Когда Россия уйдет с МКС?

С осени прошлого года космонавты пытаются выявить и устранить утечку воздуха в российском модуле «Звезда», а представители РКК «Энергия» обещают «лавинообразный рост отказов» на станции после 2025 года. Недавно нашлись ещё «несквозные трещины» на другом модуле «Заря», а в иллюминаторах образовались «полости». Кажется станция и правда не в лучшей форме. С другой стороны, наш сегмент пополнился лабораторным модулем «Наука», который должен проработать многие годы, чтобы окупить десятилетия его разработки и подготовки к запуску.

Программа Международной космической станции оплачивается в значительной степени американской стороной. Россия вкладывается технологиями, запусками и работой космонавтов. Благодаря МКС России удалось сохранить свою пилотируемую космонавтику в конце 90-х и начале 2000-х. Но времена космической дружбы давно прошли, и сейчас страны стали практически заложниками МКС, когда в космосе нужно работать вместе, а на Земле всё меньше общих интересов.

Космонавтика многими воспринимается, как область торжества науки, техники и здравого смысла, хотя с самого начала она была инструментом решения политических вопросов. Спутник, Гагарин, Армстронг, Союз-Аполлон, Шаттлы, Буран, МКС — все они были детьми политического момента. Без учёта этих факторов невозможно, например, понять почему американцы прекратили летать на Луну в 70-е или спасали постсоветскую космонавтику в 90-е годы. Сегодня разлад между Россией и США на Земле неуклонно нарастает. МКС долгое время оставалась космической «башней из слоновой кости» в которой космонавты и астронавты прятались от политических противоречий, но, похоже, добрались и до них.

В качестве альтернативы Российского сегмента МКС Роскосмос предлагает создание собственной российской орбитальной служебной станции — РОСС.

Новая российская пилотируемая станция должна стать преемницей Российского сегмента МКС, и наследницей станции «Мир». Внешне она тоже должна быть похожа на советский «Мир», но базироваться уже на российских технологиях, которые РКК «Энергия» развивает сейчас в Научно-энергетическом модуле.

Этот модуль изначально делали для МКС, но изготовление затянулось настолько, что разница в возрасте между ним и МКС превышает все разумные пределы — он до сих пор недоделанный лежит в цехах «Энергии». Тут-то в Роскосмосе и вспомнили свою старую идею о самостоятельной станции.

Скорее всего Научно-энергетический модуль не будут переделывать, поэтому для полноценной станции придется собрать ещё один модуль — базовый блок, где будет установлен бортовой комплекс управления, двигательная установка, гиродины ориентации, и каюты/кухня/туалет. Затем можно добавить лабораторный модуль, и туристический, если будет спрос. Это и станет многомодульной национальной космической станцией.

Предполагается, что новая станция будет не постоянно обитаемой, как МКС, а посещаемой. Возможно экипажи будут прилетать на неё на пару месяцев два раза в год, обслуживать, снимать результаты экспериментов и загружать новые. В основное время станция должна работать автономно, и управляться с Земли. Может быть на борту даже будет какой-нибудь потомок робота Федора, для выполнения срочных работ. Из-за такого режима к названию станции добавляется слово «служебная». Хотя очевидно, что это слово добавлено, чтобы сделать красивую и патриотичную аббревиатуру — РОСС.

Иногда можно встретить комментарии, что посещаемая станция — это откат назад, во времена «Салютов», когда космонавтика не могла обеспечить постоянного присутствия людей на орбите. Но времена изменились, теперь значение автономных систем возросло на порядки, и сочетание роботов, которые время от времени проходят сервис у людей — это нормальное развитие многих отраслей.

МКС будет летать. Сейчас очевидно, что все страны-участники заинтересованы в продолжении программы станции. Научная и коммерческая отдача американского сегмента МКС постоянно растет, но более важный фактор — ни у кого из участников МКС нет никакой реальной альтернативы станции. Американская программа окололунной станции Gateway постоянно буксует из-за задержек с ракетой SLS, а масштабы лунной станции и редкость посещения обеспечат едва ли 10% возможностей МКС.

