Свора

— Полицию ждали долго — опергруппа к нам из Кандалакши едет, это почти 100 км. Поэтому я Максима увела домой — сказала, чтоб поспал хоть пару часов. Когда постучали в дверь, он вышел и с ними уехал. Не сопротивлялся и ничего не скрывал. Нож им отдал сам, — рассказывает Марина (имя изменено по просьбе героини) о своем муже.

Он обвиняется в том, что в новогоднюю ночь зарезал человека. Почти весь поселок скидывается ему на адвоката, почитая народным мстителем. А Марина растерянно говорит: все произошло случайно и пострадавший мог остаться в живых. Если бы в Умбе выполняло свои функции государство — в лице полиции, суда, прокуратуры, медицины, — не было бы ни свежего креста на кладбище, ни сломанной судьбы Максима.

Новогодняя поножовщина в Умбе — главная новость, которая все каникулы кормила журналистов Мурманской области. Началось с новостных сообщений, скупых, как криминальная сводка; к 9-му дню, когда хоронили погибшего — местного жителя Виктора Тимченко, — блогеры «подняли» его статус до криминального авторитета и даже вора в законе. Это все, конечно, неправда. Правда же в том, что Виктору Тимченко и его брату Владимиру долгие годы в поселке пытались дать отпор, но ни полиция, ни следствие, ни суд существенно помочь в этом не смогли. Последней инстанцией стал президент. Но и два обращения к нему результата не дали. И потому

участник случайной драки бывший пожарный-десантник Максим Тюльков, ныне обвиняемый в убийстве Виктора Тимченко, в поселке для многих — герой.

Братья Тимченко в Умбе живут давно, но местные не считают их своими. Семья когда-то завербовалась работать на лесоучасток в Терском районе — в поселок Восточное Мунозеро. На лесоповал сюда приезжали люди из разных частей страны. Потом перебрались в райцентр. Старший брат, Владимир, воевал в Чечне, подорвался на БТР, получил ранение — и орден Мужества. Сейчас на маршрутке возит людей из Мурманска в Умбу. Чем занимался младший, сказать трудно, — тем же, чем большинство мужиков в поселке. Ловил рыбу, выпивал… Добрая половина моих собеседников просит не снимать их и не назвать имена — у погибшего остались приятели и родня.

мба — одно из древнейших поселений на Кольском полуострове. Здесь всегда жили поморы — потомки новгородцев, бежавших на Север от репрессий Ивана Грозного. Здесь не было крепостного права, тут жили морем, торговали с норвежцами, знали языки, открывали новые земли. Сейчас это центр Терского района — самого бедного и пьющего в регионе. И центр самого дорогого в Мурманской области туризма: вертолетами в эти края каждое лето доставляют людей, которые платят до 10 тысяч долларов за неделю на семужьих реках.

Официально лосось ловится по лицензии и в основном по принципу «поймал-отпустил». Неофициально — вертолеты обратно летят совсем не порожними. Почти неограниченный лов едва не довел самое ценное в регионе семужье стадо на реке Варзуге до полного исчезновения, экологи всерьез обсуждали необходимость моратория на вылов. Но таковой поставит местное население на грань выживания. Работы в районе почти нет, кормятся рыбой. За рыбу их то и дело штрафуют пограничники. Границы тут никакой, конечно, нет, но именно погранслужба ФСБ делает здесь показатели по пресечению браконьерства. Поэтому половина поселка свое отсидела.

Несколько лет назад в Умбе шли митинги — люди требовали вернуть им больницу. Но ЦРБ больше нет, есть филиал больницы соседнего, Кандалакшского района. При сложных случаях скорая везет в Кандалакшу — за 100 км.

Из полиции тут разве что ГИБДД — все уважают «гаишницу Юлю», которая многих лишила прав за пьяную езду. Юля — местная, ее слушаются. Артем, брат Максима Тюлькова, говорит, что Юля приучила людей ездить по правилам и пристегивать ремень. Но даже принципиальная Юля не нашла управу на Владимира Тимченко: в распоряжении редакции имеется видео, на котором заметно поддатый мужчина осыпает девушку-полицейского самыми грязными оскорблениями. Вокруг стоят люди.

Девушка говорит, что напишет на обидчика заявление, а тот реагирует: «У меня самый классный адвокат». А затем — уже издалека — показывает непристойный жест и расстегивает ширинку.

Юридических последствий этой стычки на сайтах судов найти действительно не удается.

