Звери выходят на промысел ночью

Звери выходят на промысел ночью…
Слышит округа песнь страшную волчью.
Путник, что в старом бору заблудился креститься, Бога моля заступиться.
Смотрит на небо: Луна, вторя стае, хищные зубы на странника скалит, белые звезды злорадно мигают, слышно, как где-то совы рыдают…
Путнику ясно, что негде укрыться: будет волкАм сёдня чем поживиться.
Страх свой отринув и с верою в Бога волку на встречу идет по дороге…
Стая стоит отдаляясь, наблюдая, чем же закончиться встреча ночная.

«Волк, пощади!», обращается странник,-
«Я, как и ты – одинокий изгнанник; застигла в лесу меня ночка глухая, а дома детишки.., жена молодая…
Ты только представь, что с волчицею станет, когда, не дай Бог!, рогатИна достанет…»

Не знаю, что силу свою возымело: печальная речь ли.., иль тощее тело, но волк, напоследок мигнув ярко-алым, пошел горделиво, к своим братьям в стаю…
В беззвучии ночи пролаял он что-то и стая свернула с дороги в чащобу.

(с) Мариана Волейко, 2002–2010 (?)

...В ночи, за околицей серая стая завыла, жену и детишек, пугая; запели свою безумную песню волки, покинув окрестности леса.
Кровь леденит пЕснь певцов полуночных - волки поют о делах своих волчьих: об общей беде, что постигла их стаю, о том, что в степи их вожак умирает... Кольцом нашу хату вокруг обступая, поют, за собой меня в лес вызывая; на задние лапу встают - в окна смотрят, скребутся во двери и горестно воют...

...Ружьё - на плечо и ни миг не робея, в переднюю хату, чтоб выйти ко зверю.
Кидаются в ноги жена и детишки: дочурка - ревёт, причитает - сынишка...
Детишек - целую, жену - обнимаю; к рассвету вернуться живым обещаю...

...Во двор выхожу...
Во дворе моём - волки: оскалены пасти, шерсть дыбом на холке; синхронно встают; за околицу - бегом; я - следом за ними по свежему снегу: скрипит белый снег под ногами, как кости; ведут меня в степи незваные гости...
В сиянии лунном, по пояс в сугробах, ползу за волкАми, молясь тихо Богу: прошу защитить дом от немощных хворей, от доли тугой...и от сердца лихого...
...И так мы брели нескончаемо - долго, пока не дошли до "пристанища" волка: свернулся клубком он в пятне алом крови
и мелко дрожал...
От озноба-ль?, от боли?
...глаза закатил и дышал еле-еле...

Я около волка упал на колени.
Решил осмотреть: как серьёзно ранение и можно-ль спасти ещё бедного зверя...

...Пытаясь ощупать брюхо и рёбра, услышал, как тоненько пискнуло что-то: оскалился волк и в сиянии лунном блеснули, зловеще, белёсые зубы; издал дикий рык, местью мне угрожая и стая завыла, ему подпевая; приблизились звери; кольцом окружили...
Глаза волк открыл и пронзил меня ими: во взгляде его, я прочёл облегчение, когда разглядел он "источник" мучений.
Он встал осторожно - под брюхом - комочек: волк грел умирая, собою, щеночка; лизнул его нежно, тот тоненько тявкнул; волк снова - прилёг.., но прилёг уже - рядом...

...И вспомнились мне: лес ночной и дорога, и то, как просил о пощаде я - волка...

Я молча тулуп расстегнул и кутёнка на грудь положил, как родного ребёнка: тряслось от озноба пушистое тельце и бешено билось в груди его сердце...
Устало глаза волк закрыл, умирая...
...и скорбно завыла в степи его стая...

"Я встречу ту - помню.
Спи, серый, спокойно... а я позабочусь о нём.
Даю - слово".

...Окрасилось небо лучами рассвета...
Тулуп застегнув, я поднялся со снега и с лёгонькой ношей, в тулупе притихшей, домой заспешил...к жене и детишкам.

(с) Мариана Волейко, 2002–2010 (?)