Шоу продолжается

Заяц Вениамин ненавидел зиму. Да все белое , красивое, все так чистенько. Шубка у тебя тоже беленькая, чистенькая. Ни пыли, ни гама. Но… Жрать нечего. Это – первое. Одной корой с деревьев и кустарников сыт не будешь. Живот сводит, кишка кишке фигу показывает. Ни о чем кроме жратвы думать не можешь. Даже трахаться не хочется. Второе – трахаться не с кем. Нет, конечно, все мысли о жратве, но он все-таки заяц. Ему сам бог велел.

Все знают, как в этом плане шустры кролики. А кролики - они кто? Выхолощенные одомашненные недозайцы. Куда им в этом плане до настоящих мастеров своего дела. Скорострелы… А он существо свободное, а поэтому дикое и необузданное, в том числе и в сексе. А у зайчих сейчас сезонная головная боль. Брачный сезон у них начинается только в марте. Вот и приходится Вениамину терпеть до марта. Ни в разврат удариться, ни согреться. В общем, зима это полный пипец, швах и дрэк. Несчастная жизнь зимой у зайцев.

То ли дело у медведЕй. Нагуляют, нажрут себе жир за весну и лето, на зиму завалятся в берлогу и лю-лю. Сосут себе, что им там полагается сосать и в ус не дуют. Айс, то есть лепота. Нашему брату зайцу в берлогу, то бишь в нору не заляжешь, во-первых, жировых запасов маловато, во-вторых, пока будешь спать, схарчат на раз без перца и соли. Такие дела. Вот и получается жизнь у Вениамина зимой как в том анекдоте: дайте воды напиться, а то так есть хочется, что аж переночевать негде... Заяц Вениамин брел по заснеженному лесу и размышлял о своей нелегкой заячьей судьбе. Кругом глушь, дичь, сугробы, которые никто не убирает. Ближайший дворник за много километров от родных пенатов, а по лесу только гопники местные шастают, волкИ позорные. Только и норовят завалить тебя по беспределу.

Тра-ба-дам!!!

Громыхнуло так, что все деревья в лесу разом пригнулись, в небо взмыла воронья стая, а Вениамина накрыло огромной горой снега.

- Хренасебе! – Вениамин не без труда выбрался из снежного плена. – Что это было, мазафака?

В ответ сверху на Вениамина обильно сыпануло вороньим пометом в сопровождении злорадного карканья.

- У-у, чёртовы хейтеры, - погрозил в небо Вениамин. – Сокола на вас нет.

- Так, - опомнился Вениамин, - а что это там бумкнуло?

Он стал с любопытством оглядывать окрестности. Над деревьями в небольшом отдалении поднималось облако то ли дыма, то ли пара. Вениамина вдруг осенило.

- Так это в аккурат рядом с берлогой Гриши…

Гриша, он же Григорий, был обыкновенным русским медведем. Субъект по умолчанию не скандальный. Любил, как и все медведи, хороший харч и медовуху, потрындеть о моральном разложении в соседнем лесу и погонять волков из того же соседнего леса, иногда забредавших на его территорию и мешающих его послеобеденной сиесте своим тявканьем, скулежом и гопницкими междуусобными разборками.

«Сраные иногенты» - называл их Григорий.

Иногентов Григорий не любил. И они отвечали ему взаимностью, побаивались Григория, а поэтому в лес, где он жил, забредали нечасто, благодаря чему этот лес и прослыл самым спокойным и комфортным местом для заячьей жизни. Что такое «иногенты» Вениамин не знал, но и у Григория не спрашивал, опасаясь в глазах приятеля прослыть политически неподкованным. Да, именно приятелями они друг другу и были, не друзьями, но ровные дружеские отношения поддерживали, который прерывались на несколько долгих холодных месяцов, когда Григорий уходил в спячку.

- Неужели, браконьеры? – подумал Вениамин. - Рванули берлогу Григория динамитной шашкой? Бумкнуло то знатно.

И хоть после такой акустической атаки Вениамину было несколько не по себе, но он что есть мочи припустил в сторону взрыва. Через 5 минут Вениамин ошалело взирал на то место, где прежде находилась гришкина берлога.

Что есть берлога? Обыкновенная нора для зимней спячки, обустроенная с тем или иным комфортом, в зависимости от запросов ее обитателя. На месте берлоги теперь стояло нечто напоминающее ДОТ или ДЗОТ. Что именно это было Вениамин сказать не мог, так как был сугубо гражданским зайцем и в военной терминологии не разбирался. Сходство с военным объектом месту придавало ограждение из колючей проволоки поставленное по периметру уже особого объекта. А вот за колючкой стоял сам Григорий в военной разгрузке и почесывая грудь, недоуменно рассматривал какие-то металлические обломки, исходившие остатками дыма и, судя по всему, впадать в спячку, несмотря на окружающие его климатические условия, никак не собирался. Вопреки расхожему мнению, как и многие его собратья зайцы, Вениамин трусом не был, но открывшаяся его глазам необычная картина, привела его в непривычно робкое состояние.

- Гриш, а, Гриш, - шепотом позвал он медведя. – Чё это было?

Григорий перевел взгляд с металлических обломков на Веню и глаза его прояснились.