Зато удается обнаружить другое дело. В 2014 году Владимир Тимченко был осужден за то, что ударил в лицо полицейского и сорвал с него погон. К тому времени Владимир имел за плечами два условных срока — за грабеж и вымогательство. И по новому делу — по 318-й статье УК — вновь ухитрился получить «условку» — 2 года 6 месяцев. Напомню, это та самая статья, по которой оппозиционеров сажают за брошенную пластиковую бутылку.

Местной полиции, как уже говорилось, в Умбе совсем не избыток, и бойцов ППС командируют сюда из Кандалакши. Ночью Тимченко с приятелями явились в квартиру, которую снимали приехавшие полицейские, чтобы поинтересоваться, «исправно ли они платят налоги». Ломились, видимо, активно — полицейские встретили их с автоматами наперевес. А при попытке задержать «гостей» за то, что таскаются по поселку пьяными, завязалась драка.

Тимченко впоследствии пояснял, что «не садился в патрульную машину, так как сотрудники полиции были не местные». Его приятель Алексей Сорокоумов заявлял, что это полицейские напали на Тимченко, да и ему врезали, но судом был уличен в ложном доносе и сейчас отбывает наказание за похищение человека и вымогательство. А сам Тимченко координировал показания свидетелей защиты и даже пытался присутствовать при их опросе опером и вести видеозапись (это тоже есть в приговоре суда). Имеется в том судебном акте и еще одна деталь: экспертиза обнаружила у подсудимого нарушения психики, связанные с употреблением психоактивных веществ. Однако он, напомню, продолжает заниматься частным извозом — доставляет людей по маршруту Мурманск — Умба.

За вымогательство старшего Тимченко осудили, когда вместе с неким К. он избил местного рыбака, пытаясь отнять у него лодочный мотор. Умба — место суровое: рыбак начал отстреливаться и тем спасся. Осудили и за грабеж — когда с приятелем Б. они вынесли из местного магазина две бутылки водки, предварительно запугав продавщиц. Статьи средней тяжести, сроки — условные. Попытку заменить условное наказание реальным государство делало однажды, 5 лет назад, но суд в этом ходатайстве отказал.

«Начали избивать кочергой»

— Они постоянно приходили требовать водки. Поэтому в поселке закрылись все ночные магазины. Только я продолжаю работать. Я их не боюсь — у меня камеры везде. А камер они сами боялись, — говорит Наталья Каменева. В магазине она торгует вместе с мужем, содержит собачий приют, многодетная мать.

— Словами бросались, угрожали, что сожгут. Полицию я вызывала. Приезжали, но ничего не делали. Заявлений штук двадцать было написано. А ответы просто не приходят. Меня даже на опрос не вызывали. Тишина и покой.

Говорят, у них какой-то полковник покровитель. Бывало даже, что материалы с жалобами на них у них же в руках оказывались — они знали, кто на них написал и что. Они просто беспредельщики.

Тамара Кокорина — из тех немногих, кто не боится. Ей удалось довести до суда дело об избиении своего сына Виктором Тимченко — тем самым, кто был убит в новогоднюю ночь. Сельчане говорят, младший брат был заводилой и боялись его больше, чем старшего. Однако в отличие от богатой биографии Владимира у Виктора судимость в открытых источниках обнаруживается, кроме снятой 10 лет назад, только одна — за причинение вреда здоровью Михаила Кокорина. В ноябре 2018 года Кокорину было 17 лет, избили его в доме друзей. Требовали, чтобы парень показал, где прячется его старший брат: Тимченко подозревал, что тот недавно проколол колеса его машины. Любопытная деталь: согласно судебному акту, старший брат во время избиения младшего прятался в соседней комнате, были там еще парни. Но никто не дал отпор.

— Избили очень жестоко. Тимченко Виктор и Миша Тарасов. Они просили, чтоб мой сын сказал, где старший брат его. А он говорит: «Не знаю». Начали избивать кочергой, потом оторвали ножку от стола — ею начали бить. Живого места не было на нем. Скорая приехала, так врач даже испугался, не знал, куда укол делать. У него носки были белые, так даже они стали красного цвета. Его ставили к стенке, чтобы бить, он падал, они снова его поднимали и снова били — так он рассказывал. Отстали, только когда он пообещал через неделю отдать 20 тысяч рублей.

Я написала заявление, но дело сначала вообще не двигалось, потом стали меняться следователи. Мне предлагали деньги, мать их предлагала. Они от всех откупаются.

