А берёза всё стоит и стоит — о многовековом символе России

Известный российский учёный-востоковед и экономист, президент независимого научного центра «Институт Ближнего Востока» Евгений Сатановский в своём телеграм-канале «Армагеддоныч» опубликовал размышления на тему многовекового символа России.

«Есть всё-таки в этом мире вечные ценности! Компьютеры появились, мобильные телефоны, социальные сети, мессенджеры… Всё фигня!

Внук тут, мимоходом обсуждая школу, в разговоре с сыном о музыке сказал, что ему там этот урок не нравится, потому что их заставляют петь какие-то песни, которые им неинтересны, и вообще это скучнейший из всех их уроков. В качестве иллюстрации была упомянута песня „Во поле берёзка стояла“.

Чёрт! 2021 год на дворе… ВО ПОЛЕ БЕРЁЗКА СТОЯЛА!!!
Она и у автора поперёк горла стояла 55 лет назад. И уже внук в четвёртом классе, а всё ещё „некому берёзу заломати“.
Не берёза, а символ империи! Великая Китайская стена. Парфенон. Колизей. Ангкор-Ват и Мачу-Пикчу. Да что там! Египетские пирамиды какие-то — наша песенная берёзка…

Все реформы пережила. Распад Российской империи и роспуск Советского Союза. Революции и войны. Оптимизацию всего сущего и реформы образования. Цифровизацию и информатизацию. А она всё во поле стоит и хрен её заломаешь. Белые, красные, троцкисты, сталинисты, Оттепель, Застой, Перестройка, Ельцин с Гайдаром и Чубайсом, вставание с колен (в какую позу, так никто и не сказал), Крымская весна, очередная смена очередной конституции, чёрт его знает, какой за сто лет с небольшим…

А берёза всё стоит и стоит.

И, кстати, на кой-чёрт её вообще заламывают? Бересту, что ли, с неё таким способом, незамысловатым и неэкологичным, обдирают? На дрова? Или сок берёзовый добывают? А то и просто хулиганит кто? И почему именно этот процесс увековечен в русской народной песне?

Понятно, почему внук и его одноклассники её понять не могут и оттого не любят, а заодно и урок музыки, где эту и другие такие же далёкие от их жизни и той реальности, в которой они каждый день существуют, песни заучивать заставляют. Их за то, что кто-то деревья портит, ругают — они привыкли к тому, что природу беречь надо, а тут всё ровно наоборот получается. Как так?

На участке берёзы растут — за полтора десятилетия с момента, когда землю купили и на ней построились, вместо чахлого березнячка уже такие берёзищи вымахали… Как весной серёжками обрастут, весь участок в зелёной пыльце — такая у всех на неё аллергия… И то никто берёз не трогает. Живое же. Жалко его! Разве что, кот на ту берёзу под настроение взлетит, пробегая мимо, и то ненадолго. Посидит, вцепившись в ствол, спрыгнет и дальше по своим делам пойдёт…»