Он ограбил Ленина. Яшка Король - первый "звёздный" преступник СССР

Революция 1917 года и зарождение СССР навсегда останется в нашей истории одним из самых бурных периодов. Сегодня Fishki хочет рассказать о причудливейшем эпизоде тех времен, соединившим судьбы кpовaвoгo пpecтyпника и первого главы СССР. Эпизоде настолько ярком, что Владимир Ленин не смог не упомянуть его в своих трудах.

От сына каторжника до главаря банды

Преступный путь достался родившемуся в 1890 году Якову Кузнецову буквально по наследству. Мальчик был сыном матёрого бандита, осуждённого на бессрочную каторгу за ряд разбойных нападений.

Сам Яков промышлял менее насильственным путём - начал карманником, а к 1913 году попал в записи полиции Российской империи как опытный вор-домушник. Молодой человек обрастал авторитетом в криминальном мире и стал известен под легендарной впоследствии кличкой - «Яков Кошельков».

В 1916-м он чуть не повторил путь отца - в очередной раз попавшись на преступлении, был приговорён к каторге. Интересно, что в дежурной документации того времени арестованный фигурировал именно под криминальным прозвищем.

Однако, до каторги преступник либо не доехал, либо пробыл там очень недолго. Воспользовавшись хаосом Февральской революции, он сбежал и направился прямиком в Москву. Прибыв же, Яков Кошельков решил начать «выйти на новую карьерную ступень». Он собрал вокруг себя группу готовых на всё сообщников и вплотную занялся уже насильственным отъёмом средств. Тогдашний начальник Московского управления уголовного розыска Александр Трепалов писал в донесении:

«Его шайка рядом вооруженных нападений среди бела дня наводила панику на жителей Москвы и ее окрестностей. Свои разбойничьи налёты бандиты производили с неслыханной дерзостью и не считаясь с количеством жертв. Сколько этими бандитами совершено преступлений и какой они нанесли ущерб, учёту не поддается.

Вот что они совершили только в 1918 году:

1. Вооружённое ограбление Управления Виндаво-Рыбинской железной дороги. 2. Вооружённое ограбление типографии Сытина. 3. Нападение на 9-е почтовое отделение. 4. Ограбление кассирши Марковой. 5. Ограбление двух заводов, кассира водокачки и Замоскворецкого Совдепа. 6. Убийство и ограбление прохожих на Воздвиженке. 7. Убийство и ограбление артельщиков на Лосиноостровской.

За этой же бандой числится еще несколько убийств, ограблений и изнасилований, в том числе 12-летней девочки.

Чтобы навести ужас и панику, бандиты расстреляли на улицах Москвы 22 милиционера. Они же убили несколько сотрудников МЧК (Московская чрезвычайная комиссия, подразделение ВЧК) и Уголовного розыска. Забрав документы убитых сотрудников, бандиты использовали их в своих интересах: выдавая себя за сотрудников МЧК, произвели ряд обысков-грабежей в частных квартирах.

Наглость бандитов дошла до такой степени, что, предъявив документы сотрудников МЧК, они производили обыски на заводах в присутствии значительного числа рабочих и представителей заводского комитета. Так было на Аффинажном заводе, где бандиты забрали около трёх фунтов золота в слитках, три с половиной фунта платиновой проволоки и двадцать пять тысяч рублей деньгами».

Особенно известной стала история, случившаяся в феврале 1918 года. Тогда маститый грабитель гулял на свадьбе одного из авторитетов, и всё мероприятие угодило под облаву.

Конвоируемый тремя охранниками — чекистом Булаевым и двумя солдатами — Кошельков отправился в Москву, где его должны были судить. Переступника везли поездом - и в соседний вагон сели его сообщники. Спрятав заряженный пистолет в буханку чёрного хлеба, на перроне Александровского вокзала один из бандитов подошёл к конвоирам под видом торговца-разносчика и попросил разрешения продать хлеба арестованному. Неопытные конвоиры, не проверив буханку, разрешили.

На Мясницкой улице в Москве Кошельков разломил буханку, вытащил оружие и, застрелив одного из солдат и тяжело ранив Булаева (пулями чекисту оторвало мочку уха и пробило плечо), бежал. Другого солдата убил соучастник Кошелькова.

Дерзость и удачливость принесли бандиту клички «Яшка Король» и «Неуловимый».

Ограбление Ленина

С вождём пролетариата же дороги Кошелькова пересеклись 6 января 1919 года.