Виктор мне говорил: «У меня хороший адвокат, возьми деньги». Даже в прокуратуре сказали: возьми ты деньги, раз они предлагают, все равно ничего не будет. Я говорю: «Нет, не надо». Мне прямо не угрожали, но когда делу дали ход, передавали мне через людей, что порежут меня. Все их боялись, а я одна пошла до конца, и посадили все-таки его.

Из апелляционного постановления Мурманского областного суда:

«В ходе избиения Т. (Тарасов, друг Тимченко. — Т. Б.) нанес не менее 5 ударов по рукам, затем, отломав деревянную ножку от стола, нанес ею один удар в область головы, 2 удара по рукам и ногам. Тимченко, в свою очередь, взяв эту ножку от стола, также нанес ею не менее 10 ударов по рукам, ногам и в область головы, постоянно спрашивая о месте нахождения его брата и В., потребовал позвонить им по телефону. Когда он пытался позвонить по телефону, Т. нанес ему 3 удара ножкой от стола по ногам. Затем Тимченко, сняв с печки железную кочергу, нанес ему этой кочергой не менее 25 ударов, попав по рукам, которыми он прикрывал голову, и ногам, которые он подтянул к груди, при этом один из ударов пришелся по пальцу левой ноги. Кроме того, Тимченко отобрал у него телефон и разбил его кочергой, заподозрив, что им ведется запись на диктофон. Т. также нанес ему не менее 10 ударов кочергой по рукам… Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, у К. имелись следующие телесные повреждения: ссадины затылочной области; кровоподтеки средней трети левого предплечья, второго пальца левой стопы; ушибленные раны левой теменной области, средней трети левого предплечья, обеих кистей, средней трети левой голени, обеих стоп; открытый перелом основной фаланги второго пальца левой стопы».

Тимченко по этому делу вменили статью 112 УК РФ — «умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью», 2 года колонии-поселения. Через год он вышел по УДО. Его подельника Тарасова к тому времени зарезал собственный отец — после очередной пьяной выходки Михаила, напугавшего маленькую внучку. Отцу дали 6 лет строгого режима. Из приговора суда следует, что Тарасов многократно на протяжении многих лет избивал сожительницу и мать, как-то даже пытался облить мать кипятком. За этого его при жизни не судили.

Еще один человек из этого же круга — Алексей Чукчин по кличке Ляля. Во время поножовщины он был рядом с Тимченко. За пару дней до Нового года досрочно освободился из колонии, где должен был провести почти 5 лет. В 2018 году был осужден за то, что ножом ранил за один вечер троих человек. Одной из причин стало то, что кто-то из потерпевших отказался подвезти Виктору Тимченко в старую часть Умбы сок, о чем тот просил по телефону. На площадь у ДК, где находились парни, приехали разбираться на двух машинах ввосьмером. Чукчин вышел с ножом в руках, заорал: «Всех порежу!»… Сел он один, остальные друзья шли свидетелями. Освободился быстро.

В новогоднюю ночь, как рассказывают очевидцы, якобы снова бегал с ножом, очень пьяный. Но никто его в полицию, конечно, не забрал.

В баре подошел к Максиму Тюлькову, провел рукой по животу со словами: «Что, давно пера не было?..»

«Говорил, что поймает с рыбой»

— Мне кажется, более наглыми они стали лет восемь назад, более жестокими, — говорит Наталья Каменева. — Обросли связями и всем остальным. И вот уже с таким более серьезным напором взялись за дело. А начиналось все это, скажем так, по пьяни, по хулиганке: подрались — помирились — разобрались. Потом все это больше и больше нарастало, как ком, и в какой-то момент они уже стали безнаказанными.

Пенсионерка Татьяна Смолина рассказывает, что после общения с Тимченко ее бывший муж лишился квартиры. Мужчина был пьющим, по словам соседей, после развода ему стали приносить алкоголь. А потом судебные приставы выселили его из дома. Бывшей жене он сказал, что квартиру продал за 50 тысяч.

— Он их, видимо, задолжал за водку, потому что никаких денег не получил. Квартира эта досталась Тимченко, они ее вскоре продали, — говорит Татьяна. — Я ходила лично к прокурору по этому поводу, но мы с Сашей уже были в разводе, и нужно было, чтобы заявление пришел писать лично он. А он мне ответил: «Они тогда меня убьют».

