2001 год: Космическая Одиссея

В конце марта 1964 года, почти два месяца спустя после премьеры сатиры «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу», режиссер Стэнли Кубрик присматривался к будущим проектам. Его заинтересовали научная фантастика и поиски инопланетных цивилизаций, и он захотел снять фантастическую картину. Знакомый режиссера, сотрудник студии Columbia Pictures Роджер А. Карас, порекомендовал обратиться к писателю Артуру Чарльзу Кларку.

Благодаря романам «Конец детства» и «Город и звезды» у Кларка была репутация одного из самых эрудированных авторов научно-фантастических произведений. 31 марта Стэнли Кубрик написал Кларку такое письмо:

«Уважаемый мистер Кларк!

Наш общий друг Карас упомянул вас в разговоре о телескопе Questar, и это прелюбопытнейшее совпадение. Я давний поклонник ваших книг и всегда хотел обсудить с вами возможность создания, как говорится, „очень хорошего“ научно-фантастического фильма.

Меня интересуют следующие темы (не говоря уж об интересном сюжете и персонажах):

1. Причины верить в существование разумной инопланетной жизни.

2. Влияние (и, возможно, даже отсутствие влияния в некоторых кругах) подобного открытия на Землю в ближайшем будущем.

3. Космический зонд с посадкой и исследованием Луны и Марса.

Роджер рассказал, что вы планируете приехать в Нью-Йорк летом. У вас жесткий график? Если нет, то сможете ли вы рассмотреть возможность более скорого приезда с последующей нашей встречей, цель которой — выявить идею, которая заинтересует нас обоих достаточно, чтобы вместе поработать над сценарием?»

Кларк, находившийся на Шри-Ланке, ответил практически сразу и согласился встретиться. Через пару недель режиссер и писатель разговаривали в Нью-Йорке. В качестве материала для экранизации Кларк предложил свой рассказ «Часовой». Он был написан в 1948 году для конкурса BBC (куда не прошел) и опубликован в 1951 году в журнале Ten Story Fantasy. По сюжету на Луне обнаруживают артефакт, оставленный инопланетянами много миллиардов лет назад. Он имеет форму тетраэдра, сделан из отполированного материала и окружен сферическим силовым полем. Рассказчик приходит к выводу, что «часовой» оставлен на Луне в качестве предостерегающего знака: на Земле возможна разумная жизнь.

Манускрипт, написанный Артуром Кларком и Стэнли Кубриком и положенный в основу фильма, был озаглавлен «Путешествие по ту сторону звезд» («Journey Beyond the Stars»). Кларк впоследствии признавался, что название ему не нравилось. «Уже было снято множество фантастических „путешествий“. Потом мы примеряли „Вселенная“, „Туннель к звездам“, „Посадка на планету“. Только спустя 11 месяцев после начала работы над фильмом, в апреле 1965 года, Стэнли остановился на „Космической одиссее 2001 года“. Насколько я помню, это была полностью его идея». Кубрик не любил привычно написанные по голливудским лекалам сценарии (1 страница = 1 минута экранного времени) и отдавал предпочтение текстам в прозе. Поэтому на столе чиновника студии MGM, принявшего судьбоносное решение о запуске ленты в работу, оказалось 250 страниц.

Финансировать производство «Одиссеи» взялась MGM, одна из самых прижимистых голливудских студий. Кубрику просто очень повезло: на студии как раз сменилось руководство.

Роберт О’Брайен был атипичным голливудским чиновником: ему недоставало яркости, присущей работникам студий. Но в 1963 году в возрасте 58 лет он занял должность президента студии MGM, чтобы вытащить ее из финансового кризиса, в который ее втянул провал эпика «Мятеж на Баунти» с Марлоном Брандо. И О’Брайен запустил фильм по 250-страничной истории Кубрика и Кларка.

Основная сюжетная канва сохранилась: пролог о доисторических временах с таинственным артефактом на Земле, полет на Луну в 2001 году, на которой обнаружен такой же артефакт, и последующее путешествие на Юпитер, где космонавт Дэйв Боуман попадает в портал и сталкивается с богоподобным инопланетным разумом. Знакомые сейчас многим элементы вроде противостояния Дэйва и компьютера HAL 9000 отсутствовали.

Далеко не все на MGM разделяли уверенность О’Брайена в проекте Кубрика. Однако он полностью поддерживал режиссера, несмотря на кажущуюся невыполнимость некоторых сцен — например, перехода Боумана через Вселенную.

Новость о запуске в производство новой ленты Кубрика появилась в феврале 1965-го. Премьера была намечена на осень 1966-го. По контракту режиссер должен был сдать финальную версию фильма не позже 20 октября 1966-го. На копии Кубрика дата подчеркнута, а рядом написано его рукой: «Маловероятно?»