Поэтому сейчас NASA ведет серьезную программу обновления МКС, повышает её эффективность за счет развертывания новых солнечных батарей и обновления энергосистемы.

На станцию добавляются европейская и американская малые коммерческие платформы для проведения экспериментов. А в перспективе возможно добавление большого коммерческого модуля для туристов и «командированных» от разных стран.

Все факторы позволяют уверенно утверждать, что никто не будет топить МКС ни в 2024, ни в 2028-м.

Роль Российского сегмента МКС очень ответственна — на нашей «Звезде» размещены ракетные двигатели ориентации, которые обеспечивают коррекцию орбиты и помогают удерживать её стабильное положение относительно центра массы. Простое отделение «Звезды» от МКС сейчас просто погубит всю станцию, поэтому NASA нужно думать, как сохранить уникальное творение человечества в космосе, даже если Россия решит выйти из программы.

На мой взгляд, если решение об уходе Роскосмоса с МКС будет принято окончательно и бесповоротно, дальше может быть три варианта:

1. Ничего не менять в составе МКС, отключить вспомогательные системы российского сегмента, оставить только функцию двигательной установки и склада, и просто отдать/продать американцам. Тем более, что часть российского сегмента и так им принадлежит. Наши космонавты могли бы по контракту с NASA летать раз в пару лет на американских кораблях, и заниматься обслуживанием российских систем, а Роскосмос тем временем осваивал бы полярные орбиты.

2. Отделить и затопить российский сегмент, а NASA на его замену может создать двигательный модуль, вроде того, который сейчас разрабатывается для лунной Gateway.

3. Самый фантастический вариант — отдать Российский сегмент МКС в концессию российским частникам. Они бы платили какую-то фиксированную арендную плату Роскосмосу, и занимались обслуживанием и эксплуатацией нашей части станции, по контракту с NASA. Дополнительно, так можно было б заниматься и более активной коммерциализацией станции, без жесточайшей бюрократической нагрузки, которая мешает сейчас. Понятно, что на такую работу способна только крупная организация, а не сколковские юные техники.

Для запуска Российской орбитальной служебной станции сейчас рассматривается два варианта орбиты — околополярная наклонением 97° (иногда называют более низкие в районе 70°) или прежняя 51,6° аналогичная «Миру» и МКС.

Второй вариант предполагает, что новую станцию можно строить используя некоторые работоспособные модули МКС, а возможно просто заменить РОССом нынешний российский сегмент, и продолжать летать вместе с американцами на МКС.

В Роскосмосе сейчас есть две условные группировки, одна из которых выступает за РОСС-51,6 (назовем это так), а вторая — за РОСС-97.

В варианте РОСС-51,6, преимущество в том, что не требуется прерывать участие в МКС, меньше риска прекращения пилотируемых полётов, легче строить, да и дешевле, т.к. американцы продолжают брать на себя многие функции в эксплуатации общей станции. При этом, если жизнь с американцами станет совсем невмоготу, то у новой станции уже будет возможность отделения и самостоятельного полёта, чего нельзя сделать сейчас. Но станция останется на том же наклонении, и к полюсам её уже не переместить.

Преимущество полярной РОСС-97 в её орбите, которая позволяет пролетать практически над любой точкой Земли, вести наблюдения за Арктическим регионом, обозревать всю Россию. Это качественно отличает орбиту от МКС, которая не долетает даже до Москвы, и севернее может заглядывать только под углом. Хотя задачи наблюдения из космосе сейчас не требуют участия людей, но станция сможет расширить интенсивность спутниковых наблюдений. Станция сможет выступать как испытательный, стартовый и ремонтный комплекс для космических аппаратов и приборов на солнечно-синхронной орбите, а это повышает её научные и коммерческие перспективы.