— Я не знаю, чтоб им кто-то прямо дань платил; больше, скажем так, не хотели ссориться с ними, поэтому таксисты, например, не брали денег за поездки, в магазинах могли дать бесплатно то, что они требуют, чтобы не было конфликта, — поясняет житель Умбы Р. В поселке многие говорят, что участники группировки ввели в сельский обиход отвратительный тюремный обычай глумления. По очевидным причинам в полицию пострадавшие не обращались.

Насилие было и способом припугнуть остальных: «опущенным» становиться в селе, где добрая половина отсидела, никто не хотел.

Местные говорят единодушно, с подробностями о вещах шокирующих, но, очевидно, известных всем в поселке. Кроме тех, кому по статусу положено такие вещи расследовать. Впрочем, уверенность братьев в собственной безнаказанности, как многие здесь считают, имела прочное основание. Даже в том случае, когда заявления подавались или, тем паче, когда страдали сами полицейские, это не гарантировало существенных последствий.

Владимир на одной из записей прозрачно намекает одному из оппонентов, что «поймает его с рыбой».

Подозрения в том, что братья или один из них прочно сотрудничали в качестве информаторов с определенной правоохранительной структурой, не высказывает здесь только ленивый.

Впрочем, иным, кроме функции ценных осведомителей, безнаказанность людей, не обладающих ни политическим весом, ни серьезными капиталами, ни значимым социальным статусом, объяснить действительно трудно.

«Мы хотели, чтоб нас услышали»

В 2014 году в газете мурманского обкома КПРФ появилась заметка под заголовком «Терская «Кущевка». В ней сообщалось, что некая «местная братва» пыталась обложить данью приезжих строителей «социальных домов» (строившихся для расселения аварийного жилфонда), угрожает главе поселения коммунисту Анатолию Хмеленцову, у которого, кстати, сожгли машину. В ответ прокурор района на страницах местной газеты заявил, что Хмеленцов об угрозах официально не заявлял, строителям никто не угрожал, а высказанное мнение о бездействии полиции ошибочно. На том дело и кончилось.

В следующий раз события в Умбе имели резонанс минувшим летом. Тогда в интернете появились подряд два коллективных обращения жителей к Владимиру Путину.

На первом видео с открытыми лицами выступают только двое, на втором людей уже много. Все они просят принять меры к братьям Тимченко и утверждают, что те держат поселок в страхе. После этого в Умбу приехали сотрудники ФСБ и задержали пятерых, в том числе Виктора Тимченко. Были изъяты боевые гранаты и оружие. Потом отпустили.

Юрий Ковалев — инвалид-колясочник, один из героев видео — рассказывает: Виктор Тимченко с Михаилом Тарасовым побили в его доме окна и выломали двери. В ответ на его заявление в полицию из Кандалакши пришел отказ в возбуждении уголовного дела.

— Много было заявлений в полицию, многие люди обращались, а ничего сделать не могли. Летом с Москвы приезжали, из ФСБ, вроде люди здравые, мы им все рассказали — и ничего. Многие люди пострадали. Били людей, вывозили куда-то. Коммерсантов запугивали. Если магазин закрыт, могли прийти домой, выбить двери, поднять из постели, чтоб открыли магазин. И взять алкоголь, сигареты — бесплатно, конечно. Держали в страхе. Видимо, сотрудничали с кем-то. Может быть, с полицией, может быть, еще с кем-то. Мы к президенту обратились, потому что хотели, чтоб нас услышали и увидели, что тут происходит.

— Мы с Витей общались, но однажды, когда я была в компании, а он хотел зайти, я к нему вышла и прямо сказала: «Тебя там не ждут». Тогда он меня посадил в машину, вывез в лес и там начал бить, — говорит Галина Пушкова, еще одна участница видеообращения. — Я побои снимала, подавала в суд, но он мне пригрозил, что приведет много свидетелей, которые скажут, что я сама была пьяна и упала. И я заявление забрала.

Брат Галины, местный предприниматель, на видео тоже заявляет об избиениях и просит президента принять меры.

«Один из братьев избил меня, но в полицию я обращаться не стал, потому что бессмысленно это все», — говорит человек на видео. «Угрожал, что зарежет меня, семью, жену, племянниц, брата», — вторит ему другой. «Они зашугали нас, — говорит третий. — Просто мы уже дальше не знаем, к кому обращаться. Пришлите сюда московскую проверку. Приедьте в поселок сами и узнайте!»

После видеообращения, по словам Юрия Ковалева, авторам было сказано, что «их поубивают и вопрос решат».