- Веня! – оскалился он в улыбке, - Проходи, дорогой. Рад тебя видеть! Подбодренный улыбкой приятеля Вениамин, подошел поближе.

- Ну, и чего не спим? – уже уверенным голосом спросил Вениамин. – Развлекаешься, Гриш?

- Да, какое там, - махнул лапой Григорий, - Вот реактор рванул, туды его в качель. И Григорий показал Вене исковерканную черно-желтую табличку со знаком радиации.

- Какой реактор? – охнул Вениамин, - Ядерный? Глаза его забегали из стороны в сторону, ища ходы к отступлению.

- Да, не ссы, Веня! – захохотал медведь. – Это наши техники так самогонный аппарат называют. А табличка для антуража, для лохов-интуристов.

- Какие техники? Откуда у тебя самогонный аппарат и почему он у тебя взорвался? Вениамина прямо распирало от вопросов.

- Я теперь, Веня, на государственной службе, - с достоинством произнес Григорий.

– Про имиджевые войска слыхал? Мягкая сила? Вениамин помотал головой. - Вот ты Веня, где живешь? – спросил его медведь.

- Как где? – Вениамин недоуменно огляделся по сторонам. – В лесу.

- Нет, Веня, - назидательно произнес Григорий. – Ты живешь в России. А Россия - это что?

- Что? – спросил заяц.

- Это бескрайние просторы, медведи, снег, собачий холод и ядерные реакторы в каждой семье вместо печек. Мы дикая, непонятная и непредсказуемая страна, Веня. Для иностранцев, конечно. А что для них непонятно и непредсказуемо, то страшно, опасно и лучше не трогать. Вот меня и уговорили поступить на службу. Я же страшный оскал России, - улыбнулся Гриша. – Имидж надо поддерживать. Ну и к тому казенный харч, новая берлога, год за два, приличная пенсия. На балалайке научили играть. Один минус – зимой уже так не подрыхнешь. То иностранные журналюги, то интуристы.

А какой здесь был ажиотаж этим летом, когда Хозяина на себе катал. Мы с ним галопом через реку, брызги во все стороны, журналюги рты пооткрывали, щелкают все фотоаппаратами, как подорванные. Потом еще год в интернете шли споры: настоящие ли это фотографии или фотошоп.

- Ух, ты! - восхитился Вениамин. - Неужто самого Хозяина катал?

От удивления его косые глаза стали смотреть в одном направлении.

- Нет, конечно, - сказал Григорий. – Двойник это его был. У Хозяина времени нет. Он захват бывших республик планирует. Украину, Молдавию, захватить планирует, Прибалтику там всякую. Ну и может быть Польшу с Чехией заодно.

- А зачем ему это? – удивился Вениамин.

- Как зачем? – еще больше удивился Григорий. – В России же свободных денег до фига и девать их некуда. Вот мы их захватим, понастроим у них заводы, школы, детские сады, дешевый газ, дешевое электричество. Их же, захваченных, нужно будет содержать. Ну, ты понял?

- Нет, - честно признался Вениамин. – Не понял. Григорий внимательно посмотрел на зайца, а потом махнул лапой.

- Да я и сам, Веня, ничего не понимаю. Но наше дело маленькое, мы звери служивые, следуем приказам. Да не бери в голову. Сейчас пойдем, накатим по маленькой, первач знатный вышел: мухи и иностранные журналюги от одного запаха на лету дохнут. А после чайку попьем, я тебе на балалайке сыграю.

- А с реактором то что? – поинтересовался Вениамин, кивая в сторону разбитого самогонного аппарата.

- Да, это я маху дал. У меня план по выгонке. Фуршеты после фотосессий, всё такое. Контролировать производство самогона дело муторное. Зимой времени свободного больше, беспокоят редко, но по привычке в сон клонит. Ну, я, огня дал побольше, а сам спать завалился. Он давления то и не выдержал. Говорил же я этим горе-конструкторам, что не надо его маскировать под ядерный реактор, классическая конструкция модернизации поддается плохо. - Ну, идем, посидим…

Договорить Григорий не успел. «Комбат-батяня, батяня-комбат, за нами Россия, Москва и Арбат…» - в разгрузке у Григория запел известный всей России голос.

- Слушаю, товарищ майор, - медведь достал из разгрузки телефон. - Сегодня? Когда? Будет исполнено, товарищ майор. Служу России!

- Посидели, блин! – сказал Григорий. – Извини Вениамин, служба. В следующий раз.

- А что случилось? – поинтересовался заяц. - Да, к нам эта… как её… Виктория Нуланд приехала.

- И шо, печеньки раздавать будет? – поинтересовался Вениамин.

- Ага, щаз-з – Григорий иронически хмыкнул. – Дадут ей. Как говорит товарищ майор, здесь ей не там. Договариваться она приехала. Хотя чего с ними договариваться, все-равно своего слова не держат. Но там наверху им видней. Наши МИДовцы решили принять ее здесь, так сказать в колоритной обстановке. Принесла же её нелёгкая. А ты иди Вениамин, иди, я сейчас буду в роль входить.

Шоу маст, мать её, гоу он!

Шоу маст гоу он…