Подготовка к Маньчжурской операции

Конфликтная граница

Во время Великой войны Дальний Восток представлял постоянный очаг напряженности. В любой момент ожидалось нападение японцев. Особенно летом-осенью 1941 года, в самые тяжелые дни войны. Поэтому Сталин и советское руководство вздохнули с облегчением, когда японцы напали на Пёрл-Харбор, втянувшись в войну с США. Это позволило в дни сражения под Москвой перебросить с Дальнего Востока ряд полнокровных дивизий, сыгравших решающую роль. Между Берлином и Токио разгорелся даже дипломатический скандал. Гитлер, опираясь на донесения абвера, утверждал, что на фронте появились дальневосточные дивизии. Японцы в свою очередь, основываясь на данных своей разведки, утверждали, что количество советских войск на границе с Маньчжурией нисколько не уменьшилось, а наоборот даже увеличилось. А все дело в том, что главнокомандующий на Дальнем Востоке генерал И.Р. Апанасенко, отправляя на фронт очередное подразделение, тут же формировал новое из призывников старших возрастов (до 55 лет включительно), на свой страх и риск выдергивая зэков из лагерей.

Но, тем не менее, несмотря на договор о ненападении и на войну на Тихом океане, японцы многократно устраивали вооруженные провокации на границе. Так в 1941 году японские войска нарушили нашу сухопутную границу 136 раз, в 1942 – 229 раз, в 1943 – 433 раза. И хотя Квантунская армия японцев была ослаблена постоянными передислокациями лучших частей на Тихоокеанский театр военных действий, в количественном отношении до лета 1945 года она превышала советские войска на Дальнем Востоке - 1 млн. 320 тыс. человек, 1155 танков, 6260 орудий, 1900 самолётов и 25 боевых кораблей. Правда, вся военная техника была устаревшая, а личный состав в связи с ограниченностью людских ресурсов Японии на 50% состоял из призывников младших возрастов, и ограниченно годных резервистов старшего возраста. Тем не менее это была грозная сила.

СССР верен союзническому долгу

К 1945 году император и трезвые политики в Японии поняли, что поражение неизбежно, и начали искать компромисс с Советским Союзом. Кремлевскому руководству было предложено стать гарантом Японии в переговорах с США, взамен предлагалось уступить Курильские острова и Сахалин. Но Сталин отклонил это предложение. Что война с Японией не за горами стало ясно после Тегеранской конференции, где Сталин дал принципиальное согласие. На встрече в Ялте главный разговор шел не о разделе Германии, а о вступлении Советского Союза в войну с японцами. Ведь по оценкам западных военных экспертов высадка союзных войск на остров Кюсю могла состояться лишь в ноябре 1945, а на главный японский остров Хонсю не ранее марта 1946 года. Окончательная победа над японцами стоила бы союзникам более 1 миллиона человек. Поэтому Черчилль и Рузвельт так наседали на Сталина, пообещав признать права Советского Союза на Восточную Пруссию. Причем, как отмечал Рузвельт, это была самая скромная цена, американцы готовы были пойти и на большие уступки.

В итоге были конкретизированы сроки - Советский Союз вступал в войну с Японией через 2-3 месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе.

Стратегия тайной переброски войск

Уже с декабря 1944 года на Дальний Восток стали отправлять орудия и минометы, снаряды и патроны. Раненых бойцов тоже повезли в сибирские и дальневосточные госпитали – планировалось, что после излечения они пополнят ряды дальневосточных дивизий. Был принят ряд важных правительственных постановлений – об улучшении железных и автомобильных дорог, о строительстве новых мостов и тоннелей, об улучшении связи и еще много других. И все не где-нибудь, а именно в Забайкалье и на Дальнем Востоке. В Генштабе круглыми сутками шла напряженная работа. Впрочем, генштабисты в целом мало что знали. Круг офицеров, готовящих предстоящие операции, был строго ограничен, и каждый знал только свою конкретную задачу. Никаких чертежников, машинисток и стенографисток – всё офицеры делали сами. Всю мозаику предстоящей войны, конкретные цели и сроки знали только пять человек – сам Сталин, А.М. Василевский, назначенный Главнокомандующим советских сил на Дальнем Востоке, и три командующих фронтами – Малиновский, Мерецков и Пуркаев.

Для создания превосходства запланировано было перебросить из Европы часть войск. Не просто дивизии и корпуса, а целые армии. Это был поистине титанический труд – переброска на 9-12 тысяч километров 400 тыс. чел., 7 тыс. орудий и минометов, 2 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, 1100 самолетов и множество другой техники и амуниции, необходимой для войны.