Одна из многих проблем, волновавших Стэнли Кубрика перед началом съемок, была связана с восприятием зрителями фантастического кино. Тогда, в начале 1960-х, фантастика ютилась на задворках детских утренников и в фильмах категории Б. Зеленые человечки, летающие тарелки, коллекционные карточки «Марс атакует», Флэш Гордон и Бак Роджерс — иными словами, жанр не воспринимали серьезно.

Кубрик считал необходимым показать, что вопрос существования внеземных цивилизаций достоин внимания научного сообщества. Одиноки ли мы во Вселенной? По мнению режиссера, это один из важнейших вопросов для человечества. И если он сможет подвести под эту тему научную базу, то «Одиссея» точно не будет восприниматься как очередной космический фарш с инопланетянами и напуганными девушками.

Решение режиссера было таким: он запишет интервью с известными учеными, теологами, астрономами и философами, которые изучали вопрос существования инопланетной жизни. Отрывками из этих интервью он начнет «Одиссею» — примерно так же, как в начале «Моби Дика» Герман Мелвилл включил описания китов.

Опросив 21 человека, Кубрик счел, что задуманный пролог перегрузит фильм, запутает зрителя и увеличит и без того немалый хронометраж «Одиссеи». Пленки ушли в архив, а в 2005 году транскрипт издали книгой. Среди опрошенных был, кстати, и советский биолог Александр Опарин, отец теории возникновения жизни на Земле.

22 сентября 1965 года Роджер А. Карас, к тому моменту уже вице-президент кинокомпании Кубрика Hawk Films, получил просьбу от режиссера: «Дорогой Роджер, нам крайне необходим помешанный на компьютерах эксперт, который был бы рядом и просвещал нас по вопросам диалогов и жаргона в сценах с компьютером. Нужен человек, который увлечен будущим компьютеров, не какой-то там ретроград. Может ли IBM привлечь кого-нибудь из Англии?»

Компьютер для «Одиссеи» разработал художник-конструктор IBM Элиот Нойс, опираясь на передовые технические достижения компании. Объект был огромным, потому что в основе лежали шкафоподобные машины, которыми пользовались ученые и военные. Нойс написал режиссеру, что компьютер заданной сложности, скорее, будет машиной, в которую люди будут заходить, нежели обходить. Кубрик был в ярости. Ему требовалось нечто небольшое, похожее на контрольную панель, а предложения IBM казались безнадежно устаревшими.

В конце концов Кубрик проникся идеями IBM, но решил придать машине новый смысл. Так появился безумный компьютер HAL. Очень популярна теория, что он назван так, потому что следующие буквы английского алфавита за «H», «A», и «L» образуют аббревиатуру IBM. Дескать, таким образом режиссер попытался предостеречь будущие поколения, показав чудовищную сущность машин. Конечно, это лишь теория. На деле HAL — это Heuristically programmed ALgorithmic computer, то есть эвристически запрограммированный алгоритмический компьютер. Название придумал сам Кубрик, когда было решено изменить «Афину», фигурировавшую в ранних вариантах сценария. Режиссер не хотел никоим образом оскорбить IBM, что подтверждает письмо Карасу от 31 августа 1966 года:

«Роджер, знают ли в IBM, что одна из важнейших тем сюжета — спятивший компьютер? Не хочу никого вовлекать в неприятности и не хочу показаться обманщиком. Пожалуйста, дай мне знать, как идут дела с IBM».

Карас ответил через две недели. Он написал, что подробнейшим образом объяснил людям в IBM изменения в сценарии, которые влияют на HAL. Карас связался с директором пресс-службы компании и разъяснил, что компьютер становится причиной смерти людей. При этом он добавил, что HAL никак не связан с техникой IBM. Никакой негативной реакции не было, в IBM лишь попросили указать название компании в титрах в качестве технических консультантов, но не акцентируя на этом внимание.

Роджер Карас помогал Кубрику, связывая его с представителями разных компаний, которые делились своей экспертизой. Телефонная компания AT&T, химическая компания DuPont, производители автомобилей Ford и General Motors, производители электроники RCA и разработчики фотоматериалов Kodak — всем было интересно подумать над собственными футуристическими проектами. Пожалуй, самым неожиданным сотрудничеством стала попытка договоренности Караса с журналом мод Vogue.

