Дети - жертвы халатности взрослых: о вспышке ВИЧ в Элисте

Считается, что “нулевым пациентом”, впервые занёсшим ВИЧ в СССР был военный переводчик Владимир Красичков. В 1981 году он отправился в командировку в Танзанию, где и заразился. Не будем уточнять, чем он занимался в Танзании, но он продолжил этим заниматься и на родине. В 1984 году переводчик вернулся в Советский Союз. В 1985 году в советских больницах уже можно было провериться на ВИЧ, проверился и Красичков. К тому времени у него уже развился СПИД. После возвращения из Танзании он успел вступить в очень близкий контакт с 25 мужчинами. Все они были солдатами срочной службы и к тому моменту, когда тайное стало явным, уже демобилизовались, разъехались в разные уголки огромной страны. Врачи нашли всех 25 дембелей, обнаружили ВИЧ у 5 из них и узнали, что один заражённый стал донором крови.

Кровь этого донора перелили ещё пятерым людям. Ещё он заразил свою жену, и его сын родился с ВИЧ-инфекцией. Именно после этого случая всех доноров стали проверять на ВИЧ, а всех ВИЧ-положительных пациентов направляли во 2-ю московскую инфекционную больницу на Соколиной горе. Красичков умер от саркомы Капоши (классический исход для больных СПИДом) в 1987 году в этой самой больнице.

В 1988 году в больницу на Соколиной горе были доставлены два пациента из Элисты, столицы Калмыцкой АССР: женщина и младенец. У женщины обнаружили ВИЧ, когда она пришла сдать кровь. До этого она родила мальчика, который непонятно от чего умер, едва родившись. У одного младенца, лежавшего в палате с этой женщиной, тоже обнаружили ВИЧ. Врачи стали по цепочке проверять всех, кто мог бы заразить их вирусом. Выяснилось, что у женщины не было контактов с инфицированными, а малышу хоть и переливали кровь, но инфекции в ней не было. Комиссия из Москвы выехала в Элисту, чтобы изучить ту палату, где люди каким-то мистическим образом заразились смертельным вирусом.

В составе комиссии был инфекционист Вадим Покровский (сын выдающегося инфекциониста и президента Академии медицинских наук СССР Валентина Покровского). Первым делом он обратил внимание на то, что в палате элистинской больницы на шприцах написаны названия препаратов, которые им обычно вводили. Одноразовых медицинских инструментов тогда не было даже в Москве, что уж говорить про маленькую провинциальную Элисту. Медсёстры меняли только иглы, а стеклянные шприцы после каждого укола должны были отправлять на дезинфекционную станцию. Если бы медсёстры делали всё по правилам, то смысла в подписывании шприца не было бы. Никто же не гарантирует, что после дезинфекции шприц вернётся в ту же палату.

Взрослые пациенты, а потом и документы подтвердили, что шприцы используют много раз. Во-первых, это экономит время, а во-вторых, шприц большой, а доза препарата младенцу нужна маленькая, с одним шприцем можно обойти целую палату грудничков. От одного многоразового шприца, в котором побывала кровь ВИЧ-инфицированного, заразились маленькие пациенты элистинской больницы.

Из Элисты ВИЧ протянул свои щупальца в больницы других городов, потому что заболевших детей отправляли в крупные города, где им могли бы оказать более квалифицированную помощь.75 детей и 4 женщины заразились ВИЧ в Элисте в результате халатности врачей, а всего по стране 209 человек получили ВИЧ-положительный статус.

В Элисту, как позже стало известно, вирус проник из Конго, где элистинец, проходивший службу на флоте, воспользовался услугами портовой проститутки. Он переда вирус своей жене, его второй ребёнок родился с вирусом. Через 3-4 года после заражения бывший моряк скончался от СПИДа.

Высокопоставленные чиновники и профессора просто не могли поверить в то, что вирус атаковал там, откуда они меньше всего ожидали. ВИЧ - это же только у гомосексуалистов, это же только там у них, у африканцев или американцев. А тут дети, да ещё и в Элисте!  Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда - примерно такой была реакция высокопоставленных медицинских начальников, когда они узнали о вспышке ВИЧ в Элисте.

Есть такое понятие “эффект Земмельвейса” - это когда люди не принимают новые научные факты, потому что они противоречат тому, к чему они привыкли. Земмельвейс когда-то открыл, что акушеры переносят заразу, потому что плохо моют руки. Сделав это открытие и заставив врачей мыть руки с хлоркой, он испытал на себе всю мощь названного его именем эффекта. Покровский тоже испытал на себе этот эффект, раскрыв внутрибольничный очаг заражения ВИЧ.

Как только о случае в Элисте сообщили по телевизору, ВИЧ-инфицированные стали изгоями. Так было не только в СССР, но во всех странах, которых коснулась “чума XXI века”. Люди выходили к больницам с пикетами, требуя изолировать больных от общества навсегда. Резко упало количество доноров - люди просто боялись сдавать кровь и в поликлиники приходили со своими шприцами. В 1989 году соцопрос показал, что 13% граждан считают, что ВИЧ-инфицированных следует уничтожать физически.

Житель Калмыкии Александр Горобченко, чей сын стал жертвой халатности врачей в элистинской больнице, так вспоминает о том времени:

На нас показывали пальцем. Обзывали спидоносцами. Под разными предлогами увольняли с работы. В ребятах, пострадавших по вине медиков, люди вплоть до их смерти видели угрозу. Они не искали виновных среди врачей, не обвиняли за бездействие следователей - шарахались от малышей с ВИЧ и их мам и пап. Да что говорить, если даже родственники от нас отвернулись.

Вот дневниковая запись писателя Марка Харитонова, сделанная в 1989 году:

Чтение [книги] Н. Мандельштам перекликнулось с услышанным вчера по радио пересказом газетной статьи о том, что жителей калмыцкого города Элисты, где заразили детей СПИДом, не пускают в другие города, кидают камнями в их машины, поджигают дома, не принимают кровь на анализ. Такая степень массового одичания (а примеров такого рода множество) даже меня поразила.

Выводы из элистинской трагедии были сделаны серьёзные. Если благодаря случаю с Красичковым доноров стали тестировать на ВИЧ, то после Элисты в СССР были открыты СПИД-центры, борьба с инфекцией стала куда более масштабной. После Элисты больше невозможно было закрывать глаза на проблему. Больных пристально изучали, велись разработки лекарства. Первая эффективная терапия против ВИЧ появилась в России в 1996 году. К тому времени в живых осталось около половины детей, заражённых ВИЧ в Элисте. Через 6 лет после этого уголовное дело о халатности против работников больницы в Элисте было закрыто из-за истечения срока давности.