Этот случай описывается в рассказе личного шофёра Ленина, Степана Гиля:

«Мы ехали со скоростью 40–45 верст в час (чуть больше 40-45 км/ч). Миновали Николаевский вокзал. Вдруг, немного не доезжая пивного завода, бывшего Калинкина, на рельсы выскочили трое вооружённых маузерами людей и закричали: "Стой!" Я решил не останавливаться и проскочить между бандитами: а в том, что это не патрульные, а бандиты, я не сомневался.

Но Владимир Ильич постучал в окно и сказал:

– Товарищ Гиль, надо остановиться и узнать, что им надо. Может быть, это патруль?

А сзади бегут и кричат: "Стой! Стрелять будем!"

– Ну, вот видите, – сказал Ильич. – Надо остановиться.

Я нехотя стал тормозить. Резко открывают дверцы и кричат:

– Выходи!

Один из них, громадный, выше всех ростом, схватил Ильича за рукав и резко потянул его из кабины. Как оказалось позже, это был их главарь по прозвищу Кошелёк.

Ивана Чибанова, который служил в охране Ленина, и Марию Ильиничну (Ульянову, младшую сестру Ленина) тоже выдернули из машины.

Я смотрю на Ильича. Он стоит, держа в руках пропуск, а по бокам два бандита, и оба, целясь в его голову, говорят:

– Не шевелись!

А напротив Ильича стоит главарь с маузером в руке.

– Что вы делаете? – произнес Ильич. – Я – Ленин. Вот мой документ.

Как сказал он это, так у меня сердце замерло. Всё, думаю, погиб Владимир Ильич. Но то ли из-за шума работающего мотора, то ли из-за тугоухости бандит фамилию не расслышал – и это нас спасло.

– Чёрт с тобой, что ты Левин, – рявкнул он. – А я Кошельков, хозяин города ночью.

С этими словами он вырвал из рук Ильича пропуск, а потом, рванув за лацканы пальто, залез в боковой карман и вынул оттуда браунинг, бумажник, что-то ещё – и все это засунул в свой карман.

Обо мне как будто забыли. Сижу за рулем, держу "наган" и из-под левой руки целюсь в главаря – он от меня буквально в двух шагах. Но… Владимир Ильич стоит под дулами двух револьверов. И мне делается страшно: ведь после моего выстрела его уложат первым. Через мгновение я получил удар в висок, и мне приказали выметаться из машины. Не успел я стать на подножку, как на моё место ловко вскочил бандит, и машина понеслась в сторону Сокольников.

– Да, ловко, – прошептал Ильич. – Вооруженные люди – и отдали машину. Стыдно!

Мне было очень не по себе от замечания Ильича, что вот, мол, вооружённые люди взяли и просто так отдали машину. Я долго объяснял, почему не стал стрелять, – ведь Ильич погиб бы первым.

– Да, товарищ Гиль, вы всё рассчитали правильно, – подумав, согласился Ильич. – Силой мы бы ничего не сделали. Только благодаря тому, что не сопротивлялись, мы и уцелели».

Рассказывается также, что, отъехав на некоторое расстояние, бандиты вчитались в отобранные документы и обнаружили-таки, что ограбили не Левина, а того самого Ленина. Они поспешили вернуться - но не для того, чтобы каяться и просить прощения. Нет, они решили взять Ленина в заложники, чтобы потом требовать выкуп и освобождения всех узников Бутырской тюрьмы. Но, вернувшись, Кошельков с компанией уже никого не обнаружили, а, попробовав искать, увидели прибывающие патрули, после чего скрылись.

«Я буду жить только для мести»

После произошедшего московские правоохранительные органы, естественно, стали более рьяно бороться с бандитизмом вообще и группировкой Кошелькова в частности. Чуть больше месяца спустя были арестованы и расстреляны пять его сообщников, в том числе и участники нападения на машину Ленина. Но Кошельков не затаился, а, напротив, ответил ещё более дерзкими акциями. Узнав адрес участвовавшего в его розыске сотрудника МЧК Ведерникова, он с сообщниками вломился в его квартиру и устроил судебный фарс, после чего собственноручно застрелил жертву на глазах у его родных.

Через некоторое время, 14 марта, Кошельков убил чекистов Караваева и Зустера, следивших за его квартирой. А 1 мая он с оставшимися в живых членами банды на улице Воздвиженка ограбил участников праздничной демонстрации, убив при этом трёх милиционеров. Впоследствии пережил ещё несколько засад, хотя в каждой терял сообщников.

