидетельствам современников, постоянно занимался самообразованием, был культурным и всесторонне развитым человеком.

Во время учебы в академии на старшего лейтенанта Черняховского «наклепали» донос, якобы он «скрыл социальное происхождение». Важную роль в судьбе молодого командира сыграло заступничество Ульяновой Марии Ильиничны – сестры Ленина.

Путь солдата

Он прошел все вехи военной карьеры от командира взвода до командира полка. Великую войну встретил подполковником в должности командира танковой дивизии. В дивизию входило более двухсот танков, ста бронемашин и около десяти тысяч бойцов. А командиру было всего тридцать четыре года. Сражался в Прибалтике, на Западной Двине, защищал Новгород, под Демьянском. Уже через месяц после начала войны ему было присвоено звание полковника, а грудь украсилась первым боевым орденом – Красным Знаменем. И это в те дни поражений, когда наградами и званиями никого не баловали.

Его называли «гением обороны». Он месяц успешно командовал корпусом, а потом по настоятельной просьбе комфронта Н.Ф.Ватутина, больше похожей на требование, Ставка назначила молодого генерала командующим 60-й Армией защищавшей Воронеж. Немцы так и не взяли город – 212 дней и ночей линия фронта проходила непосредственно через город, бои шли за каждый квартал, за каждый дом.

Потом началось наступление. Наши окружили гитлеровцев в районе Касторного, но генералу фон Зальмуту удалось прорваться через позиции 60-й Армии и вывести большинство немецких частей из окружения, бросив на произвол судьбы своих союзников – венгров и итальянцев. Поэтому Черняховского за Воронежскую битву наградили третьим орденом Красного Знамени, хотя всех остальных командармов ждал новый, только утвержденный орден Кутузова.

Вскоре Черняховский и его армия реабилитировали себя. Стремительным фланговым ударом она заставила немцев спешно оставить Курск. Позже 60-я Армия Черняховского была всегда впереди и играла решающую роль в наступлении – Курская битва, форсирование рек Десна и Днепр, Киевская, Житомирско-Бердичевская, Ровно-Луцкая, Проскуровско-Черновицкая операции. К апрелю 1944 на его плечах уже были погоны генерал-полковника, на груди – звезда Героя.

В апреле 1944 после взятия города Тернополя его назначают командовать 3-м Белорусским фронтом. 29 июня ему присваивают звание генерала армии, а еще ровно через месяц он награжден второй звездой Героя Советского Союза.

Это был самый молодой командующий фронтом, самый молодой генерал армии (37 лет!). За три года пройти путь от подполковника до генерала армии – такого не знала история Второй мировой войны! Войска под его командованием успешно участвовали в Белорусской, Вильнюсской, Каунасской, Мемельской, Восточно-Прусской операциях.

Историк Второй мировой войны Энтони Бивор пишет: «Черняховский, будучи искусным военачальником, считал возможным игнорировать, когда это было необходимо, инструкции со стороны Ставки ВГК. Он также не боялся действовать вразрез с устоявшимися тактическими принципами, если того требовала боевая обстановка…»

Г.К. Жуков еще весной 1944 года докладывал Сталину: «По своим знаниям и умению управлять войсками командующий 60-й армии генерал-лейтенант Черняховский вполне заслуживает звания генерал-полковника. В сравнении с Москаленко, Гречко и Рыбалко Черняховский стоит гораздо выше». Такие слова Жукова, скупого на похвалу, ревниво относящегося к чужой воинской славе, дорого стоят.

Смерть генерала.

18 февраля 1945 года у командующего 3-го Белорусского фронта генерала армии Ивана Даниловича Черняховского настроение было не очень хорошее. Окружение кенигсбергской группировки противника задерживалось. Отчасти потому, что в полосе 3-й Армии генерала Горбатова что-то не клеилось с введением в бой двух самоходных полков. Черняховский сам выехал к Горбатову, но тот, не желая получать нагоняй, был на передовых позициях. Черняховский отправился за ним на НП. Ехали двумя машинами. Впереди – новое чудо отечественного автопрома, внедорожник Газ-61, где были сам генерал, его водитель и адъютант. Позади ехал открытый «виллис» с охраной.

Фронтовые дороги – это узкие полоски, проложенные сквозь грязь. Если по дороге рычит колонна танков, объехать её очень и очень сложно. Водитель Николай не справился, уворачиваясь от резко сдавшего влево танка, свалил машину в кювет. И без того злой Черняховский, обматерив и танкистов, и своего водителя, сам сел за руль. Через несколько километров неожиданно позади машины, на которой ехал командующий, разорвался снаряд. Осколок пробил кузов и ударил Черняховскому в левую верхнюю часть спины, прошел навылет и застрял в приборной панели. У генерала хватило сил выйти из машины, сделать один шаг и упасть на руки адъютанта Комарова. Его повезли в ближайшую санчасть. По дороге он пришел в себя и сказал Комарову: «Алеша, неужели это конец?» Это были его последние слова, спасти его было невозможно – осколок перебил все сосуды, идущие к сердцу. К вечеру того же дня войска Черняховского завершили окружение кенигсбергской группировки противника.

