Последний вождь нацистской Германии умирал на виселице почти полчаса

Капитуляцию нацистской Германии подписали в ночь с 8 на 9 мая 1945 года. С немецкой стороны это сделал генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель. А потом он попал на скамью подсудимых и 16 октября 1946 года его вздёрнули вместе с остальными нацистами. Хотя он и сопротивлялся нападению на СССР.

Кейтель сделал выдающуюся карьеру. Он интриговал, подсиживал, бил в спину - и так добрался до самого верха. За два года полковник превратился в фельдмаршала.

Насчёт его сопротивления нападению на СССР - это правда. В 1931 году Кейтель посещал Союз с военной делегацией и он оставил у него самое приятное впечатление. Так что сначала он заартачился. Но стоило Гитлеру надавить, как угодливый фельдмаршал сдулся. А 13 мая 1941 года он поставил визу под приказом: на территории СССР любой немецкий офицер мог убить местного жителя без суда и следствия. Было достаточно любой причины. Так нацисты не вели себя нигде в захваченной Европе, только в Союзе.

Еще он поддержал расстрел евреев и политруков. И согласился с тем, что за каждого убитого немца надо было убивать 50-100 русских. 7 декабря 1941 года Кейтель подписал приказ «Мрак и туман», теперь каждый, кто угрожал безопасности рейха должен был исчезнуть «во мраке и тумане». А значит можно было арестовывать и убивать любого. Так что «рыльце» у маршала было не то что в пуху, а в кудрявой шерсти.

Именно Кейтелю досталась позорная роль: подписание акта о капитуляции. На неё он явился в отглаженном мундире, сжимая маршальский жезл. На входе приветствовал делегацию союзников, но никто ему не ответил.

Про церемонию рассказывают забавную байку: Кейтель оглядел делегацию, увидел в ней французов и сказал - «Как? Мы и этим проиграли?»

Через четыре дня его арестовали и отправили под трибунал. Там он произносил пламенные речи:

«Как германский офицер, я, само собой разумеется, считаю своим долгом держать ответ за всё, что я делал, даже если это было неправильным. Было ли то моей виной или сплетением жизненных обстоятельств, четко различить удаётся не всегда. Но для меня невозможно одно: возлагать вину на солдата, находящегося на переднем крае, или на унтер-офицера, чтобы тем самым снять ответственность с тех, кто занимал самые высшие посты».

Но эта болтовня никого не тронула - Кейтелю вынесли смертный приговор.

Уже стоя на эшафоте, он выкрикнул:

«Я прошу всемогущего Господа быть милосердным к народу Германии. Более двух миллионов немецких солдат погибли за отчизну до меня. Я иду за моими сыновьями — во имя Германии. Германия превыше всего!»

И даже смерть его не пощадила: в петле Кейтель хрипел и сучил ногами целых двадцать четыре минуты.