Главе Роскосмоса и руководству РКК «Энергия» явно приятнее второй вариант. Кроме субъективного желания иметь собственную станцию, есть ещё вполне практический фактор — самостоятельность обойдется дороже, то есть в космонавтику будет вкладываться больше бюджетных средств. Поэтому сейчас в новостях про российский сегмент МКС появляется два типа новостей «всё штатно» и «станция трещит и разваливается». В обоих случаях мы наблюдаем лоббирование программы создания новой станции РОСС, просто разными методами. Бравурные реляции нужны, чтобы убедить руководство страны, что Роскосмос способен реализовать самостоятельно сложный проект станции, а «панические атаки» нужны чтобы обосновать необходимость ухода с МКС.

На самом же деле, будущая орбита российской станции, а вместе с ней и будущее всей российской пилотируемой космонавтики зависит от ряда факторов никак не связанных с желанием главы Роскосмоса или NASA:

1. Отношения между Россией и США. Хотя в новостных лентах очевидно нарастание противостояния между странами, по факту это с обеих сторон продукт для внутреннего пользования. В международной политике же страны заинтересованы, если не в добрососедских, то как минимум невраждебных отношениях. МКС — это инструмент внешней политики, и решения по нему будут приниматься исходя из внешнеполитических интересов, а не внутренних.

2. Развитие российских космодромов. Про это нам не скажут, но реальная техническая причина, которая определит куда летают наши экипажи, зависит от того откуда они летают. Ракеты «Союз» с Байконура не вытянут на 97°, поэтому единственный вариант туда летать — это будущий корабль ПТК НП/Федерация/Орел, стартующий с Восточного на ракете «Ангара». Но на Восточном стартовый стол «Ангары» только строится, и на первом этапе строительства пилотируемые пуски оттуда не предусмотрены.

В теории можно и с Плесецка запускать, но там тоже ничего не подготовлено для пилотируемых полётов. Значит никаких пилотируемых стартов с Восточного не будет ещё лет пять, и единственной альтернативой МКС будет прекращение полётов вообще.

На Восточном есть пусковой комплекс для ракеты «Союз», и можно было бы переделать его хотя бы для запусков на МКС, но есть еще одна проблема, под названием Охотское море. Какая бы ракета ни стартовала с Восточного, при запусках на орбиту ниже 64,8° градусов трасса полёта проходит над морем, где крайне сложно вести спасательные работы в случае чего, а значит высока опасность для экипажа. Получаются две неразделимые связки: «Союз»/«Союз»/Байконур/МКС/РОСС-51,6 или «Орел»/«Ангара»/Восточный/РОСС-97. Соответственно возможность выбора между РОСС-51,6 и РОСС-97 станет реальностью, только когда все компоненты будут готовы.

3. Экономика России. В обозначенных «связках» нетрудно увидеть, какая обойдется дороже бюджету. «Орла» не доделали, «Ангара» недоиспытана даже в беспилотной версии, стартовый стол на Восточном недостроен. Всё это потребует средств независимо от собственно самой РОСС. Ожидания, что Роскосмосу выделят средств больше чем дают сейчас крайне оптимистичны. По сути даже сейчас, в условиях недофинансирования, и урезания Федеральной космической программы, Роскосмос получает больше чем NASA, в пересчете на процент от ВВП, без учета военных трат на космос. Американское космическое агентство получает около 0,1% ВВП США, а Роскосмос около 0,15% ВВП России. То есть нам грех жаловаться на нехватку денег на космос, нам и так дают в полтора раза больше. Значительного увеличения госфинансирования Роскосмоса можно ожидать только в условиях кратного роста всей экономики страны.

На месте Роскосмоса, я бы не пытался скрестить ужа и ежа, и разделил бы две программы: МКС и РОСС. Обновление российского сегмента МКС для продления его ресурса на 10 и более лет — это задача, которую можно решать прямо сейчас, обеспечивая себе гарантии сохранения пилотируемой космонавтики. Строительством же полярной станции, и всей необходимой для неё инфраструктуры заниматься без спешки и не рискуя остаться без пилотируемой космонавтики вообще.