Дело воскресшего Роджера Тичборна: афера или настоящее чудо?

Роджер Тичборн - родился в 1829 году в семье английских аристократов. Детство и юность провёл в Лондоне и Париже, из-за чего говорил по английски с сильным акцентом. Когда пришло время отправляться в школу, его отправили в иезуитский интернат. После учёбы он вернулся домой и без памяти влюбился в свою двоюродную сестру.

Родителям это не сильно понравилось и они отправили Роджера в армию. Так сказать, чтобы дурь из головы выветрилась. И в 1853 году он прибыл на Британские острова, там он прослужил год. Затем на него напала хандра и вышел в отставку. После этого решил отправиться в путешествие.

20 апреля 1854 года он поднялся на борт «Беллы», чтобы отправиться на Ямайку. В пути корабль попал в шторм и его разметало в щепки. Понятно, что никто не выжил, хотя поиски шли несколько месяцев.

Семья Тичборна была безутешна, особенно переживала его мать - она так и не смирилась с гибелью сына. И как-то раз до неё дошли слухи, что несколько человек всё-таки спаслись, после кораблекрушения их подобрало судно, которое шло в Австралию. И она стала регулярно давать объявления в газетах - в надежде, что её сын жив.

И на её призыв откликнулся адвокат Уильям Гиббс. Он написал, что Роджер жив и здоров и работает…мясником в Австралии. Якобы он курит трубку с выгравированными инициалами их семейства и утверждает, что он действительно чудом спасшийся Роджер. Хотя уже здесь есть странности: он появился в посёлке Вагга-Вагга и представился местным как Томас Кастро. Хотя после разговора с адвокатом Гиббсом стал всем говорить, что на самом деле его зовут Роджер Тичборн.

Мать очень хотела верить, что её сын чудом спасся. И она немедленно вызвала его в Англию, оплатив переезд. Вскоре «сын» появился в семейном поместье Тичборнов: он даже внешне отличался - был тяжелее килограмм на 40, говорил с лёгким австралийским акцентом. Но мать не обратила на это внимания и заявила, что это её сын. Хотя далеко не все родственники признали в нём Роджера.

Но были и другие свидетельства: семейный врач осмотрел мужчину и сказал, что да, это Роджер, он знает все его физиологические особенности. Друзья разделились поровну, одни его узнали, другие заявили, что видят в первый раз. Тем не менее, «Роджер» нашёл контакт с престарелой леди Тичборн и стал жить на широкую ногу. Он легко тратил деньги, ведь после смерти «матери» всё наследство должно было достаться ему. И в 1868 году она скончалась.

Родственники сразу обратились в суд, чтобы разоблачить самозванца. В суде началось настоящее шоу: мужчина правильно вспоминал мельчайшие детали из детства Роджера, за него свидетельствовали его школьные приятели, его признал денщик Тичборна и даже член парламента Гилфорд Онслоу, с которым он одно время дружил.

Расследование шло долго. Были предположения, что это сын мясника, зовут его Артур Нортон, он родился в 1834 году и в 18 лет отправился бороздить моря и океаны. Так его и занесло в Австралию, а к Тичборнам он решил «примкнуть» из-за богатого наследства, что очевидно.

Пока шло разбирательство, «самозванца» вовсю пиарили в газетах, он стал настоящей звездой. У него появились поклонники и поклонницы, которые защищали своего героя и считали, что его несправедливо хотят осудить. Он стал посещать званые ужины, с него даже сняли восковую копию для музея мадам Тюссо.

Но это его не спасло, хоть за него вступились больше 100 свидетелей. У обвинения было два аргумента: во-первых, мужчина почти не говорил на французском, в отличие от настоящего Роджера, и во-вторых - невеста Артура Нортона. Она выступила в суде и уверенно заявила, что Артур бросил её, отправившись в море. А сейчас он стоит перед ней. И никакой это не Тичборн, а обыкновенный самозванец.

Его отправили в тюрьму на 10 лет. До отсидки он успел «нагулять» долг в 40 000 фунтов, деньги тратил налево и направо, и рассчитывал расплатиться с кредиторами после того, как получит наследство.

После освобождения он всё-таки признался, что солгал и выдал себя за другого человека. Уж очень его привлекали богатое наследство и шикарная жизнь. Но это уже никого не волновало, за десять лет о самозванце успели забыть. И спустя три года он умер - нищим и никому не нужным.