Он уверен, что если бы в кармане рыбацкой куртки Максима Тюлькова не было в ту ночь складного ножа, кто-нибудь другой оказался бы на его месте. Потому что на помощь государства и закона поселок надеяться перестал.

— С Витей многие боялись драться, потому что он отморозок, он ломает людей младше себя. И ничего с ними не могли сделать. Отжимают рыбные участки у людей, запугивают, — перечисляет житель Умбы А.

— Когда трезвые, они еще ничего, а когда напивались, поедешь по Умбе — а народу нет. Никто не хотел с ними пьяными сталкиваться. Нет, они не банда, конечно, они — свора, — добавляет предпринимательница И.

Cейчас Тюлькову вся Умба — с миру по нитке — скидывается на адвоката.

— Я такого не ожидала. Такое ощущение, что поселок вздохнул, — говорит жена Максима. Она еще не сказала сыновьям, что случилось с отцом. И не знает, как это сделать.

Семья отмечала Новый год в «Сове». Это бар через дорогу от дома Тюльковых. Сейчас «Сова» закрыта; женщина, которая чистит снег у двери, отмахивается: «Не знаю, когда откроются, а убийство здесь было, но я ничего не знаю, не видела».

Все случилось за пять минут до того, как Тюльковы собирались уходить из бара. Максим вышел покурить, ждал, когда жена с родственницей закончат танцевать и оденутся. Когда женщины вышли на крыльцо, все уже было кончено.

Максим Тюльков тоже имел судимость — в 2012 году после задержания несколько раз ударил оперативного дежурного. Три с половиной года условно. Работал десантником-пожарным до прошлой весны, когда пришлось уйти по состоянию здоровья — у Тюлькова нашли рак, резецировали почку. Шабашил, возил совхозное молоко, на днях должен был ехать на собеседование — нашел неплохое место в другом городе.

По словам жены, открытых конфликтов с Тимченко у него не было; впрочем, он был как раз из тех, кто не боится. Мог поставить на место.

— Максимку под себя им было не поджать, они его провоцировали не раз, это я точно знаю, звонили, гадости ему говорили, — вспоминает жена.

Близкие Тюлькова обходят стороной важную историю — несколько лет назад его 68-летний отец Анатолий Сорокоумов в Восточном Мунозере подрался с Виктором Тимченко. У обоих были ножевые ранения. Подозреваемым стал пенсионер. По иронии судьбы, это его племянник так неудачно отмазывал Тимченко-старшего от обвинения в избиении полицейского, что сам получил судимость.

Умба — маленький поселок, тут практически все дальние родственники. И убитые, и убийцы, и униженные, и обидчики.

Конфликты они разрешают как умеют — не рассчитывая на давно забывшее о них государство. Несколько лет назад еще один Сорокоумов — Юрий, дядя Максима Тюлькова, на своей тоне (рыбопромысловом участке) застрелил из ружья двух пришлых, которых посчитал браконьерами. И застрелился сам. Было ему 60 лет. На траурном венке односельчане написали: «Хозяину своей земли, гордому помору».

По весьма распространенной в Умбе неофициальной версии, на крыльце Виктор Тимченко пообещал Максиму Тюлькову, что «опустит» и его, и его отца. И тот не стерпел. Подозреваю, что это обстоятельство (независимо от того, имело ли оно место в реальности) и повлияло на квалификацию дела — Тюлькову предъявили обвинение в умышленном убийстве несмотря на то, что у Тимченко были шансы выжить после стычки.

На видео, которое есть в распоряжении «Новой», после полученных ранений Виктор еще вовсю машет кулаками. Потом люди вокруг выясняют отношения, брат пострадавшего идет в машину за битой. Лишь после того, как все успокоились, раненому вызвали скорую. Максим Тюльков ударил его ножом в 4 утра. На операционном столе пострадавший, как рассказывают мне очевидцы событий, оказался часа через четыре. (Правда, СК в пресс-релизе пишет о «своевременно оказанной медицинской помощи»).

Причина смерти, как сообщили «Новой» в СК по Мурманской области, — кровопотеря и травматический шок. При таких обстоятельствах обычно инкриминируют 4-ю часть статьи 111 УК РФ — причинение вреда здоровью, повлекшую по неосторожности смерть. О возбуждении дела по этой статье поначалу и сообщило ведомство. Но обвинение Тюлькову предъявили именно по 105-й статье. А это совсем другой срок.