Наркомат путей и сообщений мобилизовал все силы и средства на дорогах Восточной Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока. Только за четыре весенне-летних месяца (май — август) на Дальний Восток и в Забайкалье поступило около 136 тыс. вагонов с войсками и грузами. Ежесуточно на Забайкалье в июне проходило до 30 поездов, в июле — до 22 поездов. Причем все перевозки осуществлялись по Транссибирской магистрали, которая во многих местах имела однопутное полотно. Кроме того значительные перевозки велись и по внутренним железнодорожным и водным путям Дальнего Востока.

И ведь всю эту огромную массу войск, техники и снаряжения приходилось перебрасывать в условиях строжайшей секретности, чтобы устранить любую утечку информации. В целях маскировки открыто отправляли части, до войны дислоцировавшиеся на Дальнем Востоке – мол, с победой возвращаются домой. Остальных перевозили скрытно, ночью, иногда даже в пассажирских вагонах. Над дорогами постоянно барражировала советская авиация. Максимально было ограничено число информированных офицеров. Командиры подразделений мало что знали – о пунктах назначения и маршрутах следования им говорилось в последний момент. Запрещена радиосвязь, ограничены телефонные разговоры - никаких намеков.

Десяток офицеров, нарушивших запрет, загремели в штрафбат. Эшелоны разгружались ночью, через узловые станции проносились не останавливаясь – техническое обслуживание проводилось на полустанках и промежуточных станциях. Ограничено было общение с гражданскими. Из многих районов, прилегающих к железной дороге, гражданское население было временно выселено – на станциях никаких бабулек с яйцами, никаких дедушек с самогоном, никаких инвалидов с гармошками. Солдат из вагонов выпускали небольшими группами, стараясь предотвратить обычное вокзальное столпотворение. Были даже специальные команды, которые убирали излишки мусора и фекалий на полотне, ведь для опытных разведчиков это тоже признак сосредоточения сил.

Горделивые танкисты и летчики с матом прятали шлемофоны, меняли околышки на фуражках и знаки родов войск на форме – надевали полевую форму и превращались в «пехоту». Всех высших офицеров и генералов временно «понизили» в званиях. Маршал Мерецков стал генерал-лейтенантом Максимовым, а маршал Василевский надел погоны генерал-полковника и стал никому неведомым Васильевым. Кстати маршал Василевский хоть и был на Параде победы, на банкете посвященному этому мероприятию уже не присутствовал, мчался в поезде на Дальний Восток. А журналистам и иностранным дипломатам объявили, что он внезапно занемог.

Союзникам монголам, с которыми вместе предстояло воевать, тоже ничего не говорили, резонно опасаясь утечки информации. К местам боевого сосредоточения части следовали по ночам, походным порядком. Органы НКВД и СМЕРШа провели ряд акций с целью дезинформации японцев.

Полностью скрыть огромное перемещение войск было, конечно, невозможно. Японское командование догадывалось о предстоящем вторжении. Но истинных масштабов даже не предполагало. Не знали японцы ни о направлении главных ударов, ни конкретных сроков. Как показали позже японские генералы, они ожидали нашего наступления в сентябре - в наиболее сухое время, но не в августе, когда идут сильные дожди и муссоны, и дороги раскисают.

Вначале планировалась начинать операцию с мощной авиационной и артиллерийской подготовки. Но потом по предложению командующего 5-й Армии генерала Н.И. Крылова решено было начать наступление вообще без артподготовки, внезапно перейдя госграницу силами усиленных передовых батальонов. Тем самым был достигнут фактор внезапности – японские солдаты даже не успели занять боевых позиций.

И вот на рассвете 9 августа 1945 года, «гремя огнем, сверкая блеском стали, пошли машины в яростный поход».

Победа

Советские войска сверхстремительно продвигались вперед. Японцы ожесточенно сопротивлялись, самураи размахивали мечами, камикадзе бросались на танки и даже на отдельные группы наших солдат, зараженные венерическими заболеваниями проститутки бесплатно предлагали секс-услуги. Но когда с северо-запада в подбрюшье Квантунской Армии, пройдя через безлюдную пустыню Гоби и отроги Хингана, ворвались бойцы Забайкальского фронта, даже самым упертым «ястребам» стало ясно, что поражение неизбежно.

17 августа, окончательно потеряв управление разрозненными войсками и сознавая бессмысленность дальнейшего сопротивления, главнокомандующий Квантунской армией генерал Отодзо Ямада отдал приказ начать переговоры с советским Главнокомандованием на Дальнем Востоке. Однако на большинстве участков японские войска продолжали не только оказывать сопротивление, но местами переходили в контратаки. Только 19 августа японские войска почти повсеместно начали капитулировать. В плену оказалось 148 японских генералов, 594 тыс. офицеров и солдат.

Маньчжурская операция - это апофеоз военного искусства. Тайная переброска огромной массы войск, тщательно продуманная и подготовленная операция, внезапный удар, стремительное наступление - все это обусловило победу над сильным противником на огромной территории более за минимальные сроки и минимальные потери (12 тысяч человек). Такого в истории не было.