Ева Браун: она могла уцелеть, но почему любовница Гитлера разделила с ним судьбу?

Личность и судьба Евы Браун до сих пор не дает покоя некоторым историкам. Да и обычным людям ее биография оставила немало пищи для раздумий. Почему фюрер выбрал именно ее из сотен соискательниц его сердца?

И почему она сама так стремилась быть с ним, не оставила даже в последний день, в момент трагической развязки этой истории? Была ли это искренняя любовь и преданность или постоянная игра, свой персональный маленький Голливуд, который она так любила? Вопросов много. Расскажем о её неординарной судьбе, и может быть, что-то станет яснее.

Ева Браун родилась в Мюнхене, 6 февраля 1912 года. Мать была портнихой-надомницей, отец — учителем. Её и двоих сестер воспитывали строго.

Девочка получила образование в монастырской школе, а потом — в Мюнхенском лицее и католической школе английских фрейлин. Любила спорт, в основном, легкую атлетику. Увлекалась джазом и с детства грезила кино, обожала голливудские мелодрамы. В мечтах она уже тогда видела себя рядом с сильным, неординарным мужчиной. Девичьи грёзы сбылись, хотя и не сделали её счастливой.

Kinder, Küche, Kirche — дети, кухня, церковь. Известное кредо немецких женщин того времени. Таким и видели родители будущее своих дочерей. Но Ева не слишком вписывалась в эту формулу. Может быть, потому что в её крови присутствовала еврейская «примесь»? Это стало достоверно известно, когда сделали анализ ее ДНК, обнаружив в одной из резиденций Гитлера расчёску Евы.

Трудиться она начала в 17-летнем возрасте, секретарём в фотоателье Генриха Гофмана. Монотонная работа быстро наскучила активной барышне, и она сама начала изучать фотодело, что потом очень пригодилось, когда она стала практически вести фотодневник их совместного с фюрером быта.

Там, в фотоателье, она и познакомилась с Гитлером. Ей все те же 17, ему 40. Хозяин заведения Генрих Гофман являлся ярым сторонником нацистской партии. Даже на витрине выставлял портреты лидера нацистов. Но юная помощница так мало интересовалась политикой, что на эти снимки внимания не обратила. И не узнала нового гостя.

5 октября 1929 года и состоялась та знаковая встреча. Обычно ее рабочий день завершался в 5 вечера, но тут босс попросил задержаться. Якобы, чтоб привести в порядок архив. Чем девушка и занялась, вскарабкавшись по стремянке, дабы достать несколько папок с верхнего стеллажа.

В 7 вечера в помещение вошел невзрачного вида гражданин: узкоплечий, нескладный, с дурацкими усиками и нелепой челочкой. Правда, в дорогом костюме и со шляпой в руке. Незнакомец пристально оглядел сначала ноги сотрудницы, а потом оценил и весь «портрет». Тоже, скорее всего, не был особо впечатлен: не красавица, хотя довольно миловидна и сложена неплохо…

Генрих Гофман был заинтересован в этой встрече. Знал о любвеобильности фюрера и надеялся на его сближение с секретаршей. У него были права на фотопортреты Гитлера, а это, понимал дальновидный Гофман, давало такие возможности…

Гость был приглашен на обед, где он еще внимательнее пригляделся к новой знакомой. Та поначалу вела себя настороженно, но Адольф умел растопить и не такой тонкий лёд. Чего-чего, а умения убеждать и очаровывать ему было не занимать. Чего тут было больше: его собственного магнетизма или банальной притягательности власти? Кто ж теперь разберет…

Гитлер колесил по стране, выступал на митингах. Но старался и в Мюнхен почаще заглядывать. Заходил в знакомое ателье, дарил Еве цветы и огромные коробки конфет. Банально? Может быть, но не для наивной девушки, выросшей в пуританской обстановке.

Только через год таких платонических ухаживаний кавалер пригласил даму в оперу, а после нее и в ресторан. Самый дорогой в Мюнхене. Шла уже осень 1930-го. С той поры «простушка» стала взрослеть на глазах. Наив таял, как весенний иней. Она постоянно напоминала ухажеру о своем плачевном материальном состоянии, о трудном безденежном детстве и тесной квартирке родителей. Фюрер внимал и, как мог, скрашивал ее быт, осыпал подарками.