«Vogue согласился пойти нам навстречу и придумать новый модный женский тренд „2001“, — писал Карас Кубрику. — В порядке эксперимента новый тренд представят в выпуске Vogue за январь 1967 года. Vogue попросит DuPont, производителя волокна, создать ткань под названием „лунная материя“, или „лунакрон“. Также они будут сотрудничать с производителями лака для волос, чтобы создать прически для тренда „2001“. Учитывая твое замечание, что на Луне юбки будут ужасно непрактичными, они разработают из блестящей металлик-ткани брюки для женщин. Они будут в обтяжку, на широком поясе могут быть кожаные сумочки, а вдоль ноги расположены карманы».

К сожалению, запустить модный тренд не удалось — январский Vogue вышел без запланированной съемки. Из-за затянутого съемочного периода фильм потерял не только поддержку журнала, но и сети универмагов Macy’s.

Авиакомпания PanAm была очень заинтересована в том, чтобы ее логотип красовался в кадре. Но, как предупреждает Кубрика Карас, следовало быть осторожными: «Пожалуйста, помни, что они очень трепетно относятся к своему имиджу. Если на борту их судна случается что-то плохое, даже если стюардесса жует жвачку или ковыряет в носу, то лучше нам придумать какое-то свое название».

В 1964 году Стэнли Кубрику было всего 36 лет. К тому моменту в его фильмографии значились «Тропы славы», «Спартак», «Лолита» и только что вышедший «Доктор Стрейнджлав». При этом он уже наработал репутацию enfant terrible, несносного ребенка кинематографа. Но ребенок постепенно взрослел, а вот несносность оставалась. Эксцентричный, замкнутый, обсессивно-компульсивный гений, режиссер европейского уровня с акцентом уроженца Бронкса — таким Кубрика видели со стороны. Он очень любил контроль и тщательно следил за созданием своего имиджа. Об этом известно из записки, которую получила команда промоутеров «Космической одиссеи».

«Мистер Кубрик не экспонат на выставке. Что он любит или не любит, как он живет, любые его личные привычки — не для публикации в печати и не темы для огласки. Только он сам может говорить, что думает».

Во время съемок Кубрик наладил специфическое общение с группой. Когда он начал замечать, что не все его указания выполняются, то разработал систему служебных записок. Когда ему что-то требовалось от определенного человека, он писал ему напоминание. Если человек все равно забывал выполнить необходимое, режиссер интересовался, получил ли он записку. Люди начали отнекиваться, мол, ничего не получали. Тогда Кубрик создал новую систему: получая от него мемо, нужно было написать записку о получении. В какой-то момент в распоряжении режиссера было три машинистки, занимавшиеся исключительно написанием служебных записок.

Кубрик все еще пытался понять, как HAL пронюхает о плане космонавтов, решивших отключить компьютер. Актер Гэри Лоу, игравший Фрэнка Пула, второго космонавта, предложил такой вариант: пусть HAL читает по губам. Артур Кларк был категорически против такого решения. По его мнению, это было совершенно невозможно. Между Кубриком и Кларком постепенно назревал конфликт.

Сцены на Discovery снимали всю весну 1966-го. А затем работа над лентой остановилась на год. Кубрик должен был понять, как поставить пролог «Зарождение человека». Поначалу планировались съемки в Африке, затем прошли поиски локаций в Англии — вдруг на острове найдется местность, похожая на африканскую пустыню? Разумеется, таковая не нашлась, и тогда сошлись на экспериментальном способе — фронт-проекции. Она позволяла совмещать изображения актеров и предметов с предварительно отснятым на пленку фоном. Отснятые в Намибии пейзажи совместили с кадрами, сделанными в Англии.

Костюмы для австралопитеков готовились в обстановке жесточайшей секретности: Кубрик опасался, что на площадку проникнут шпионы со студии Fox, где готовилась экранизация романа «Планета обезьян».

Когда Роджер Карас написал Кубрику письмо с просьбой дать ему точную дату окончания съемок, то ответ был таким: «Дорогой Роджер, что если я скажу тебе дату, а она окажется неверной? Пока сам не пойму, ответа на этот вопрос не будет. PS. Почему верхний колонтитул в твоем письме не совпадает по цвету с нижним? Смотрится отвратительно».

О визуальных эффектах «Космической одиссеи» написано две книги и множество статей. Они были настолько сложными, что Кубрик писал Кларку 1 января 1967 года: «Кадры получаются изумительными, но все похоже на шахматную партию из 106 ходов с двумя перерывами». К этому моменту отношения режиссера и писателя накалились. Кларку не нравилось то, как Кубрик менял его текст. Из-за затянувшихся съемок отодвигалась публикация романа, написанного по сценарию, а фантаст остро нуждался в деньгах. Кубрик собирался взять банковский кредит для Кларка, но писателя это не обрадовало. Тогда режиссер предложил писателю собственные 15 000 долларов и раздраженно заметил, что не он один заинтересован в завершении съемок.