Как полагается, смерть генерала обросла дополнительными, нелепыми слухами, рассказанных со слов «очевидцев». Отголоски тех фронтовых баек дошли до наших дней и сегодня преподносятся как факты. Некий Ю. Грозмани со слов дедушки одноклассника преподносит свою версию событий. Якобы некий капитан в форме НКВД, охранявший генерала, застрелил командира танка, допустившего аварию. Обозленные танкисты пальнули из пушки по удалявшейся машине и убили Черняховского. Соглашусь, был такой случай. Но не в феврале 1945, а в июле 1943, не в Восточной Пруссии, а на Курской дуге. И стреляли не по командующему Черняховскому, а по неведомому полковнику, замполиту дивизии. Старая фронтовая байка, рассказанная мне одним из свидетелей.

В случае с генералом Черняховским это жуткая нелепица, поведанная человеком, который знает войну лишь по блокбастерам. НКВДшник никак не мог оказаться в свите армейского генерала и вообще в полосе фронта. Не их это забота, совершено разные ведомства. Их дело – действовать в тыловых и прифронтовых районах. Писать такое всё равно, что говорить, что генерала охраняли милиционеры-гаишники.

Причем, как полагается в таких случаях, СМЕРШ провел тщательное расследование. Определить по осколку национальную принадлежность снаряда мог любой фронтовик, а не только скрупулезная экспертиза. Осколок, поразивший генерала, был немецкий. Это однозначно.

Недавно на канале «Культура» вышел фильм, где авторы, решив добавить изюминки, утверждают, что гибель генерала – это коварный замысел Сталина и Берии, дескать, генерал зарвался. Допустим, что и Сталин, и Берия кровавые злодеи, но идиотами, в отличие от «культурных» конспирологов, они никогда не были. Устранять в разгар войны строптивого, но преданного, обязанного ему всем генерала Сталину было уж никак не с руки. Тем более, по свидетельствам, Сталин уже подписал указ о присвоении Черняховскому звания маршала Советского Союза и вообще планировал, что тот вместо Рокоссовского будет командовать Парадом Победы.

А самое главное, свидетелем смерти Черняховского был генерал Александр Горбатов, подъехавший к месту трагедии буквально через несколько минут. И если бы было что-то подозрительное, Горбатов обязательно об этом заявил. Он просто не мог физически врать. Первым написал в своих мемуарах о «большом терроре 30-х годов», о ГУЛАГЕ в котором его так и не смогли сломить. Его жизненное кредо: «Лучше умру, чем оклевещу себя, а тем более других». Так что для меня свидетельства Александра Горбатова гораздо ценнее и достоверней чем воспоминания дедушкиных одноклассников, а тем паче измышлений журналистов жаждущих пиара и славы.

Оскверненная память

Тело генерала похоронили в освобожденном им Вильнюсе. Войска известили о его гибели, что обычно не делалось. Солдат и офицеров призывали отомстить за гибель любимого командующего.

После войны над могилой возвели памятник работы скульптора Н.В. Томского. А в 1991 по решению антисоветски настроенных властей Литвы памятник демонтировали и увезли в Воронеж – город, который он защищал в 1942 году. Прах Черняховского перезахоронили в Москве на Новодевичьем кладбище.

Казалось бы, успокоились, ан нет. Вскоре, в 2015 году, власти маленького польского городка Пененжно демонтировали памятник, установленный на месте гибели генерала Черняховского. Дескать, он приказал разоружить восемь тысяч бойцов Армии Крайовой в окрестностях Вильнюса после освобождения этого города от нацистов. Командиры АК были депортированы в Сибирь, подальше от передовой, а рядовые бойцы насильно переведены в состав Красной армии. Это действительно так. Но почему Польшу должны освобождать советские воины, а сами поляки должны оставаться в стороне? Кроме того, Черняховскому нужны были дисциплинированные солдаты, а не партизаны неясной ориентации, слушавшие далеких политиков в Лондоне.

Городок Пененжно стал польским только после войны. Со времен рыцарского средневековья это была немецкая территория, населенная немцами, и город носил название Мельзак – земли Тевтонского ордена, позже королевства Пруссии. Сколько бы польская шляхта не потрясала сабельками-карабельками, эти территории захватить она не могла. И никогда бы не смогла, если бы не милость Сталина, уничтожившего вечное гнездо агрессии, присоединив к СССР Кенигсберг и отдав окрестные земли Польше.

Очень некрасиво и неприлично уничтожать памятник человеку, завоевавшему для Польши эту землю. Все равно, что гадить на могилу дядюшке, который оставил Вам дом, в котором вы сегодня живете. Неблагодарность - это тоже грех. Бог такого не прощает.