Потом многие будут задаваться вопросом: почему всесильный вождь сделал избранницей именно её? Ведь вокруг были десятки, сотни и тысячи женщин, готовых ради него если не на всё, то на многое. И многие — гораздо привлекательнее, чем Браун. Гитлер объяснял просто: Ева в его вкусе, мила, хоть и без претензий на модельную внешность, послушна, в том числе, в постели. А главное: без амбиций и политических пристрастий. То, что надо для тихой привязанности без особых обязанностей.

Еву тоже поначалу всё устраивало, хотя, как большинство женщин, она бы хотела большего. И была еще одна большая проблема — постоянная ревность. Гитлера окружали красавицы-актрисы, бойкие журналистки и прочие конкурентки. А ещё была Гели…

Ангелика (Гели) Мария Раубаль – это дочь сводной младшей сестры Адольфа по отцу, то есть, его племянница. На 4 года старше Евы, а в интимных отношениях с дядей она состояла, как пишут биографы, с 1928 года. Ленивая, болтливая, недалекая. Так её характеризовали люди из ближнего круга. Да, и тоже страстная и неразборчивая в связях, видимо, это семейное. Алоиз, отец Адольфа, был женат трижды (это официально), имел 8 детей от 4 партнерш.

Версии гибели Гели 18 сентября 31-го разнятся. Кто-то уверяет, что ее убил сам Адольф или один из его ближайших соратников. Поскольку дама совсем «отбилась от рук», да и просто наскучила «покровителю».
Но в литературе чаще встречается версия о самоубийстве. Застрелилась из пистолета, подаренного заботливым дядюшкой для самозащиты. Что у неё было в голове, когда стреляла себе в сердце?

Сама-то изменяла, это многие знали, но это «простительно». Зато очень ревновала дядюшку к его пассиям. А тогда, в 31-м, у него завязался роман с вдовой Вагнера. И, как мы уже знаем, параллельно он активно ухаживал за Евой Браун. Погибла Ангелика в возрасте 23 лет.

Две попытки самоубийства известны и в короткой биографии Евы. Правда, «неудачные». А большинство историографов уверенно называют их имитациями. Первый раз это случилось вечером 1 ноября 1932 года. Сценарий напоминал самоубийство Гели, но, что называется, повторился в формате фарса.

Несостоявшаяся суицидница стреляла себе в шею, но промахнулась. Точнее, лишь поцарапала кожу. Да еще и приурочила этот «акт» к возвращению с работы старшей сестры. Ильза «спасла» родственницу, отправила в больницу. Но Ева предварительно успела позвонить родственнику хозяина фотостудии Генриха Гофмана, доктору Плате. И понятно, почему: Плате «слил информацию» Гофману, а личный фотограф фюрера, естественно, позвонил ему самому.

Инсценировка удалась, тем более что врачей, как считают многие историки, Браун банально подкупила и те «на голубом глазу» поведали Гитлеру, что попытка была серьезной, «зачетной».

Вот только одного этого спектакля девушке показалось мало. Был и второй, уже в 35-м, тоже в порыве ревности. Оскорбленная в лучших чувствах фройляйн наглоталась снотворного. И опять аккурат к приходу сестры, кстати, медика по профессии. Понятно, что снова откачали.

Гитлер опять окружил ее заботой. Уверял, что любит исключительно её и Германию. А чтоб не сомневалась, презентовал возлюбленной особняк в центре Мюнхена. А заодно и приказал найти местечко поуютнее для особой загородной резиденции. Так в горной части Баварии появилось роскошное поместье Бергхоф.

Для его строительства скупили земли, переселили нескольких домовладельцев. И обустроили альпийский райский уголок в окружении прозрачных рек и чистых лугов, горных вершин и лесных перевалов.

Поначалу там заправляла хозяйством сводная сестра Гитлера Ангела, мать несчастной Гели. Но «две медведицы» в той берлоге предсказуемо не ужились. После некоторого периода взаимного «бодания» победила молодость. Браун стала управляющей поместьем.