Главную роль в розыске Кошелькова сыграл прикреплённый к следствию начальник Особой ударной группы МЧК по борьбе с бандитизмом Фёдор Мартынов.

Он развернул широкую агентурную работу, сам под конспирацией неоднократно прочёсывал внутренности московского преступного мира. В итоге следствию даже удалось выйти на Ольгу Фролову - невесту Кошелькова. Женщина сразу же согласилась сотрудничать, но организованная с её помощью засада не дала результата. Зато сохранились эмоциональные дневниковые записи, сделанные бандитом по поводу ареста возлюбленной:

«…Ведь ты моё сердце, ты моя радость, ты всё-всё, ради чего стоит жить. Неужели всё кончено? О, кажется, я не в состоянии выдержать и пережить это.

Боже, как я себя плохо чувствую – и физически, и нравственно! Мне ненавистно счастье людей. За мной охотятся, как за зверем: никого не щадят. Что же они хотят от меня, ведь я дал жизнь Ленину.

Что за несчастный рок висит надо мной: никак не везёт. Я буду мстить до конца. Я буду жить только для мести. Я, кажется, не в состоянии выдержать и пережить это. Я сейчас готов всё бить и палить. Мне ненавистно счастье людей.

Детка, крепись. Плюнь на всё и береги свое здоровье».

Однако кропотливая работа в итоге принесла плоды - один из арестованных подельников раскрыл, что главарь банды проживает в доме №8 на улице Старая Божедомка (сейчас - улица Дурова).

«На Божедомке мы организовали исключительно сильную засаду, – вспоминал Федор Мартынов. – И вот появился Кошельков. Он шёл со своим сообщником Емельяновым по кличке Барин. Мы не старались взять их живыми и начали стрелять. Первая же пуля попала в голову Барина, и он был убит наповал.

А Яшка применил свою обычную систему: стреляя из двух револьверов, он буквально забросал все окна пулями. Но выстрелом из карабина был смертельно ранен. В 18 часов 21 июня 1919 года он скончался.

В карманах Кошелькова мы нашли документы сотрудников МЧК Ведерникова и Караваева, а также два маузера и браунинг, отнятый 6 января у Ленина. Была там и маленькая записная книжечка – своеобразный дневник, который вел Кошельков и куда записывал свои потаенные мысли. Была там одна запись, которая всех нас буквально потрясла: Яшка очень сожалел, что не убил Ленина.

А ещё мы нашли пачку денег, в которой было 63 тысячи рублей и через которую прошла пуля, смертельно ранившая бандита. Так что, будь пачка потолще, Кошельков мог бы уйти».

Кошельков и советская политика

Убитый главарь банды был похоронен в безымянной могиле, его сообщники были по большей части расстреляны, а 23-томное дело № 240266 «О вооруженном нападении бандитов на В.И. Ленина» на долгие годы осело на Лубянке. Казалось бы, тут и конец истории дерзкого грабителя? Но Кошельков и тут «проскользнул», навеки став частью советского культурного наследия.

Оказалось, что нападение произвело такое сильное впечатление на Ленина, что первый глава СССР сослался на него в своём труде «Детская болезнь „левизны" в коммунизме», написанном в 1920 году.

Там политик коснулся темы Брестского мира с Германией, осуждаемого многими идеологическими соратниками как из-за тяжёлых условий, так и из-за самой идеи мира с империалистическим государством. Обосновывая это политическое решение, Ленин написал:

«Представьте себе, что ваш автомобиль остановили вооружённые бандиты. Вы даёте им деньги, паспорт, револьвер, автомобиль. Вы получаете избавление от приятного соседства с бандитами. Компромисс налицо, несомненно. "Do ut des" ("даю" тебе деньги, оружие, автомобиль, "чтобы ты дал" мне возможность уйти подобру поздорову).

Но трудно найти не сошедшего с ума человека, который объявил бы подобный компромисс "принципиально недопустимым" или объявил лицо, заключившее такой компромисс, соучастником бандитов (хотя бандиты, сев на автомобиль, могли использовать его и оружие для новых разбоев, а в случае, который был со мной лично, действительно так и поступили, но потом были пойманы и расстреляны). Наш компромисс с бандитами германского империализма был подобен такому компромиссу».​