MGM оказалась более терпеливой, чем Артур Кларк. И это несмотря на то, что бюджет катастрофически раздувался. Осенью 1966-го газета Variety сообщала, что стоимость фильма уже перевалила за 6 млн долларов и приближается к 7 миллионам. Роберт О’Брайен сохранял оптимизм, в интервью Variety сообщая, что Кубрик — парень честный, а за 6 млн долларов можно было снять какого-нибудь «Бака Роджерса». «Но зачем нам „Бак Роджерс“ за 6 млн долларов, когда за 7 млн долларов можно получить фильм Стэнли Кубрика?» Финальный бюджет ленты составил 10 млн долларов (с учетом инфляции эта сумма сегодня равняется 73,6 млн долларов).

Премьерные показы «Одиссеи» начались в апреле 1968-го. Фильм показывали с 70-миллиметровой пленки в кинотеатрах системы Cinerama, где стояли огромные выгнутые экраны. Отзывы шли неоднозначные, критики были в растерянности, и тут маркетологам MGM пришло в головы какое-то абсолютно невероятное по гениальности (или нелепости) решение.

«2001 год: Космическая одиссея» — фильм для всей семьи.

Режиссеру посыпались горы писем от зрителей. Например, одна дама отвезла семью в кинотеатр на открытом воздухе, где показывали два фильма по цене одного — «Винни Пух и ненастный день» и «Космическую одиссею». Сначала шел фильм Кубрика, усыпивший детей. Мать писала: «Бессмысленные и не связанные между собой картинки, снятые любителем, которые наносят оскорбление искусству, согласованности, реальности космоса и кошельку. Или дайте мне вразумительное объяснение увиденного, или верните 3 доллара 50 центов, что я заплатила!»

Разумеется, не все были столь категоричны. Один пастор писал: «Советую вашу картину всем прихожанам, в особенности родителям подростков, потому что ваше кино — образец великолепного развлечения, в отличие от множества фильмов с насилием». Десятилетняя девочка: «Мы с классом пошли в кино на „Одиссею“, нам очень понравилось, но мы мало что поняли». Пятнадцатилетний подросток проанализировал рецензии критиков и написал Кубрику: «С радостью докладываю, что 33 из них хвалебные, а это гораздо больше негативных рецензий!» Другой поклонник фильма (14 лет) писал: «Конечно, вы знаете, что говорят критики. Так вот вам мое мнение: к черту критиков!»

Рецензии раздражали режиссера. Даже спустя год после релиза Кубрик будет дуться на прессу. «Нью-Йорк оказался особенно враждебным, — скажет он в интервью Playboy. — Возможно, у этих безапелляционных атеистов и материалистов, этого приземленного люмпен-бомонда величие космоса и бесконечные загадки космического разума вызывают отторжение».

Зато у коллег была другая реакция. Вот телеграмма от Федерико Феллини: «Дорогой Стэнли, вчера видел твой фильм и должен передать свои чувства и энтузиазм. Желаю тебе всяческих успехов». Впоследствии итальянский режиссер включит «Одиссею» в десятку своих самых любимых фильмов.

Послание «Космической одиссеи», как считал Кубрик, нельзя описать словами. Не зря из 2 часов 29 минут картины режиссер удалил все лишние диалоги, закадровый текст, экспозиционные объяснения, оставив на речь всего 40 минут. «Я пытался создать визуальное переживание, к которому нельзя будет приклеить вербальный ярлык — оно проникает непосредственно в подсознание, воздействуя эмоционально и философски. Перефразируя Маклюэна, в „2001“ послание и есть носитель информации. Мне хотелось, чтобы фильм был крайне субъективным переживанием, которое достигает внутренних пластов сознания, как это делает музыка».

По мнению Кубрика, зритель волен интерпретировать фильм как ему хочется. «Стали бы мы ценить „Джоконду“, напиши Леонардо что-то вроде „Она слегка улыбается, потому что у нее гнилые зубы“? Или: „Она скрывает тайну от своего любовника“. Это моментально отключит восприятие зрителя, загнав его в определенную „реальность“. Не хочу, чтобы так было с „Одиссеей“».

В 1969 году «Космическая одиссея» номинировалась на «Оскар» в категориях «Лучший оригинальный сценарий», «Лучший режиссер», «Лучшие декорации», но статуэтку получила только за визуальные эффекты. В тот год «Оскар» за лучший фильм достался мюзиклу «Оливер!». Американская киноакадемия точно так же не поняла Кубрика, как некоторые зрители, но время, как всегда, расставило все по местам.