Хотя это была и неофициальная должность. А формально Ева была секретаршей, то бишь, личным секретарём своего патрона. За что и получала жалование в 100 марок. Это вдвое больше, чем обычно имели помощницы руководителей в то время. Правда, на совещания её не приглашали, для такой «черной» работы был штат обычных машинисток.

Хуже, что Еву не допускали и до высоких гостей. Приезжали делегации, а её практически запирали дома, не разрешали выходить к ним. А супруги вождей Рейха её откровенно презирали как простолюдинку, открыто именовали плебейкой и игнорировали при редких случайных встречах.

Однако, такое высокомерное отношение к ней Еву не особо смущало. Она уже знала себе цену. И постоянно повышала ее, требуя у Адольфа новые наряды, право на путешествия, другие блага. И благоверный (пусть и «незаконный») всегда смирялся, сдавался, потакал её прихотям.

Она приучила Гитлера к пешим прогулкам, которые он не любил. Внушила, что вождь нации должен поддерживать форму. И он опять послушно пошел на поводу. Ева взяла на себя заботу и о стиле Адольфа, решив, что она в этом разбирается.

Что касается вкусовых предпочтений, то он был вегетарианцем, а она, скорее, гурманкой. Но волю аппетиту давала исключительно в его отсутствие. Выпить и покурить тоже могла, но, опять же, не на глазах Гитлера.

Её часто видели с фотоаппаратом и кинокамерой. Многие архивные снимки их окружения выполнены руками Евы Браун. Позже многие эти фотографии выкупал все тот же вездесущий хозяин ателье Гофман.
После неудачного покушения на Гитлера летом 44-го он все реже стал бывать в поместье. Укрывался в бункере. Часто был в депрессии. Виделись они всё реже.

Новая любовь? Ряд историков считает, что в судьбе Евы Браун случилась интрига. Или интрижка. Новым мужчиной её мечты называют группенфюрера СС Германа Фегелейна.

Ему в 44-м было 33 года, и уже генерал. Представитель рейхсфюрера СС при ставке Гитлера. Беспринципный и жестокий карьерист, известный безжалостными карательными операциями. Зато статен, красив, обаятелен.

Ева, считают знатоки её биографии, убедила Фигелейна жениться на своей младшей сестре Маргарет. Сюжет, чем-то напоминающий историю Дантеса, вынужденного жениться на сестре Натали Гончаровой.

В феврале 1945-го Браун переезжает в Берлин. По одной версии, туда её зовёт сам Гитлер. По другой, более распространенной, он, напротив, убеждает ее остаться в поместье, но она ослушалась и прибыла в рейхсканцелярию. В любом случае, Адольф оценил жертвенность женщины. Ведь советские воины были уже недалеко от стен Берлина.

В апреле 45-го группенфюрер СС Фегелейн бежит от своего покровителя. Ночью, в штатском костюме. В Берлине уже части Красной Армии. Из своего тайного убежища он звонит… нет, не жене, а Еве. Зовёт к себе, чтобы вместе уехать из поверженной страны. Она отказывается. Фегелейна вычисляют эсэсовцы. Арестовывают и расстреливают.

Под занавес дня 28 апреля 45-го состоялось бракосочетание Евы и Адольфа. Невеста была в черном платье, как пожелал жених. В предсмертной записке Гитлер пишет: «Я решил взять в жёны девушку, которая долгие годы хранила мне верность и пришла в осаждённый город, чтобы разделить мою участь. Я лично и моя супруга предпочли смерть позору бегства или капитуляции». Ева оставляет короткую запись для родных, где высказывает слова признательности супругу, перед которым всегда преклонялась.

Женой она пробудет 36 часов. А потом они вместе уйдут из жизни. В 3 часа дня 30 апреля, попрощавшись с последними соратниками. Вошли в кабинет фюрера. Ева приняла яд. Он застрелился. Хотя детали называют разные. Или сначала принял яд, потом пустил в себя пулю. Или застрелился, держа во рту ампулу с ядом. Раздавить ее потом взялся камердинер. Тела их были сожжены, как и завещал окружению фюрер.