Малоизвестные портреты Достоевского

Свой первый роман "Бедные люди" он закончил в 1845 году, всего в 24 года. Виссарион Белинский и Николай Некрасов мгновенно оценили дарование молодого писателя, а их мнение в те года было крайне важным.
Есть один очень известный портрет писателя кисти Василия Перова - там он изображен сосредоточенным и замкнутым. Но есть еще изображения, на которых Федор Михайлович изображен совсем другим.

Это довольно редкая и загадочная фотография Достоевского. И это единственное его изображение, где у него гладко выбрито лицо.
На обороте Анна Достоевская написала "1863 год". Но дату эту записали не в каталог Музея памяти Достоевского не сразу. В 1863 году писатель еще не был знаком с Анной. И никаких нет свидетельств того, что в это время писатель не носил усов и бороды. Скорее всего фото сделано в конце 1840-х. Вот из воспоминаний одного из современников:
"был в молодости довольно кругленький, полненький, светлый блондин, с лицом округлённым и слегка вздёрнутым носом. Ростом он был не выше брата; светло-каштановые волосы были большею частию коротко острижены; под высоким лбом и редкими бровями скрывались небольшие, довольно глубоко лежащие серые глаза… губы толстоватые".

В 1846 году вместе с романом "Бедные люди" к писателю и пришел успех. Здесь он поднял темы, которые станут основными для его творчества: судьба "маленького человека", Петербург. В тот же год он стал участником литературно-философского кружка братьев Бекетовых, где и повстречал писателя и поэта Плещеева, который, в свою очередь, через год познакомил Достоевского с Михаилом Петрашевским.

Здесь писателю примерно 37-38 лет. Портрет снимали в фотоателье Семипалатинска: ровный серый фон, стол со скатертью, шаблонная поза. Там Достоевский жил какое-то время после каторги и ссылки, пока ему не было позволено вернуться в Петербург. Под полицейским надзором писатель находился до 1875 года.
В Семипалатинске Федор Михайлович служил рядовым в седьмом Сибирском линейном батальоне. На фото он запечатлен со своим другом Чоканом Валихановым - этнографом и казахским путешественником. И еще там же случилось немаловажное событие - знакомство с будущей женой Марией Исаевой.
Этот снимок не зарегистрирован в каталоге Музея памяти Достоевского. Но в коллекции Анны Достоевской фото, конечно же, имелось и вдова использовала именно его в качестве иллюстрации в первом томе "юбилейного" полного собрания сочинений писателя, издательства в 1906 году.

Здесь писатель сфотографирован в год его возвращения в Петербург. После каторги, ссылки и женитьбы. Писатель сменил военную форму на дорогой сюртук и отрастил бородку. Поза более расслаблена, руки заложены за жилет, не сравнить с жесткой выправкой на снимке с Чоканом Валихановым.
В Семипалатинске зажатый "младший офицер", в Петербурге - столичный стильный денди.

А это единственное фото Достоевского в полный рост.
Здесь оно примечательно внутренним контрастом: аккуратная бородка, стильный жилет, широкие брюки и в то же время писатель сутулится, руки безжизненно висят вдоль тела, ощущение напряженности и подавленности.
Этот снимок Федор Михайлович подарил Герцену, во время посещения того в Лондона в 1862 года, надписав ее: "Александру Ивановичу Герцену в память нашего свидания в Лондоне от Ф. Достоевского".

Фотография подкрашена акварелью. Достоевский так писал об этой поездке во Францию: "Вот уже сколько месяцев толкуете вы мне, друзья мои, чтоб я описал вам поскорее мои заграничные впечатления, не подозревая, что вашей просьбой вы ставите меня просто в тупик. Что я вам напишу? Что расскажу нового, ещё неизвестного, нерассказанного? Кому из всех нас русских (то есть читающих хоть журналы) Европа не известна вдвое лучше, чем Россия? Вдвое я здесь поставил из учтивости, а наверное в десять раз. К тому же, кроме сих общих соображений, вы специально знаете, что мне-то особенно нечего рассказывать, а уж тем более в порядке записывать, потому что я сам ничего не видал в порядке, а если что и видел, так не успел разглядеть. Я был в Берлине, в Дрездене, в Висбадене, в Баден-Бадене, в Кельне, в Париже, в Лондоне, в Люцерне, в Женеве, в Генуе, во Флоренции, в Милане, в Венеции, в Вене, да ещё в иных местах по два раза, и всё это, всё это я объехал ровно в два с половиною месяца! Да разве можно хоть что-нибудь порядочно разглядеть, проехав столько дорог в два с половиною месяца?".

Это самый известный портрет писателя. Перову поручил его написать Павел Третьяков, известный коллекционер. Художник был увлечен творчеством Федора Михайловича, особенно он любил "Преступление и наказание", поддерживая жизненные принципы писателя.
Прежде чем начать работу художник неделю общался с Достоевским и спорил с ним, чтобы запомнить его лицо в момент погружения в рассуждения. К моменту создания картины писатель уже написал "Идиота", "Преступление и наказание" и вовсю работал над "Бесами".
В центре композиции было ярко освещённое лицо писателя, который не смотрит на зрителя, взгляд уведен в сторону, а темный фон создает ощущение отстранённого от мира человека.

В 1874 году Федор Достоевский был арестован на два дня: 21 и 22 марта он провел на гауптвахте на Сенной площади за "нарушение порядка публикаций". Нет более подробной информации об этом случае, но снимок есть.

Те, кто занимались творчеством Васильева отмечают, что он был привязан к писателю на протяжении всей жизни: впервые он прочитал его романы в 14 лет и регулярно перечитывал их.
К написанию портрета он отнесся с большой ответственностью, стремясь достичь максимальной достоверности. Васильев изучил все доступные ему фотографии писателя, описания его внешности, а также личных вещей и обстановки кабинета.
Достоевский на этом портрете на отстранен и не погружен в размышления, его взгляд устремлен на зрителя.

Глазунов очень любил Федора Михайловича и часто перечитывал его книги. Жена художника вспоминала:
"Глазунов поклонялся Достоевскому и хотел, чтобы его окружали и страсти по Достоевскому. На пределе человеческих возможностей. Только тогда он мог работать, это вдохновляло его".
Глазунов создал серию иллюстраций к произведениям Достоевского и несколько его портретов. Здесь писатель изображен на фоне Санкт-Петербурга и его чуть согбенная фигура отлично вписывается в часть общего темного городского вида.